Замок Саттон - Дина Лампитт

И только теперь Говард заметил, что молодой человек едва сидит на лошади, а кровь течет из раны на голове. Настала очередь герцога потерять самообладание.

— Боже! — заорал он. — Я засажу этого ублюдка в Тауэр по любому сфабрикованному обвинению. Он ответит за это. Клянусь Богом, он ответит!

Он сорвался с места, послав лошадь в галоп, прокричав слугам отвезти Захария на ближайший постоялый двор и позаботиться о нем.

Эллингтонский замок был всего в трех милях, однако он добрался туда, когда стало совсем темно. Подъемный мост уже был поднят на ночь, и герцог, полный нетерпения от гнева и вспотевший, несмотря на дикий холод, встал в стременах и закричал:

— Именем короля Англии, откройте. Опустите мост, вы меня слышите? — В окне появилось испуганное лицо стражника, который крикнул:

— Кто там?

— Герцог Норфолк, лорд-президент Государственного совета Англии. С ужасным грохотом мост опустился, лошадь Томаса Говарда зацокала копытами по мосту, и они оказались во дворе.

— Где сэр Генри Уатт? — надменно спросил он.

— Он обедает, сэр, и его нельзя беспокоить.

— Ах, «его нельзя беспокоить?!» — передразнил Говард. — Передайте ему, что герцог Норфолк находится здесь и требует принять его немедленно.

При этом он широкими шагами вошел в замок вслед за суетящимися, перепуганными слугами.

Сэр Генри, когда герцог нашел его, сидел в одиночестве за обеденным столом в одной из небольших комнат Эллингтона. Не снизойдя даже до формальных приветствий, герцог без промедления сел напротив него и сказал:

— Как вы смели ударить моего сына, сэр? Как вы смели? Его королевская Светлость услышит об этом, я могу обещать вам.

— Ваш сын, милорд? — повторил Уатт, приподнимаясь.

— Да, мой сын, сэр, — ответил Говард, толкнув его снова на стул.

— Вы имеете в виду этого оборванца, что был у меня часом раньше? Эту тварь, лишившую мою дочь девственности? В самом деле, Его Светлость узнает об этом.

— Послушайте, — сказал герцог, схватив Уатта за ворот, — вашей проклятой дочери предлагают выйти замуж за Говарда. Вы должны считать это за честь. Мелкопоместный рыцарь породнится с самым могущественным семейством Англии. Да услышит Господь, вам очень повезло иметь такую партию для вашей жалкой девчонки.

Глаза Уатта стали непроницаемыми:

— Но он, должно быть, внебрачный ребенок. Ваш наследник — Суррей.

— Даже король имеет внебрачного ребенка, — парировал герцог. — Вы забыли Генри Фитцроя? Итак, вы только что подняли руку на Захария Говарда, и я намерен предъявить вам обвинение в физическом насилии над ним. Думаю, Его Светлость не откажет нам в заступничестве.

— Но что будет с ребенком Джейн? Из-за него у нее растет живот. Вы знаете об этом?

— Конечно, я знаю, — яростно огрызнулся герцог. — Поэтому он и хочет жениться на ней. Что касается приданого, земель, мы этого не требуем. Именно я улажу все, я позабочусь о ее статусе и средствах. Это вас устраивает?

Лицо сэра Генри стало обретать скучное выражение.

— Если — я говорю «если» — я дам согласие на этот союз, моя дочь будет для вас Джейн Говард?

— Да. Да. Да. — Явились еще какие-то мысли по поводу этой свадьбы, которые могли смущать, но к черту все это.

— А контракт будет составлен между нами?

— Да, черт вас побери, — сказал Томас. — И я бы хотел, чтобы свадьба была через неделю. Кроме того, вы сделаете моему сыну крупный подарок, чтобы компенсировать страдания и боль, что вы причинили ему. А теперь я собираюсь пообедать. Приготовьте вашу лучшую комнату, сэр Генри, сегодня лорд-президент Англии будет ночевать под вашей крышей.

— Один последний вопрос.

— Да?

— Моя дочь имеет хорошее положение при дворе?

— В свите моей племянницы, леди Анны Рочфорд. Как только я вернусь, у меня будет разрешение, освобождающее ее от этих обязанностей. Пошлите свою другую дочь Маргарет вместо нее. Теперь не говорите больше ничего, или я могу рассердиться.

При этом герцог Норфолк принялся за еду, оставив сэра Генри в состоянии, близком к нервному срыву.

В самом начале марта Энн Пиккеринг впервые услышала то, о чем она всегда думала как о пробуждении весны. Наконец-то миновали непрестанные морозы и снегопады, и у нее появилась возможность оседлать свою любимую лошадь и скакать во весь опор, что было так необходимо им обеим. Это случилось на холме, возвышающемся над деревней Кендал. Повернув лицо навстречу редким солнечным лучам, она вдруг почувствовала в себе потрясающую способность слышать все звуки Земли.

— Слушай, это — весна, — сказала она себе. Управляющий поместьем улыбнулся ей. Такое воображение у нее было еще с младенчества.

— Я ничего не слышу, госпожа, кроме птиц. Они щебечут дружнее.

— Это еще не все. Вот, слышишь, холмы перекликаются друг с другом.

— Это ветер разносит эхо.

— О, Ситон, ты действительно не слышишь, правда?

— Нет, госпожа, возможно, только отдельным людям дано это.

— Ты позабавил меня. — Она знала и чувствовала пробуждение в самой себе; как будто где-то глубоко внутри весенний ручеек, замерзший зимой, вырвался из своего хрустального заточения и разлился потоком, набирая скорость среди диковинных цветов, растущих по его берегам.

— Поехали, нам нужно домой, — сказала она.

— Уже утомились, госпожа?

— Нет, я не устала. Как раз наоборот. Мне нужно многое еще сделать, Ситон. Я выхожу замуж в мае, и осталось всего шесть недель до моего отъезда.

— Ваши портнихи стараются приготовить все заранее, не правда ли? Только на днях я видел, как шили ваше свадебное платье.

— Я не об этом. Я должна попрощаться с Киллингтоном и с Морсби. И со всеми моими друзьями детства. Кроме того, есть хозяйственные дела — упаковка вещей, которые я возьму с собой в замок Саттон.

Немного помолчав, Ситон сказал:

— Вы не вернетесь сюда жить потом, госпожа?

— Нет, это невозможно. Мой будущий муж — придворный, фаворит короля. Разве может такой человек жить здесь?

— Но как может провинциальная девушка ужиться при дворе?

Он знал ее так давно, что мог говорить подобные вещи. У Энн появилось задумчивое выражение, затем она перевела свои широко раскрытые голубые глаза на него.

— Ситон, я думаю, господин Фрэнсис — мужчина такого рода, что я могу потерять его, если не буду находиться рядом с ним. Пожалуйста, не пойми меня неверно. Он не плохой человек, а только слегка увлекающийся.

«Какие мудрые мысли в голове этой семнадцатилетней девчушки, — подумал Ситон. — Она будет держать этого жеребца Вестона в хорошей узде».