На горах Кавказа - Схимонах Илларион

Но посмотрите и на то, как она служит побуждением и основанием для всякого доброго дела?

Например: отчего у нас нет милосердия и охоты помогать ближним своим от имения своего? … Боимся, что сами впадем в нищету, почитая ущербом для себя данное брату… А словам Господа не верим, когда Он говорит во Священном Евангелии: дайте и дастся вам меру полну, неткану потрясну и преливающуюся в лоно ваше (Лк.6,38).

Милуяй нища, взаим дает Богови, по даянию же его воздастся ему… (Притч.19,17). И многое множество таковых обетований находится по всему пространству Священного Писания – Ветхого и Нового Завета. А не веруяй , – говорит святой апостол Иоанн Богослов, – лжу творит Бога (Ин.15,10). И того ради делается – чуждым Божественных обетований.

Равным образом и безпристрастие к вещам и нестяжательность никак не может быть в нас, если прежде мы не утвердим в своем сердце несомненной веры в истинного Бога и в Его неложное слово, что ни в каких трудных обстоятельствах жизни Он не оставит нас искуситися паче, нежели можем понести , но всегда и непреложно исполнит наше лишение (1 Кор.10,13).

И можно ли представить всю высоту блаженства и неподвижность человека, утвердившего в своем сердце спасительную сию и радостную уверенность, как он нетрудно стяжал надеждою на Бога неисследимое богатство всевозможных благ временных и вечных, духовных и телесных, и стал чрез свое полное безпристрастие ко всему временному и тленному, по слову Лествичника, как владыка всего мира, превысший всех тленных вещей и всего тварного бытия, или же как гранитная скала среди волнующихся изменений земного бытия.

Тогда как в противном случае, при неимении веры в Бога, мы все свои надежды, по необходимости, возлагаем на текущие и тленные вещи века сего. А они как волны морские движутся, колеблются, воздымаются. Так и человек не тверд, волнуем сомнением, безнадежием, безверием, кто не имеет веры в Бога Истинного, Праведного, Всемогущего, Иже, рече и быша, повеле и создашася (Пс.32,9). И слово Его – истина есть (Ин.17,17).

Так и во всех делах нашей жизни, относящихся ко спасению души, мы хромаем, немоществуем, слабы и безсильны, потому что своим безверием отторгнуты от Бога – Источника силы и духовных благ, а в себе силы к деланию добра не имеем, и колеблемся, как трости от ветра.

В богословии Макария, Митрополита Московского, говорится, что из всех благ, каких удостоил нас Всеблагий Человеколюбец, самое первое и высшее есть неоспоримо Вера, ибо только чрез нее и в ней мы можем находить для себя истинное счастье и блаженство. Таким же точно благом служит вера и для всех духовных существ, прославляющих Господа своею доброю жизнью и обретающих в ней свое истинное блаженство. Итак, прежде всего, нужно веровать в Бога истинного и неложного, немогущего , – по слову апостола, – солгати Себе (Евр.6,18), и Который отрещись Себе не может (2 Тим.2,13). И сия вера вменяется нам в заслугу пред Господом и составляет сама в себе высокую добродетель, потому что показует в человеке больше доверие к слову Божию, нежели к своему разуму.

Сим мы являем послушание Богу, охотно приемля все Его Божественное откровение, и, несомненно, веруя в истину всего, что было благоугодно Ему открыть нам во Священном Писании.

При всем том богопросвещенный проповедник Христовой истины – святой апостол Павел не усвояет никакого значения даже и такой чудодейственной вере, еже бы горы преставляти, если не имеем любви к Богу и ближнему (1 Кор.13,2). Из сего открывается несравненное превосходство любви, как союза совершенства или совмещения всякого добра. «Поэтому, вера всенепременно должна быть, по слову апостола, споспешествуемая любовию (Гал.5,6). Без любви вера одна не может доставить нам вечного спасения. Ибо сказано: и бесы веруют, и трепещут (Иак.2,19), и Авраам , – говорит святой апостол, – оправдася от дел, вознесши на жертву сына своего Исаака (Иак.2,21) (архимандрит Антоний).

Веровать и не делать того, чему научает вера, есть противоречие самому себе, рассечение единства души и полное несоответствие своей жизненной цели. Проникнувшись же делами, соответственными вере, мы являем полноту духовной жизни. «Так что одна вера не доставит нам вечного спасения, если жизнь не будет сообразна с нею».

Святой апостол Иоанн говорит: глаголяй, яко познах Бога, и заповеди Его не соблюдаете, ложь есть и в сем истины нет. Глаголяй в Нем, то есть в Иисусе Христе пребывати должен есть, яко же Он ходил, и сей такожде да ходит (1 Ин.2,4-6).

Святой апостол Павел говорит, что мы для того и искуплены Иисусом Христом, дабы творить дела благая. Того бо есмы творение, создани во Христе Иисусе на дела благая, яже прежде уготова Бог, да в них ходим . Что благодать для того и дарована нам, да отвержемся нечестия и мирских похотей, целомудренно и благочестно поживем в нынешнем веце (Тит.2,11-14). Что на последнем суде потребуется от христиан не только вера, но и добрые дела, и от них будет зависеть наша вечная участь (2 Кор.5,10). С особенною же силою необходимость жизни, сообразной с верою, утверждает святой апостол Иаков: кая польза, братия моя, аще веру глаголет кто имать, дел же не имать! Еда может вера спасти его. Яко тело без духа мертво есть, тако и вера без дел мертва есть (Иак.2,14-17) (архимандрит Антоний).

О ЛЮБВИ.

Ныне же, говорит святой апостол, пребывают три сия: вера, надежда и любовь, больше же всех любы (1 Кор.13,13).

Святой Лествичник объясняет: «вера подобна лучу, надежда – свету, а любовь – кругу солнца. Все же они составляют одно сияние и одну светлость.

Бог есть любовь (1 Ин.4,8), всего более познаваемый нами проявлением на всю тварь Своего безконечного милосердия, и в особенности на грешный род человеческий; потому любовь по своему внутреннему качеству есть уподобление Богу, и ничто другое так не приближает нас к Нему, как дела милосердия и искренняя ко ближнему любовь.

И она есть та святая сила и сущность всего истинного, доброго, высокого и вожделенного, которая облагает человека правдою на всех стезях его жизни. Сообщает всему его поведению, делам, движениям и всему обращению с людьми тот вид привлекательности, по которой обладатель сего небесного безценного сокровища невольно привлекает на себя взоры всех, всякий хощет быть с ним в духовном общении, и где бы он ни находился, повсюду распространяет вокруг себя радость, мир и тишину. Все спешат к нему, как к источнику духовного утешения. И он, как царь в державе своей, ходит в богатстве любви своей, движется и действует, расточая повсюду благодеяния, мир и всякую добродетель.

Драгоценны эти люди на земле! Они как светильники во тьме земного блуждания, сияя светом богоподобия, напоминают собою безценное благо – любовь святую, которая всем нам любезна по чувству сердца своего, но кое удалилось от нас на небо еще с первых дней нашего бытия на земле, по нашему греховному омрачению. Тем не менее, когда придется нам встретить и малый признак проявления истинной любви, мы хотя смутно, но чувствуем ее небесное достоинство; невольно сознаем, что она жительница горнего мира, и действительно желали бы иметь ее в сердце, но и не имея противу воли, уважаем человека, являющего в своих действиях ее святое присутствие. И это, конечно, потому, что на всей внешности такового человека лежит красота добродетели, которая влечет к нему всех людей. Даже один слух о таковом человек, где бы он ни находился, сочувственно располагает к нему и рождает желание видеть его и иметь с ним братолюбное общение.

Но ничто не может быть сильнее тех изображений, коими характеризует истинную любовь святой апостол Павел в послании Коринфянам: если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая или кимвал бряцающий. Если имею дар пророчества и знаю все тайны и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся и языки умолкнут и разум упразднится (1 Кор.13,1-8).

Здесь, во всем необъятном объеме, силе и неизмеримом пространстве, явственно показано ее господственное преимущество пред всякою другою добродетелию, ее несравнимое значение, царственное владычество, небесная красота и райское достоинство.

Коренясь во глубине духа, как свойство Самого Бога – наиболее нам земнородным с сей стороны познаваемого – она подобием своим привлекает на себя взоры Всеблагого, Всемогущего Бога, и здесь, как бы облекаясь в силу Вышнего, делается мощною (способною) исполнять всякую добродетель, распространяя или передавая свою благодетельную силу всем прочим способностям нашей души.