Мой враг-дракон: Разоблачить и не влюбиться - Вера Дельвейт

— мол, иди сюда.

— Воздадим почести первой человеческой женщине, ставшей квизари — Эсимэ из Тэсиана! — объявил Ниарвен, и ей тоже были вынуждены похлопать, хотя физиономии некоторых придворных господ и дам сделались такие кислые, будто бы они с утра наелись лесных ягод.

Красная до ушей Эсимэ подбежала к нам, и я усадила её за стол, на свободное место.

— Ну, а теперь, после воздания должных почестей, вернёмся к нашей дорогой Ании из рода Ирр, — эти слова альгахри заставили меня слегка похолодеть. С каких пор я для него «дорогая»?!

— Мы с вашим братом, Ания, — теперь Ниарвен обращался уже напрямую ко мне, и я судорожно вцепилась в Рика, вызвав у того удивлённый взгляд, — посовещались и решили предложить вам провести свадьбу во дворце. В том случае…

Остаток фразы потонул в ужасе, наполнившем всё моё существо. Я потянула Рика из-за стола, бормоча:

— Бежим, скорее бежим, может быть, они не успеют догнать нас и исключить меня из рода!

— Ани, ты чего? — Рик удержал меня, мы оба встали и поклонились альгахри Ниарвену, причём я едва соображала, что делаю. — Куда бежать? Зачем? Ты не хочешь свадьбу во дворце?

— Нет! — возмутилась я. — Я хочу свадьбу с тобой!

Рик, кажется, был весьма озадачен.

— А разве тебе предложили с кем-то другим, милая Ани?

Наконец я расслышала то, что говорил альгахри:

— …в знак моего расположения. За Анию из рода Ирр и Рикенна из рода Ассту, которые объединят два враждующих дома и принесут мир туда, где была война! — С этими словами Ниарвен поднял золотой кубок.

Все поддержали его, даже Каэм изобразил подобие улыбки, а я плюхнулась на своё сиденье и пробормотала, прислонившись к плечу Рика:

— Ох, Рик, я уже боялась…

— Знаю я, чего ты боялась, — он приобнял меня. — Теперь уже всё в порядке, сам альгахри за нас, а значит, ничто не помешает тебе, наконец, стать моей милой жёнушкой! — игриво закончил Рик и поцеловал меня в кончик носа. При всех. Впрочем, дамы и господа тут же отвели взоры и застучали своими ложками и вилками.

— Госпожа Ания, — шепнула мне на ухо Эсимэ, — мне кусок в горло не лезет. Все на меня смотрят. А салатик такой симпатичный, так просится в рот…

Я решительно наложила ей полную тарелку «салатика», не дождавшись, пока это сделают слуги, не торопившиеся подходить к Эсимэ.

— Раз просится, так и съешь его. А на этих напыщенных драконов и драконесс внимания не обращай, — посоветовала я. Эсимэ неуверенно улыбнулась и взяла вилку.

А тем временем в зале, наконец, появился Хаар. Поймал мой взгляд, весело подмигнул, как будто заранее знал обо всём, что здесь случилось, и сел на своё место рядом с Каэмом.

Между тем, сюрпризы не закончились. Ниарвен сегодня был очень добр и торжественно объявил, что в счёт несправедливости, которую претерпели от закона Рик и его мать, им вернут часть сокровищ и артефактов, которыми владел род Ассту, и позволят отстроить новый замок.

— Я вам очень благодарен, достойный Каль-Ниарвен, — в голосе Рика прозвучало искреннее волнение, и я чуть сжала его плечо, подбадривая и напоминая, кто поможет ему всё отстроить и восстановить. Жаль, что нельзя было точно так же восстановить здоровье Эйрин, матери Рика.

Ниарвен перечислил земли, которыми ограничатся владения рода Ассту, и закончил:

— Остальная территория страны Эйлемари находится под покровительством зелёных драконов Дейр.

— Справедливо, — кивнул Рик. — Вы истинно благородный дракон, альгахри Каль-Ниарвен.

— За возрождение рода Ассту! — первым объявил Хаар и поднял кубок. Не все и не сразу поддержали его, и я видела, какое усилие над собой сделал Каэм, чтобы присоединиться к остальным. Мне так и захотелось сказать ему: «Ты же понимаешь, что речь не о тех Ассту, которые гниют в Ирлигарде за свои преступления; речь о тех, кто ещё только появится на свет и будет серого цвета!»

Поразительно, как эта мысль взволновала меня. До сих пор я не задумывалась о том, что у нас с Риком будут дети.

После пира, закончившегося глубоким вечером, я нашла время, чтобы спросить у альгахри об Ингерис. Её я на празднике не видела, в отличие от драконов Хэг, сумевших доказать, что они ничего не знали о злодеяниях главы своего рода, и лишь исполняли его указания.

— Мой отец благополучно исцелил достойную Ларк-Ингерис, — ответил на вопрос Ниарвен, шагая рядом со мной по коридору, где тьму рассеивали лишь свечи в стенных подсвечниках, — и она сразу же попросила разрешения улететь домой. Ингерис подавлена, ей очень стыдно, что недостойный Хэг-Дааль использовал её как своё орудие.

— Как же вы поступите с этим негодяем? — спросила я, просто чтобы знать.

— Думаю, отправлю в Ирлигард. В память о прежних заслугах как советника я не могу публично казнить его, — Ниарвен вдруг усмехнулся: — Вы не поверите, Ания, он дерзко требует, чтобы его заточение было не таким суровым, как у остальных узников, и взамен обещает раскрыть мне тайны, о которых никто не знает. Все эти интриги при дворе, вы понимаете, Ания… Мне придётся поразмыслить над этим.

Я согласно кивнула. Ну ещё бы не понимать. Впрочем, об интригах Ниарвен разговаривать не желал, а вместо этого вспомнил о любви своей покойной матери и Хэг-Дааля и начал цитировать чьи-то стихи, вероятнее всего свои:

— Любовь пьянит и разрушает,

В пучину чёрную бросает;

Сполна натешившись игрой,

Она расправится с тобой…

Помолчав, он вдохновенно произнёс:

— Моя мать умерла, чтобы не выдавать недостойного Хэг-Дааля, а он ради мести стал чудовищем — чем не сюжет для поэмы?

Мысли альгахри, казалось, витали где-то далеко, и я подивилась ему. То, что привело в ярость и смятение Хаара, для Ниарвена стало лишь «сюжетом поэмы»! Что ж, все драконы разные, даже если это родные братья.

— Не сомневаюсь, вы сочините прекрасную поэму, — вежливо поклонилась я и уже хотела ускользнуть, как Ниарвен поймал меня за руку:

— Погодите, Ания. Вы ведь тоже влюблены? Влюблены в Рикенна из рода Ассту?

— Да, — я смешалась, вспомнив, как совсем недавно страшилась, что меня всё-таки принудят к браку с Ниарвеном.

— Желаю вам, — он задержал мою руку в своих ладонях, — никогда не терять этого дивного чувства и не позволить ему обратиться безумием, как было у недостойного Хэг-Дааля и моей матери Ари-Нейи.

«Мы с Риком не такие!» — мысленно вознегодовала я.

— Я рад, что не успел встать на вашем пути, — светлые глаза Ниарвена блестели в полумраке, голос звучал тихо и мягко. — Никогда не простил бы себе, если б по своей воле разрушил чью-то любовь… Ступайте,