Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I - Юрий Александрович Лебедев

Технологического института им. Менделаева в Москве. Первоначально его ходатайство было отклонено, но впоследствии ему был предоставлено место после телефонного звонка в Институт члена ЦК ВКП(б), который приказал, чтобы КОВАЛЬ был принят в штат преподавателей. КОВАЛЬ в настоящее время является доктором наук в Менделаевском технологическом институте и преподавателем на кафедре Общей химической технологии».[522]

Отмечу, что этот документ фактически подтвердил описанную мною в главке «Легализация» гл. 6 картину сложного и дорогостоящего процесса легализации Жоржа под собственным именем – «ГРУ потратила очень много денег на финансирование КОВАЛЯ пока он был в США и немалые деньги на подготовку его к исполнению своих обязанностей».

Множество живых подробностей в тексте свидетельствует о том, что Котов действительно был в курсе дел Жоржа, а его информация о результатах работы Коваля получена из достоверных источников.

При этом Информатор очень тонко манипулирует фактами для поддержания достоверности информации. Так, «бесславное увольнение» Жоржа из ГРУ подаётся как доказательство его профессионального бессилия:

«Эта информация показала провал КОВАЛЯ в его незаконной агентской деятельности в США… Если информация, предоставленная информатором, верна, можно предположить, что КОВАЛЬ с позором вернулся в Советский Союз…»[523]

Сообщение в целом породило в ФБР радужные надежды на то, что через «дыры» в системе безопасности Манхэттенского проекта, обнаруженные в связи с расследованием по Ковалю, ничего существенного не утекло:

«Информация о том, что Коваль бездействовал во время своего пребывания в США, имеет важное значение, поскольку предполагалось, что его шпионская деятельность была, по всей вероятности, связана с его армейской командировкой на атомную установку в Ок-Ридже, штат Теннесси, 1944–45 гг.».[524]

Для нас же важно отметить, что даже в 1962 году ФБР считало основным источником возможной утечки информации через Коваля его «службу в армии США на Атомной установке в Оук-Ридже», тогда как главный его успех состоялся в Дейтоне.

Это означает, что и через 17 лет после того, как Дельмар открыл Курчатову секрет американского НЗ, ФБР даже не догадывалось об этом.

Но анализ «антуража достоверности», проведённый в ФБР, столь радужным не был.

С одной стороны, вскрылись очень любопытные подробности отношений советских спецслужб – из сообщения, например, следовало, что КГБ имеет в ГРУ своих агентов на всех уровнях иерархии (знает и реальное мнение руководства о Жорже, и достаточно конфиденциальные его жизненные обстоятельства).

Но, с другой стороны, вызывало недоумение то, что КГБ использовало свои тайные возможности в отношении столь неудачливого агента ГРУ. Откуда узнал об этом «начальник отдела кадров 10-го отдела (научно-технического) Первого управления КГБ»? Вряд ли этот отдел осуществляет тайные операции КГБ в ГРУ. А если Коваль «ничего не добыл» в своей работе, зачем сообщать об этом Котову? И в ФБР не могли не задуматься над самым очевидным простым вопросом – даже если Котову как-то случайно удалось узнать нечто о Жорже, зачем вообще Котов сообщил всё это Информатору? И чем объясняется то, что «провальный агент» Коваль в делах житейских имеет поддержку члена ЦК ВКП(б)?

Очевидно, что поиск ответов на эти вопросы потребовал от ФБР больших усилий. Что и было нужно организаторам операции «Перебежчик-1962»!

Прагматический расчёт этой тактики КГБ прост – слова и этого «перебежчика» в ФБР начнут перепроверять и снова окажутся в тупике – ведь Коваль действительно имел доступ к важнейшим секретам Манхэттенского проекта! И теперь ПГУ КГБ пытается через переданную «перебежчиком-1962» информацию ослабить внимание к нему со стороны ФБР. Перед ФБР стояли действительно сложные вопросы.

А ведь ответ на них был прост. Все мы знаем его по тексту популярной песни В. С. Высоцкого:

Враг не ведал, дурачина, – тот, кому все поручил он,

Был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.[525]

Не знаю, насколько точно Владимир Семёнович указал звание разведчика, но то, как поэт в 1966 году угадал, что в данном случае именно КГБ (чекист!) внедрил в ГРУ для ФБР «американского крота», просто уму непостижимо! ☺.

Рутина «Операций «Перебежчик-1954» и «Перебежчик-1962»

Итак, кому – «перебежчику-1954» или «перебежчику-1962» – ФБР должно верить? Для ответа на этот вопрос, как правильно рассчитали разработчики «апгрейда» операции «Перебежчик-1954» в 1962 году, американцы должны были начать новые проверки, на которые потребовались новые затраты сил и времени ФБР.

Это подтверждают и документы ФБР. Через год (!) после получения информации от перебежчика, 16.10.63, у аналитика ФБР возникают опасения, что сведения «перебежчика-1962» «могут быть запутаны».[526]

Усилия, направляемые на решение этой дилеммы, неизбежно ослабляли внимание ФБР к «текущей работе» по выявлению реальных советских агентов и вызывали раздражение руководства:

«К большому раздражению Гувера, по прошествии нескольких лет специалисты, опрошенные ФБР, затруднялись определить, какие именно секреты могли проходить перед глазами и через руки их бывшего сослуживца».[527]

А сколько сил (и денег…) было затрачено на это! Вот краткое описание произведённых усилий:

«Годы спустя ФБР старательно проверяло, не вернулся ли он часом впоследствии обратно в США. Вместе с ЦРУ Бюро пыталось также искать его в Западной Европе и Латинской Америке».[528]

Поиски в Латинской Америке могли быть связаны с тем, что в Аргентине жил Морис Коваль, брат Абрама Коваля. О нём Жорж упоминает в своей самой откровенной автобиографии, написанной в 1939 году, вероятно, для той «комиссии», в которой ему предложили стать разведчиком:

«Отец ещё имеет брата в Аргентине с которым связи не имеет».[529]

В таком случае ФБР и ЦРУ отрабатывали версию о том, что Жорж спрятался у своего дяди. Если это так, то поиск в Аргентине – явный след «слива» информации от «перебежчика» – об аргентинском дядюшке Жоржа и в семье Абрама почти ничего не было известно.

Но когда-то (вероятно, ещё в Америке) такая связь была. В семейном архиве Жоржа сохранилась почтовая открытка:

10.18. Почтовая открытка из Аргентины – Морис Коваль[530]

10.19. Почтовая открытка из Аргентины, оборот.[531]

Вероятно, американские спецслужбы обнаружили (или им помогли обнаружить…[532]) связь Абрама Коваля со своим братом по линии ИКОРа. В Буэнос-Айресе также действовала ячейка этой организации.[533] И это пример того, как тонко (и далеко! ☺) по ложному пути могли направить сотрудников ФБР и ЦРУ их кукловоды из ПГУ КГБ.

Сказанное об «успехе» операции «перебежчик» относится к деятельности ПГУ КГБ. А как это