Мушкетерка - Лэйнофф Лили

— Да, — выдохнула я. Однако рассказать подробности не успела, поскольку наставница собрала нас и повела к карете.

Дождавшись, когда кучер закроет за нами дверь и снаружи раздастся ровный стук копыт, мадам де Тревиль заговорила:

— Портия доложила мне, что ты видела графиню де Граммон с человеком из доков.

Я пересказала подслушанный разговор: необычный интерес графини к причинам, по которым жена этого господина не пришла на ее собрание, их выверенные реплики с двойным смыслом, ее странное желание непременно передать веер на балу.

— На веере было что-то написано. И спрятано между пластинами. Буквы слегка блестели, словно были сделаны из металла.

— Вероятно, для того чтобы они не выцвели. Может, это было послание? Ведь это был тот самый веер, изготовленный по индивидуальному заказу, о котором она говорила? — спросила Портия.

— Возможно… — Я умолкла, затем продолжила: — Может быть, это как-то связано с зашифрованной запиской, которую я нашла?

Впервые за несколько недель мадам де Тревиль выглядела так, будто на ее плечах не лежит бремя всего Парижа. В повороте ее головы все еще чувствовалась скованность, брови были нахмурены, однако ее лицо осветила надежда.

— Думаю, пора нанести визит веерных дел мастеру. Молодец, Таня. — В голосе наставницы было столько гордости, что я чуть не растаяла от удовольствия. Я не заслужила этой похвалы — ведь меньше часа назад я самозабвенно целовалась с объектом.

Но ей нельзя об этом знать, если я хочу выяснить правду о том, что случилось с моим отцом. Да и зачем ставить мадам де Тревиль в известность? Это никогда не повторится. Не должно повториться.

— Завтра вы с Портией допросите изготовителя вееров.

Глаза Портии ярко блестели, ее улыбка практически светилась в полумраке экипажа.

— Мы вас не подведем, мадам!

Уголком глаза я заметила, как Арья качнулась вперед, словно не удержала равновесие при движении кареты. Затем послышался глухой удар.

— Прошу прощения, — пробормотала Арья, поднимая с пола свой веер, для чего ей пришлось наполовину сползти с сиденья. Щеки у нее порозовели, что было ей совсем не свойственно. — Я потеряла равновесие.

— Перейдем к следующему вопросу на повестке: что сказал Вердон? — спросила мадам де Тревиль.

В карете и так было не очень просторно, а теперь стало невыносимо тесно.

— Его отец много времени проводит дома в одиночестве. Если Вердону-старшему нужно было время, чтобы составить план, чтобы обсудить его с другими местными дворянами или даже принять у себя кого-то из ссыльных, у него была такая возможность… но это началось еще до Фронды.

— Он сказал еще что-нибудь?

— Только еще раз подчеркнул, что они с отцом очень разные.

— И? — не отступала мадам де Тревиль. — Чем закончилась ваша встреча?

— Он хочет прийти к нам в понедельник.

Теа тихонько охнула. Портия скорчила гримасу. Арья не пошевелилась.

Мадам де Тревиль нахмурилась:

— Что ж, это порождает любопытную дилемму.

— В смысле? — зевнув, спросила Теа, засыпавшая на ходу. — Таня должна была заставить его всерьез увлечься ею, и у нее получилось! Посмотрите только, сколько полезной информации она для нас раздобыла.

— Эта информация ничего не стоит без доказательств. Если мы ошибаемся, если Вердон не главный заговорщик, мы рискуем потерять все, чего добились. — С каждым словом мадам де Тревиль петля стыда на моей шее затягивалась все туже. Предатель. Предатель. Предатель.

Я сжала кулаки, спрятанные в складках платья, чтобы не выдать, как дрожат мои руки.

— Это непросто… он непростой.

Мадам де Тревиль скривилась:

— Он скользкий, как угорь. Если бы я была уверена, что твой визит к нему поможет делу, я отправила бы тебя не моргнув глазом. Приличия — до чего досадная помеха в расследовании заговора. Однако у нас есть и другая работа. Завтра Портия и Таня нанесут визит веерному мастеру. Арья, Теа, вы пойдете со мной. Одна дама уже давно донимает меня просьбами посмотреть на моих учениц, и, поскольку она подруга графини, я думаю, мы можем удовлетворить ее любопытство. Если в понедельник Таня добудет нужную нам информацию, у нас даже останется в запасе несколько дней. Особенно если новая книга по криптографии от Анри оправдает мои ожидания.

Арья, забившаяся в угол, насколько это было возможно в столь пышном платье, напряглась.

Карета покачивалась, и стук колес отдавался у меня в костях. Конечности ныли так, словно мы снова полночи удирали от погони в доках.

— Все это скоро кончится, — сказала я Арье, которая наблюдала за мной. Ее недоверие к Анри. Ее страх, что, если мы не сумеем вычислить главаря заговорщиков, короля постигнет ужасная участь, а затем прольется кровь невинных людей, которых обвинят в его смерти, в то время как дворяне приберут к рукам опустевший трон. Когда мы спасем короля, у нас появится рычаг. Он будет обязан жизнью девушке из Двора чудес. Это должно что-то значить, наверняка Мазарини и остальные приближенные готовы будут дорого заплатить за то, чтобы никто не узнал, как нам удалось посрамить самих мушкетеров. И мы можем использовать этот рычаг ради благой цели, ради того, чтобы помочь женщинам, которые захотят стать мушкетерками после нас, как мечтает Портия, а вдобавок помочь обитателям Двора чудес. Может быть, мы даже сумеем помочь таким, как я.

Вскоре убийца моего папы окажется за решеткой в Бастилии.

Вздох Арьи вернул меня обратно на землю.

— Да, — сказала она. — Скоро все это кончится.

Портия притянула меня к себе, когда по оживленной улице мимо нас прогрохотала повозка.

— Не понимаю, почему экипаж не мог высадить нас прямо у мастерской.

Портия театрально вздохнула, ловко обойдя дымящуюся кучу конского навоза, причем описала широкий полукруг, чтобы ее туфельки наступили на истертый камень, а не на пахучую субстанцию.

— И что бы мы делали, если бы внутри оказались клиенты? Даже самые невнимательные парижане заметили бы карету, торчащую рядом с лавкой, и пассажиров, поглядывающих на витрину из-за шторок. Не забывай, Таня: повсюду шпионы! — прошептала она, растопырив пальцы во все стороны.

Когда мы наконец добрались до мастерской и убедились, что внутри никого нет, Портия взмахнула юбками и вошла в дверь, звякнув колокольчиком. Я последовала за ней.

— Un moment, s’il vous plaît! Секунду, пожалуйста! — раздался голос из-за прилавка. Пока я обшаривала взглядом помещение, Портия поправляла лиф своего платья так, чтобы декольте выгодно подчеркивало ложбинку между грудей. Я закатила глаза, но она лишь взяла меня под руку и легонько ущипнула за предплечье.

Лавка вееров, пусть и небольшая, оказалась самым изысканным магазином, в котором я когда-либо бывала: стены были украшены деревянными панелями и веерами, вставленными в рамки. Нигде не нашлось прейскуранта, но это было обычное дело в высшем свете. Деньги здесь не играли роли, открытый разговор о них сочли бы дурным тоном. Представить только: суммы, которую выкладывали за хрупкий аксессуар, изготовленный из тончайшей бумаги и легкий, словно перышко, хватило бы, чтобы кормить семью несколько недель. А то и месяцев.

Из заднего помещения — судя по всему, кладовой — вышел мужчина.

— Bonjour, мадемуазель… — Оглядывая нас, он на миг умолк, затем подошел к прилавку и положил на него материалы, которые нес в руках. — Чем могу вам помочь? Уверяю вас, наш магазин предлагает лучшие веера во всем Париже. Что бы вы ни искали, вы найдете это здесь.

— О, мы наслышаны о вашей репутации, — промурлыкала Портия, проводя пальчиком по краю разделявшего их прилавка.

— Мадемуазель слишком добра. Вы ищете что-то конкретное? — спросил он, однако его взгляд был направлен не на Портию. Он смотрел на меня. Заметив это, Портия подтолкнула меня вперед.

— Секундочку. Я хотела бы обсудить мои… веерные предпочтения с сестрой, — выпалила я, оттаскивая Портию в сторону. — В чем дело? Я думала, ты будешь играть ведущую роль, — прошептала я.