На горах Кавказа - Схимонах Илларион

Не таково сердце человека грешника. Оно настолько узко и тесно, что в нем едва только находится место для одного самолюбия. Не расширяясь взаимообщением с ближними и любовию, оно имеет в себе вместимости только для себя одного. А это что за жизнь?… Между тем сердце наше имеет предназначение вместить в себя не только людей, другов и недругов и всякую добродетель, но Самого Всемогущего и безпредельного Господа Бога. И только здесь оно получает свое полное удовлетворение и насыщение своей алчбы и жажды, которого напрасно ищет в вещах мира сего – суетного и прелестного.

Иже во святых, преподобный отец наш Великий Варсонофий говорит о себе, как написано в его книге: «дух мой усердствует сказать Господу: или введи в Царствие Твое и чад моих духовных вместе со мною, или и меня исключи из него».

Отрадны сердцу нашему сии дивные повести и превожделенно слышание о них, как о вещах преславных, радостных, восхищающих и увеселяющих. Стало быть, видела земля на себе семя святое и прежде Христова пришествия, а тем более по Его к нам пришествии. Но все эти примеры суть не более, как искры противу незаходимого вечного света, и капли противу тех безпредельных океанов любви, кои неистощимо текли в сердце Сына Человеческого.

Любите враги ваша! – учил Он нас, проповедуя Свое Божественное, небесное учение: добро творите ненавидящим вас; и молитеся за творящих вам напасть и изгоняющих вы (Мф.5,44). А чему учил, то и показал примером собственной Своей жизни. О чудесе! Удивляясь сему, вопиет Святая Церковь при воспоминании Его спасительных страданий на кресте: о распинающих моляше Своего Небесного Отца: Отче! отпусти им грех их, не ведят бо, что творят (Лк.23,34).

Не менее убедимся мы в несравнимом превосходстве и тогда, как посмотрим на нее с противоположной, отрицательной стороны. Святой апостол Иоанн Богослов говорит: кто не любит, тот не знал Бога, потому что Бог есть любовь (1 Ин.4,8). Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин.4,20). Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот пребывает еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает в свете и нет в нем соблазна, а кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза (1 Ин.2,9-11). Мы знаем, что перешли от смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти. Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца, не имеет жизни вечной в нем пребывающей (1 Ин.3,14-15).

Рассуждая о степенях духовного преуспеяния и рассматривая силу добродетелей, святой Макарий Великий говорит, что человек доступен возможности падения до тех пор, пока не приобретет любви. Он приводит примеры, как падали люди, имевшие дары чудотворения, исцеления недугов, даже мученики, страдавшие за имя Иисус Христово. Но кто приобрел любовь, тот уже не может впасть во грех, потому что, связан будучи ее оковами, пленником отводится в будущий век.

Святая Церковь, в молитве Манассии – царя иудейского, исповедует: Ты убо, Господи Боже сил! Не положил еси покаяние праведным – Аврааму, Исааку и Иакову, не согрешившим Тебе (молитва на Великом повечерии).

Как же не согрешившим, когда, по слову святого апостола: вси согрешиша и лишены суть славы Божией (Рим.3,23). Нет человека, который жив будет и не согрешит. И Святая Церковь свидетельствует: Един Свят, Един Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца . И Писание говорит: праведник седмижды на день падает и исправится .

На все это, по разуму святых отцов, может быть такое объяснение, что они не согрешили именно только противу добродетели «любви». Имея искреннюю любовь к Богу и ближним, они изыскивали всевозможные случаи, чтобы делать добро всякому человеку. Как и о патриархе Аврааме пишется, что, сидя при дверях кущи своей, он ожидал странников. Говорится также у святых отцов, что любовь есть причина чудотворения. И это, конечно, потому, что по силе любви, желая благодействовать, но не имея чем, мы получаем от Бога власть и силу творить чудо, именно в силу присущей нам любви.

«Любовь, – по Лествичнику, – есть подательница пророчества, бездна осияния, источник огня в сердце, который чем более истекает, тем более распаляет жаждущего, она есть вечное преуспеяние».

Поражаясь боголепною, восхитительною, вышеестественною красотою любви, святой Лествичник, будучи весь проникнут ее небесными свойствами, воспел пламенеющим сердцем ее неподражаемые доброты в сих безсмертных словах:

«Возвести нам, о ты, прекраснейшая из добродетелей, где ты пасеши овцы твоя? где ты почиваеши в полудне? (Песн.1,6). Просвети нас, напой нас, наставь нас, руководи нас, ибо мы жаждем приити к тебе. Ты владычествуешь над всеми. Ты уязвила душу мою и не может стерпеть сердце мое пламени твоего. И так, воспев тебя, иду. Ты владычествуеши державою морскою, возмущение же волн его, Ты укращаеши и умерщвляеши. Ты смиряеши, яко язвенна, гордый помысл, и мышцею силы Твоея расточив врази Твоя (Пс.88,10-11), делаешь любящих твоих непобедимыми от всякой брани».

О ХРИСТИАНСКОЙ НАДЕЖДЕ.

«Надежда христианская есть успокоение нашего сердца в Боге с уверенностью, что Он печется о нашем спасении и дарует все для сего необходимое» (Простр. Катехизис).

Надеждою мы усвояем истины Божественного откровения, возвещенные нам в обетованиях. Например: возлюбленнии! ныне чада Божий есмь, и не у явися, что будем; вемы же, яко егда явится, подобны Ему будем, ибо узрим Его, якоже есть. И всяк, имеяй надежду его Нань, очищает себе, якоже Он чист есть (1 Ин.3,2-3).

А потому надежда, по Лествичнику, есть обогащение невидимым богатством; надежда есть несомненное владение сокровищем, еще прежде получения сокровища.

Она есть отрадный спутник во всей нашей многобедственной жизни; есть сила, движущая нас на деятельность нашу как в земных делах, так особенно в духовных. В надежде, например, на умножение плодов земных земледелец ввергает свои хлебные семена в недра земные – да пропитает себя и чад своих. В надежде обогащения купец вверяет свою жизнь малому древу и на нем переплывает бурные моря, презирая его свирепые волны, грозящие ему в каждую минуту потоплением. В надежде воздаяния будущей блаженной жизни, подвижник благочестия определяет себя на многоскорбную по телу трудовую жизнь, исполненную всевозможных лишений.

Не будь надежды, прекратилась бы на земле всякая деятельность, – все наши труды, занятия и предприятия. В скорбях, болезнях, земных лишениях и во всех превратностях житейских она, как радостная заря весеннего утра, утешает нас приятным ожиданием скорого от них избавления. Так праведный, многострадальный Иов, находясь в тяжких нестерпимых болезнях, в утешение себе говорил: вем бо яко присносущен есть, Иже имать искупити мя и воскресити на земле кожу мою терпящую сия (Иов.19,25).

Но особенно сила надежды и ее совершенная необходимость видится в молитвах наших ко Господу Богу. Здесь она составляет не только побуждение в их необходимости, но и плавное условие к их исполнению, как и Сам Господь говорит: вся убо, елика аще молящеся, просите, веруйте, яко примете и будет вам (Мк.11,24);(Мф.21,22). Хотя здесь и говорится о вере, но нужно знать, что в своем внутреннем действии – вера, надежда и любовь – сходятся воедино; так что где есть одна, там необходимо есть и две другие.

В отношении к будущей жизни, надежда есть могущественный двигатель и возбудитель, так как несомненным упованием наследия небесных благ понуждает нас к свойственной для сего деятельности. В своем высшем развитии надежда достигает до такой степени, что ожидаемое имеет, как бы уже полученное; святой апостол называет ее котвою (якорем) (Евр.6,19), выражая сим ту мысль, что как якорь во время бури на море, держа корабль на месте, не дает ему погибнуть от ярости волн, так и надежда во всех наших земных превратностях, лишениях и неудачах не дает нам погрузиться в отчаяние и впадать в уныние и расслабление духа, но оживляет нашу душу чаянием Божией помощи.

Глава 41.

О помыслах, – как их удерживать

Вопрос: как удерживать помыслы?

Ответ: дело это не есть силы человеческой; хотя мы, по слову Спасителя, и вообще без Него не можем творити ничесоже , но это дело особенно является трудным по причине быстродвижности ума нашего и его неудержимой стремительности, потому что он в естественном своем состоянии разлит по всему миру, и, как тысячеглавая гидра, куда ни приклонит свою голову, там и развивает свою пагубную деятельность. Нет на земле ни силы, ни науки, ни средства коими бы можно было помочь этому несчастному делу. Кто, из живущих на земле, похвалится иметь чистым ум свой от суетных помыслов? И как во время молитвы и не хотящим нам, многажды страждем, одолеваемые срамными помыслами! А безмолвник в пустыне ведет с ними, можно сказать, непрекращаемую брань, пока благодатию Христовою не очистится его ум и не войдет в область чистоты и света Божия.