Тайна умрёт со мной - Анна Свирская

или незамужних женщин, которые бы могли отдать ребёнка, не имея возможности заботиться о нём. Миссис Хинсли вспомнила несколько имён, но постоянно не подходили то возраст, то пол. Чаще всего таких детей отдавали на усыновление вскоре после рождения, а не в двухлетнем возрасте. Но Айрис всё равно всё записала — прошло более двадцати лет, и миссис Хинсли могла помнить неверно.

Айрис надеялась, что та расскажет что-то про отца Мейсона, что могло бы стать зацепкой, но и тут ей не повезло. Он никогда не упоминал, что отвозил в Сассекс ребёнка для усыновления.

— Да нам и не до разговоров было, тут такое творилось! Постоянные налёты, постоянный страх… Увечья, смерти. Отец Мейсон хорошо справлялся. Негоже так говорить, но хорошо, что он тогда пришёл на место отца Мура. Тот был жёстким человеком. В нём было мало милости. В тяжёлые времена люди ищут утешения, а найти его у отца Мура было ой как трудно. Отец Мейсон был совсем другого склада. Чуткий, понимающий… Жаль, что он решил оставить церковь.

— А вы знаете, почему?

— Не знаю. Он не объяснял причин. Один раз только сказал, что не считает себя достойным, но было ли это причиной ухода — не знаю. Мы с ним не очень-то сблизились.

Разговор с миссис Хинсли помог только в одном: она подтвердила, что отец Мейсон в Лондоне ни с кем кроме как по делам церкви не общался, знакомых, не связанных с церковью у него не было, так что, получалось, ребёнок должен был быть из Олд-Форда или, по крайней мере, из ближайших к нему мест, вроде Боу.

Под конец миссис Хинсли посоветовала Айрис посмотреть старые газеты:

— Мы публиковали объявления о сборе средств, и иногда в них писали, для кого собираем, например, дом был разрушен во время налёта или выгорела квартира. Может быть, я что-то забыла, а там будет написано… И другие церкви тоже объявления печатали, англиканские, я имею в виду. Церковь святого Павла, например. Правда, она закрылась, в неё бомба попала, но это, кажется, уже позднее марта было… Потом церковь святой Марии в Боу, церковь Всех святых, церковь святого Варнавы, — миссис Хинсли загибала пальцы. — Хотя эта тоже уже не действовала…

— А в какие газеты давали объявления?

— В наши, местные. Точно в «Ист-Лондон Эдвертайзер» и ещё в какие-то.

* * *

В библиотеке, адрес которой Айрис подсказала миссис Хинсли, объяснили, что настолько старые номера нужно будет поднимать из архива, и поэтому придётся ждать от получаса до часа. Айрис написала заявку и отправилась обедать, хотя есть ей не хотелось. Она рассудила, что правильнее будет сделать это сейчас, а потом, уже не прерываясь работать с газетами до вечера.

Соглашение об усыновлении Руперта было подписано 30 марта 1941 года, и Айрис решила отсматривать «Ист-Лондон Эдвертайзер» от этой даты, двигаясь назад.

Найти в газетах упоминание о том самом ребёнке было маловероятно, Айрис это понимала. Но она надеялась найти хотя бы косвенные «улики»: сборы средств, списки погибших во время авианалёта, некрологи… Она понятия не имела, что ищет, но надо же было с чего-то начать. Вернее, чем-то продолжить расследование, которое в церкви Марии и Этельбурги зашло в тупик.

Слова миссис Хинсли про местные газеты очень помогли. В городских или национальных, скорее всего, просто писали бы про то, сколько домов разрушено и сколько людей погибло. В местных газетах упоминались фамилии, возраст и место работы погибшего, адреса домов, а иногда даже упоминалась семья. Последнее было очень полезно. Например, если было указано, что погибла «Памела Энн Моррис сорока восьми лет, мать троих детей, средний из которых служит в 14-ом/20-м Его Величества гусарском полку», то можно было сделать вывод, что даже младшему ребёнку не могло быть двух лет. А если это была «Барбара Слейтер двадцати шести лет, вдова, мать двоих сыновей», то её имя стоило выписать.

Она читала только те новости и объявления, которые могли иметь отношения к её поискам, но за некоторые другие заголовки глаза сами цеплялись. В самом первом из номеров, который она просмотрела, за 28 марта 1941 года, они зацепились за объявление о поисках ребёнка.

Там было фото и надпись чуть ниже:

ПРОПАЛ ТОНИ ХЬЮЗ, 2 ГОДА

Это было совсем не то, что она искала. Ей нужен был мальчик без родителей, а здесь были родители — Марта Хьюз и Рональд Хьюз, проживавшие на Осмонд-стрит, — оставшиеся без ребёнка.

Два года — вот что её зацепило.

Снимок был плохого качества, и личико ребёнка, как часто бывает со старыми фото, напоминало гладкое яйцо с тёмными дырками там, где должны быть глаза и ноздри, и изогнутой полосочкой на месте губ. Ребёнок на фотографии был одновременно ни на кого не похож и похож на любого мальчика двух лет. Или девочку. На пол указывали только коротко остриженные светлые волосы, а лицо могло принадлежать кому угодно.

Айрис перелистнула страницу и начала просматривать газету дальше. Эту, а потом следующую, и ещё одну.

Кончики пальцев вскоре стали чёрно-перламутровыми от плохой, легко сходящей типографской краски, но Айрис, к сожалению, не взяла с собой перчаток. Когда она уезжала из Эбберли, то не думала, что опять окажется в библиотеке.

Она иногда останавливалась и давала себе отдых, потому что начинала замечать, что скользит глазами по объявлениям и статьям, не улавливая смысла написанного, а потом принималась за работу снова.

Она дошла уже до первой недели января, выписала несколько фамилий, а Тони Хьюз всё не шёл из головы.

Нет, он не подходил! Если бы отец Мейсон нашёл ребёнка, он бы не стал искать ему семью, потому что немедленно узнал бы из газет, что его ищут.

Дойдя до 14 декабря Айрис сдалась.

Она вернулась к марту и прочитала, что ещё было написано про исчезновение Тони Хьюза.

Мальчик исчез в четверг, 27 марта, в шесть часов двадцать минут утра на мосту через реку Ли.

Вот и всё, «Эдвертайзер» не специализировался на новостях, так что из обстоятельств исчезновения было указано лишь то, что могло помочь в поисках.

Айрис подтянула к себе другие газеты.

В «Ист-Лондон Обсервер», который ей тоже выдали из архива, про Тони Хьюза было написано чуть больше.

Миссис Хьюз катила перед собой коляску с младшим ребёнком, отвлеклась на него, когда он расплакался, и не сразу спохватилась, что Тони нет рядом. На мосту в это время людей почти не было. Единственный прохожий шёл впереди и сказал, что ничего не заметил, оглянулся только