Сон и явь. Перепутье (СИ) - Лин Брук

— Ты поговорила с ним?

— Нет, он вне доступа. Не знаю, где его искать. Надеюсь, с ним всё хорошо.

А я, кажется, знаю, где он. Вспоминаю одно место, которое, как он говорил, способно его успокоить.

— Давай я тебе перезвоню попозже? Я постараюсь что-нибудь придумать, — говорю ей, стараясь придать своему голосу ободряющий вид.

— Хорошо. Спасибо тебе большое.

Сбросив вызов, я бегу переодеваться, одновременно вызывая такси, чтобы не терять время.

Доехав до того самого здания, с крыши которого Итан однажды показал мне ночной город, я расплачиваюсь с таксистом и, не дождавшись сдачи, спешно выхожу из машины. Я знаю, что Итан не совершит каких-то радикальных глупостей. Но мне так хочется поскорее оказаться рядом с ним, чтобы убедиться, что он в порядке. И я даже не думаю о том, что он подумает и как отреагирует, когда увидит меня. Главное просто убедиться, что с ним всё хорошо.

Оказавшись на крыши, я вижу его силуэт. Он стоит на краю, облокотившись на ограждение, и вдумчиво разглядывает город. Я замедляю шаг, чтобы не нарушать его покой, и прохожу к нему. Он замечает моё присутствие только когда я подхожу и встаю рядом.

— Привет, — произношу я, смотря ему в глаза.

— Мне начинать бояться? — смотрит на меня удивлённо.

— Почему?

— Откуда ты узнала, что я здесь?

— Я порой приезжаю сюда, чтобы подумать и насладиться красотой города. Не знала, что ты здесь бываешь, — нагло вру, понимая, что иначе буду выглядеть, как одержимая.

— Никогда раньше не видел тебя здесь, — отворачивается, вернув свой взгляд на город.

— Я тебя тоже. Наверное, это от того, что мы здесь находимся не круглосуточно.

Я смотрю на него, такого вдумчивого и грустного, и хочу крепко обнять, чтобы поддержать. Как глупо, наверное, желать забрать боль человека себе, при том, что у самой страдает душа.

— Дженни успела позвонить, не так ли? — спрашивает он, уловив мой внимательный взгляд на себе.

— Успела, — признаюсь честно.

— Скажи, чтобы она не переживала. Я в порядке.

Его реакция удивляет меня. Мне казалось, он разозлится и прогонит меня, но вместо этого продолжает спокойно стоять на месте.

— Так зачем ты здесь? — поворачивается полностью ко мне и смотрит прямо в глаза. — И откуда на самом деле узнала об этом месте?

— Все, как я и сказала. Мне тоже было необходимо уединение и тишина.

— Ненаглядный расстроил? — ухмыляется, видимо не зная о случившемся.

— Ровно так же, как и твоя.

— Маска слетела с добродетели? — саркастично продолжает он.

— Да, — тяжело вздохнув, отвожу взгляд.

Чувствую себя беззащитной и униженной. Как низко быть в роли обманутой. Хотя ещё ниже быть в роли того, кто предал.

— Надеюсь, ты окажешься умнее моей сестры.

— Дело ведь не в уме, а в силе воли. В умении взять себя в руки в нужный момент и вновь не сорваться в объятия предателя, — отвечаю я без раздумий.

С лёгкой улыбкой на губах он смотрит на меня и слушает внимательно. Это заставляет робеть перед ним. Всё, как прежде — я говорю, а он слушает, вникая в каждое слово, и улыбается уголком губ, давая мне понять: «я доволен твоими словами, Марианна».

— У тебя есть эта сила воли? — интересуется он.

— Мне только предстоит это узнать. А у тебя? — не удержавшись от любопытства, интересуюсь в ответ.

— Я дважды не впускаю в свой дом тех, кто нагадил в нём.

— То есть, у людей в твоей жизни, нет шансов на ошибку?

— Человек, который любит по-настоящему, не нуждается в других шансах. Он изначально не допускает в своих поступках того, что может причинить боль родному человеку.

Я задумываюсь. Удивительно, ведь отовсюду всегда твердят об обратном, что нужно давать второй шанс и находить в себе силы прощать. Но теория Итана мне ближе. Он прав. Когда любишь, ты не способен на подлость в отношении любимого, в каких бы ты не находился обстоятельствах.

— Так что будь умницей, — продолжает он, пока я обдумываю его слова. — Не позволяй проходимцу превращать твою жизнь в сплошную игру и страдания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я постараюсь, — досадно улыбнувшись ему, я делаю шаг назад от ограждения. — Наверное, мне лучше уйти, чтобы не мешать.

Даже не представляю, как глупо выгляжу в его глазах. Пришла зачем-то и быстро ушла. Но мне достаточно того, что я услышала его здравый ум и убедилась, что он держит себя под контролем. Всё остальное не так и важно.

— Можешь остаться. Думаю, здесь хватит места для двоих.

На мгновение его слова лишают меня рассудка и слов. Ещё пару недель назад он смотрел на меня с презрением, а сейчас спокойно принимает моё общество рядом с собой. Мне до дрожи приятно это, и я не могу скрыть своей улыбки от него.

Глава 12

— Месяц спустя —

У всего есть срок годности, кроме любви. И если свеча потухла, и след от неё простыл — не любовь это. Это влюблённость, страсть, привязанность. Всё то, что так часто путают с любовью. А потом начинается сильный ветер, и выходит итог — хрусталь разбит, свеча потушена. И ты стоишь, смотришь на всё это и пытаешься решить, что делать дальше — выбросить или оставить, с надеждой, что всё возможно восстановить.

Мне больно и сложно после расставания с Лукасом, ведь все мои мысли крутились вокруг него, и мечты были связаны с нашим будущим. А теперь всё то, до чего казалось рукой подать — разбито. И мне пришлось принять решение и выкинуть все осколки в урну. Меня порой мучают сомнения и тоска по хорошим временам с ним, но потом я быстро отрезвляюсь, вспоминая его объятия с другой. Напоминаю, что того Лукаса, которого я знала, не существует, а тот, что настоящий — сущее зло. И от этого осознания всегда становится легче. Я просто даю себе возможность прожить все эмоции, что внутри меня, чётко зная, что скоро станет лучше, ведь я не сорвусь в его объятия. Я в них не нуждаюсь.

Он пишет мне иногда, говорит, что скучает, но я игнорирую его. Родителям я сказала, что мы взяли паузу в отношениях, чтобы принять взвешенное решение, касаемо нашего брака. Я не хочу взваливать на них всю правду сразу. Мне кажется, что такое лучше преподносить постепенно, чтобы смягчить удар.

«— Если необходимы паузы, то брак вам точно не нужен.» — это единственное, что сказала мама в тот день, когда я им обо всём сообщила.

И никто больше ни о чём не расспрашивал, даже Лиана, чувствуя, что сейчас не время, и мне нужен покой и поддержка. И я безумно благодарна им, что они дарят мне уверенность, что чтобы не случилось — они всегда будут рядом, на моей стороне.

Сегодня я с Еленой работаю фотографом на забеге. Мне необходим опыт, поэтому я стараюсь принимать все её предложения, которые возможно совместить с учебой. Съёмка сегодня не из творческих, но я получаю удовольствие даже от неё. С каждым щелчком, я чётче понимаю, как сильно хочу заниматься этим. Каждая съёмка приближает меня к фотографии и отдаляет от юриспруденции. И я ни о чём не жалею.

Около получаса я смотрю на всё происходящее через камеру фотоаппарата, делаю кадры забега и тех, кто следит за ним. И вдруг, в объективе камеры появляется до дрожи знакомое лицо и улыбка. Итан. Я замираю на нём, делаю снимок за снимком, ловя живые эмоции мужчины. Я испытываю огромную радость, видя его в хорошем настроении. Дженни говорит, он потерял контроль над собой, начал вести пагубный образ жизни и встречается то с одной, то с другой моделью, не появляясь по несколько дней дома. Я успокаиваю её, говоря, что он взрослый мужчина, и у него всё под контролем, но внутри меня каждая струна натягивается до предела, когда дело касается Итана и его слабостей. Я испытываю массу чувств к нему. Я переживаю за него, когда он не появляется дома, я ревную, когда узнаю, что он встречается с очередной девушкой, похожей на Киру, и схожу с ума, когда пересекаюсь с ним взглядами.