Сон и явь. Перепутье (СИ) - Лин Брук

— Кто-то ведь должен был показать тебя с другой стороны, — улыбаюсь в ответ, стараясь контролировать своё смущение. — Тебе подходит твоя работа, ты в ней органично смотришься.

— Удивительно, — улыбнувшись, он разглядывает моё лицо.

И каждый раз он делает это так, будто впервые видит меня. А мои ноги всё так же подкашиваются под его пристальным взглядом.

— Что удивительно?

— Ты удивительная, — отвечает уже серьёзнее и, отпив ещё немного кофе, ставит стакан на подоконник.

Я теряю дар речи, и все конечности немеют от его слов. Он идёт в сторону вешалки, где осталась висеть пара вещей и просматривает их, изредка бросая на меня свой взгляд.

— Итан, а когда придет модель? И зачем ты отправил девочек домой, разве её не нужно будет накрасить и одеть?

— Хотел остаться с ней наедине.

— Тогда зачем здесь я? — и только когда мои слова произносятся вслух, до меня вдруг всё доходит.

— Сложи два на два, ты девочка смышлёная, — говорит он, продолжая поиски.

Я подхожу к рейлу с одеждой и шокировано смотрю на него.

— Ты хочешь снять меня? — уточняю я.

— Тебя это удивляет? — он останавливает поиски образа и переключается на меня.

— А не должно?

— У тебя необычная внешность и красота. Как я мог пройти мимо этого?

Его слова заставляют меня робеть, но я стараюсь держать спину ровно и не прятать глаза, чтобы не выглядеть уязвимой.

— Я пытаюсь собрать пазл, чтобы понять тебя, — продолжает он. — Мне нравится твоя застенчивость, скромность и хрупкость, — тянется ещё ближе. — Но этот огонь в твоих глазах и ощущение, что ты знаешь меня наизусть, сводят меня с ума. Всё это никак не складывается у меня в одну картину.

— Приятно слышать, что я свожу тебя с ума. В такое-то сложное время ты находишь время для мыслей обо мне — это лестно, — я удивляюсь собственным произнесённым словам.

В них столько саркастичности и даже флирта, что мне кажется, за меня их произнёс кто-то другой. Они звучат быстрее, чем я вообще успеваю проанализировать всю сказанную Итаном суть.

— Вот я об этом. Никогда не знаешь, что от тебя ожидать. Ты всегда делаешь или говоришь что-то, что противоречит твоему характеру.

— Разве? Мне кажется, проще меня не найти девушки.

— Вот эта простота и есть самое сложное, — он бросает оценивающий взгляд на меня и на весь внешний вид. — Может приступим к работе?

— Я ещё не дала согласие на эту съёмку.

— Ты не хочешь увидеть себя моими глазами? — спрашивает он голосом победителя, точно зная, на что давить.

Во сне я как-то не задумывалась об этом. Он предлагал и хотел меня сфотографировать, но мои мысли были не об этом. Да и воспринимала я себя тогда, как живого мертвеца. Сейчас же всё иначе и восприятие жизни иное. Каждый раз, просматривая фотографии, сделанные им, я думала о том, как бы было здорово оказаться тоже перед его объективом. Мне было любопытно, какой он увидит меня.

Но сейчас признаться ему в этом, я стесняюсь. Мой разум твердит отказаться от съёмки, а сердце кричит об обратном. И сегодня я прислушаюсь к своему сердцу.

Может дело именно в этом? Может я непонятна, потому что способна действовать бездумно в одной ситуации, и поступать рационально в другой? Я никогда не следую слепо за зовом своего сердца или разума.

— Пару фото, ладно? — решаю пойти на компромисс, хотя и чувствую себя не в своей тарелке.

— Договорились.

— Я почти не накрашена, — вдруг осознаю я.

— Тебе макияж и не нужен. Всё и так красиво, — он снимает с вешалки объёмный пиджак с мужского плеча. — Надень его.

Я примеряю. Пиджак висит на мне, но мужчине это нравится, судя по его улыбке.

— Я выгляжу нелепо, Итан, — говорю, смотрясь в зеркало. — Ты решил меня фотографировать вот так?

— Надень снизу это, — он протягивает мне маленькое шёлковое платье с кружевом.

Переодевшись в него, я чувствую себя голой. Настолько оно кажется откровенным. И это сковывает меня. Я быстро надеваю поверх него пиджак, чтобы прикрыться. Итан же, наоборот, очень доволен моим видом. Его взгляд блуждает по моему телу и это заставляет меня испытывать противоречивые чувства смущения и азарта. И я понятия не имею, какое из них начнёт преобладать в конечном итоге.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Первые минут десять мне неловко позировать перед ним. Но Итан будто этого и не замечает. Продолжает спокойно говорить, как встать или сесть, куда посмотреть. И ловит кадр за кадром. Я же восхищённо наблюдаю за его работой. Мне нравится абсолютно всё, что он говорит и делает. И это сводит меня с ума.

Мои «пару фото» переросли в целую серию снимков. Минут через двадцать я начинаю чувствовать себя увереннее и привлекательнее.

Итан подходит ко мне и просит снять пиджак.

— Это будет выглядеть слишком откровенно, — говорю я ему.

— Ты видишь в этом что-то дурное?

— Не хочу быть вызывающей.

— Доверься мне, — он подходит ближе и касается свободной рукой пиджака. — Сними его, в этом платье ты не вызываешь никаких грязных мыслей, если ты переживаешь об этом.

— Ты уверен? Мне в нем некомфортно, оно короткое.

– Оно подчеркивает твою женственность и хрупкость.

Я сдаюсь ему, снимаю верхнюю одежду и откладываю в сторону. Он убирает фотоаппарат и двумя свободными руками прикасается к моему лицу. Тело предательски покрывается мурашками, и это невозможно не заметить. Мужчина касается моих волос, тормошит их и вытягивает вперёд, бросая на плечи.

Я получаю удовольствие от его взгляда, от того, что сейчас я на месте тех моделей, в которых он погружается без остатка и вытягивает из них необъятное, запечатлев это на фото. Мне нравится это ощущение, будто нет никого прекраснее меня. Возможно, это звучит эгоистично, но, когда мужчина, который вызывает у тебя бурю эмоций, дарит тебе это чувство значимости, ты начинаешь пьянеть.

Оставшись в одном платье, которое подчеркивает каждую линию на моём теле и видя то, как мужчина вдохновлён моим видом, я начинаю ощущать себя желанной. И это начинает отражаться и в моих действиях. Я раскрепощаюсь и начинаю вести себя увереннее, и Итану приходится это по душе. В моей груди всё полыхает от каждого восхищённого им комментария, и я уже не в силах контролировать этот огонь внутри себя.

После съёмки, пока я переодеваюсь за ширмой, Итан просматривает мои фотографии.

— Не хочешь быть моделью? — спрашивает он у меня.

— Конечно, и космонавтом заодно, — смеюсь над его словами.

— Я серьёзно, камера тебя любит.

Переодевшись, я выглядываю из перегородки и смотрю на него.

— Итан, ну какая из меня модель? Мне комфортнее находиться по ту сторону объектива.

— Посмотри.

Он протягивает мне свой фотоаппарат, и я смотрю на экран. Мои губы расплываются в улыбке при виде себя. Даже не верится, что это я. Я сижу в одном шёлковом платье на полу и смотрю прямо в объектив камеры. Кажется, не излучаю никаких эмоций, но в глазах читается весь спектр тех чувств, что я испытывала во время съёмки.

— Нравится? — спрашивает Итан.

— Очень, — благодарно смотрю на него. — Не ожидала, что будут такие фото, — говорю, продолжая листать кадры.

— Остальное пусть останется сюрпризом, — он забирает из моих рук камеру и встаёт ближе ко мне. — Хочу снять тебя в образе русалки, — вдруг неожиданно заявляет он, коснувшись моих волос. — Этот рыжий цвет не даёт мне покоя.

— Я смотрю, у тебя на меня большие планы.

— Ты даже себе представить не можешь, насколько.

— И? Что ты задумал?

— Я пока думаю. Но это обязательно должно быть в открытом море.

— Ты сумасшедший, — широко улыбнувшись, я отхожу от него.

Не понимаю, что между нами происходит. Не понимаю, как воспринимать каждое его слово и прикосновение. Они кружат мне голову, и я теряю над собой контроль.

Мы собираемся, забираем все наши вещи и выходим из студии. Когда Итан предлагает меня подвезти, я нисколько этому не удивляюсь и с радостью принимаю его предложение.