Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

Родителям тоже никто не сдал, но непутевого сынка поставили перед выбором: выкурить остаток термоядерных папиросок, воняя как товарняк с горючим, или же отстричь свою отросшую притчу — предмет юношеской гордости, скрываемый черной кепкой. Витя выбрал свой хайер, клятвенно обещая не курить. Или не палиться, и при случае лучше прятать. По крайней мере, лет до восемнадцати. Если совсем невтерпеж — до получения паспорта гражданина СССР. И за школой тоже не цыбарить.

Макаренко из властолюбивой тётушки выходил на троечку. Ни Пчёлу, ни Лизку этот факт совершенно не расстраивал. Наоборот — играл на руку.

— Ну… — неловкая пауза. Здоровенные лбы не могут выбрать, кто из них возьмет слово первым. Ни на «цу-е-фа» же разыгрывать. Камень, ножницы, бумага… — Здрасьте! — кивая темно-русой головой с аккуратным пробором, сказал Космос, пока не понимая откровенной веселости родной тётки своей девушки.

— Привет, дорогая! — опомнился Витя, бывший званым гостем, в отличие от нерешительного в своем неведении космического существа. — Билет поменять… удалось!

— Сразу на два? — в этом доме давно не было столько молодежи, и чиновница представляла масштаб бедствия — ампирные интерьеры без присмотра все-таки пострадают. — На что выменяли? Только не говорите, что на два пузырька «Красной Москвы».

— Обижаешь! — заверил нагловатый Пчёла, вечно хохмящий, и поэтому непроницаемый. — Ящик «Золотого кольца»! Кос соврать не даст.

— Не дам, а как же? — от ящика беленькой ещё никто и никогда так просто не отказывался. Для Пчёлы — так вообще, железный аргумент в любом споре. — Спасибо родной партии и товарищу Горбачёву лично!

— Сватать пожаловали, или так, на побывку? — женщина продолжала вытягивать в час по чайной ложке. Двое из ларца по-прежнему держались единой братией. — Князь за красным товаром пожаловал, как вижу?

— Да не князь, а так, космонавт… — Космос готов был покраснеть, провалиться сквозь пять этажей, но оправдываться и сдаваться — не к добру, особенно в случае такого радушного приема.

— Правда, он больше на разбойника с большой дороги похож! — опылитель растений не мог не вставить свои пять копеек. — Мы так, налегке…

— Да ну вас! — стояние на реке Угре могло затянуться хоть до ночи, но москвичей следовало проучить. — Стоите, как на Лубянке, я, конечно, помню, что тут майор НКВД когда-то жил… Один из вас на её внучке жениться собирался, только вот, за какие грехи? Да, Космос? Каким ветром?

— Вольным, — Кос, почесывая почти черный затылок, обречённо раздумывал, что этой миловидной, и ещё молодой, в сущности, женщине, следовало пополнить ряды доблестной конторы. Не оборотень в погонах, но отрезвляет, круче сигареты натощак.

— Да мы комсомольцы! — Пчёла держал тон в таком же духе, вовремя уловив игру. — Корки показать? Там все черным по белому!

— У меня тоже справка есть, — не слишком удачно ляпнул Космос, — что добровольно…

— Я так и знала, что один из вас — потянет с собой другого! — Ёлка ни минуты не сомневалась, что Витя приедет с багажом — два метра красоты. И все же у Лизки хороший вкус. — Ты, Витюша, когда нёс сюда подарок под восемьдесят кило, не надорвался?

— Да эта избушка на курьих ножках сама достанет, кого хочешь! Бог свиданьице послал! — парировал радостный Пчёлкин, толкая заторможенного Космоса локтем. — Клоуна заказывали? Так ведь привёз, распишитесь!

— Не мне отметку о получении груза ставить! — Чернова жестом пригласила молодых людей в квартиру. — Прошу!

— А… где? — взволнованно произнес Космос, видя, что причина его бессонницы, очевидно, не слышала нелепого разговора. — Лиза!

— Много знать будешь — состаришься преждевременно, астронавт, — тем временем, Чернова стряхивала со стеганой куртки Пчёлкина снег, рассматривая возмужавшего за год племянника, — а это не выгодно, раз ты великие дела вершить тут собрался. Сам свою Лизку и пожалей, ей с тобой мучиться!

— Ну, Ёлочка, правда? — без смешинок в хрипловатом с мороза голосе спросил Витя, ставя чемодан на пол. — Кого поздравлять приехали-то? Куда эта лохматая смылась?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Меня поздравлять! — ответила женщина, качая светлой головой, и подмигивая обоим. Лиза ещё не вернулась с прогулки — так значит, причин для переживаний рожденного летать, не было. — С тем, что вы дружно будете мне ремонт здесь делать! Знаю ваши разговорчики — разнесете всю дедовскую штукатурку!

— Я не ругаться приехал, — скороговоркой протараторил Кос, понимая, что частица «не» — была излишней.

— Я не сомневаюсь! Главное, что колющие и режущие предметы я уже спрятала. Будет у тебя такая возможность! — в отличие от высоченного каланчи, загородившего весь проход, Елена успела уловить звуки из парадной. Лизка никогда не пользовалась старым лифтом, тягуче скрипевшего при каждом новом поднятии на этаж.

— Да какая, чёрт возьми, возможность? — настроение Холмогорова совсем не располагало к разгадыванию ребусов чиновницы. Он устал не только с дороги, но и от безмолвия, в котором жил в последнее время.

— Кос, твою дивизию, — выругался Пчёла, хлопая себя по лбу, и бросая любопытный взгляд за широкую спину друга. Сын профессора даже бровью не повел, продолжая вопросительно смотреть на окружающих.

— Рукой подать! — невежливо указывать пальцем, тем более на человека, но сын член-корреспондента нуждался в подсказке. — Лиза, а ты что встала, как вкопанная?

Космос опрометью развернулся на каблуках своих зимних лакированных ботинок, наконец-то замечая родное присутствие. Лиза стояла в двух шагах. Она совершено осязаемая, впервые за несколько месяцев. Разве что волосы струились чуть ниже лопаток, а глаза не таили усмешки. Возьми и протяни руку.

— С прошедшим, сестрёнка! — Витя не забыл главную цель визита — поздравить. Да так, чтобы подарок запомнился — на всю жизнь. Кос на избранную роль подходил блестяще, только вот… Уставился на свою Снегурочку, будто его снова заморозили.

Снеговик долбаный!

— Спасибо… — ни двинуться, ни убежать.

Лиза Павлова не успела подготовить себя к долгожданной встрече, а заодно опередить ход мыслей старшего братца, толстокожую шею которого хотелось сжать, пока насекомое не покается в содеянном проступке. Что ж, нужно справиться с ненужной робостью, слепившей быстрые ноги в стройную линию.

Попытаться…

Комментарий к 90-й. За расставаньем будет встреча

Кос и Лиза (немного злобные):

https://vk.com/wall-171666652_31

========== 90-й. Лабиринты ==========

OST:

— The Beatles — Let It Be

— Michael Jackson — Thriller

Старый дом на улице Пестеля неизъяснимо притягивал Лизу. Аномальное место заставляло остановить время на часах, и перенести себя в беззаботность, а своды арки хранили тепло счастливого июня. Белую ночь, отправленную на задворки сознания. И нацарапанную на нижнем выступе дату — двадцать пятое июня восемьдесят девятого года. Можно подумать, что постарались хулиганы, если бы заветные цифры не чиркал Кос, прикладывая максимум усилий к порче памятника культурного наследия.

Где-то рядом с Лизой дворовая шпана в паленых адидасах мучила гитару, пытаясь перепеть «белый снег, серый лед…», а Павлова, уперев носок в стенку, выстаивала в темноте свода, потягивая запас из братской пачки. Пару раз компания зазывала к себе, настойчиво предлагая огоньку, размахивая руками, но это заставляло Лизу уйти быстрее, а не вести разговор с синими лицами. В таких компаниях не переводился дешевый портвейн и разило «Стрелой», производимой исключительно в Ленинграде.

Московская нычка расходовалась медленно. Павлова не успела стать заядлым курильщиком, но свыклась с тем, что дымят вокруг нее. Практически все, кроме Валеры Филатова. Сначала родители, обсуждая какой-то громкий рабочий вопрос, битый час не находя точек соприкосновения. Затем дядя Паша копаясь в полуживом оранжевом «Москвиче». Пчёла и Белый, раскуривая одну на двоих папиросу. Космос… сигарой под шумок сворованной из чешского серванта. Парень предчувствовал, что за табак ему попадет, но великолепного ничего не пугало. Холмогоров вряд-ли чего-то боялся в жизни…