Солнце для мертвых глаз - Рут Ренделл

Рестораны. Он нашел «Желтые страницы» и отыскал все те, что были в записной книжке Гарриет. Единственным, которого там не оказалось, был «Лез Экритюр». Номер коммутатора был такой же, как у «Джейсона», и это означало, что заведение, если судить по нему, находится где-то в районе Мейда-Вейл. Четырехзначный номер был 4-0-6-2. Он набрал семь цифр и услышал женский голос, говоривший, что «набранный номер не определяется». Знать бы, что под этим подразумевается.

По дороге на Оркадия-плейс Тедди нашел недалеко от Финчли-роуд парковочный счетчик, на котором оставалось еще пятнадцать минут оплаченного времени. Места было достаточно, чтобы туда поместился «Эдсел», так что он оставил там машину и отправился искать банкомат.

Нервно – он отчасти ожидал, что машина потребует от него немедленной расплаты какого-нибудь рода, – он вставил карточку «Коннект» в щель и, когда появился запрос, набрал четыре цифры номера телефона Гарриет. «Пожалуйста, подождите», – сказала машина. Потом она сказала, что код ошибочный и что операция выполнена быть не может. Но карточка все же вылезла из щели. Он побоялся пробовать во второй раз.

* * *

Ярость или истерическая радость – Франсин привыкла видеть Джулию в одном из этих двух состояний. А вот молчание – это было нечто новое. Ее встретили оскорбленным взглядом, опущенной головой, хмуро-страдальческим выражением лица, но то, что при этом не прозвучало ни слова – вот это было беспрецедентным.

Каким-то образом она догадалась, что вопросы «Что случилось? В чем дело? Что она натворила? Что ей делать?» – бесполезны. Джулия была невосприимчива к логическим доводам. Если она когда-то и боялась, что какой-нибудь внешний или внутренний фактор нанесет вред падчерице, то к настоящему моменту давным-давно об этом позабыла. Для нее сейчас имела значение лишь сравнимая с одержимостью потребность удержать Франсин подле себя, не выпускать ее из дома, контролировать денно и нощно. Поднимаясь наверх в свою комнату, девушка размышляла, что Джулия наверняка против того, чтобы та работала, имела друзей, получила профессию. Ей нужен заключенный, которого можно держать под надзором.

Отец был дома. Франсин приняла решение рассказать ему правду, что она встречается с Тедди, «видится» с ним, что он – ее молодой человек. Она устала от лжи и ненавидела все эти выдумки, будто она идет к подруге или что-нибудь в этом роде. Однако ей так и не удалось остаться с ним наедине, без Джулии, и хотя знала, что отец все равно той расскажет, так и не смогла заставить себя заговорить на эту тему в присутствии мачехи, стать свидетельницей ее ярости, паники и даже в некоторой степени торжества. Франсин также не смогла собраться с духом и попросить отца поговорить с ней наедине. В результате никому ничего не рассказала и провела долгий вечер в своей комнате.

На следующий день была назначена встреча с Тедди. Франсин хотелось увидеться с ним, еще раз подбодрить его. Она твердо верила: если удастся убедить его, что все это не имеет значения и для нее это не важно, то все получится. Однако, чтобы в четверг поехать на Оркадия-плейс, надо было в лицо солгать отцу. Одно дело придумывать отговорки для Джулии и совсем другое – для отца. Франсин чувствовала, что не сможет, стоя перед ним, заявить, будто идет в клуб с Мирандой или в кино с Холли, хотя на самом деле встречается с Тедди. Франсин давно уяснила, как легко лгать тому, кто для тебя ничего не значит, и как сложно – тому, кого любишь и уважаешь.

Она позвонила Тедди домой, но там не сняли трубку. Номер коттеджа «Оркадия» Франсин не знала и сказала себе, что надо бы выяснить, что это за дом. Размышления о коттедже подняли в ее душе слабую тревогу. Что это за женщина, которая живет там и позволяет Тедди свободно орудовать в ее доме? Несмотря на молодость, Франсин уже научилась анализировать людей и считала, что мало кто так поступил бы, позволил бы чужому человеку, пусть и строителю, вселиться в дом, спать в хозяйской кровати и приводить к себе подружек.

Прошлая жизнь Тедди оставалась загадкой, возможно, даже тайной. Она только знала, что его родители умерли. Возможно, что эта женщина его родственница, тетка или крестная. В этой теории имелись прорехи – кому, например, принадлежит мужская одежда? – но в общем она удовлетворяла ее. Франсин сама спросит его, или он сам расскажет ей. Она снова позвонила ему, уже вечером, и на этот раз тот ответил.

Как и ожидала, реакцией на ее извинения, что она не сможет увидеться с ним, было недовольство. Франсин пришлось выслушать негодующие возражения и поток оскорблений в адрес Джулии.

– Я увижусь с тобой в субботу, – сказала она. – Не сердись, пожалуйста.

– Я не сержусь на тебя. – Но эти слова он проорал. Потом произнес: – Франсин?

– Что?

– Ты ведь знаешь французский, да? Он входил в программу повышенного уровня?

– Тебе нужно что-то перевести?

– Что значит «Экритюр»? Э-ка-эр-и-тэ-ю-эр??

Люди, которые не понимают иностранный язык, считают, что тот, кто им владеет, знает и значение каждого слова, является буквально ходячим словарем. Невозможно же знать всю лексику даже родного языка, всегда встречаются слова, значение которых нужно искать в словаре.

– Не знаю, Тедди. Никогда такого не слышала. Давай я посмотрю в словаре и перезвоню тебе?

* * *

Дома Тедди снова работал над плинтусом. Он с удовольствием резал и шлифовал дерево, это был успокаивающий, утешающий вид деятельности, в то же время он постоянно подводил его к мысли, что, если бы у Тедди имелось несколько фунтов, он купил бы фрезу и за десять минут сделал бы то, на что у него уходят часы.

От мистера Хэбгуда ответа так и не было. Конечно, его мучает нетерпение, но если смету одобрили, то те десять процентов задатка, что Тедди попросил, тоже должны быть присланы по почте. Ремесленники иногда вынуждены ждать денег неделями, месяцами – это уяснил он по определенным замечаниям мистера Ченса, по его жалобам, которые влетали в одно ухо маленького мальчишки и вылетали в другое, а вот теперь вернулись к нему.

Франсин не перезвонила. Тедди не задавался вопросом почему, он догадывался. Старуха вцепилась в нее и набросилась с упреками, или ее папаша вернулся домой, и она ему понадобилась для каких-то целей. Но с другой стороны, Франсин наверняка держит французский словарь у себя в комнате. Зазвонил звонок, но дверной, а не телефонный. К нему никто никогда не приходил, поэтому Тедди не мог представить, кто это может быть, если только не Найдж, который зашел, чтобы поругаться из-за визга рубанка.

Оказалось, что это его бабушка. Агнес позвонила в звонок – «из вежливости», сказала она, – и тут же своим ключом открыла дверь.

– Привет, чужак, – сказала она.

Ему не хотелось пускать ее дальше холла, но Агнес прошла в дом, в его комнату и уставилась на «Эдсел», который уже не ожидала здесь увидеть. Однако ее первое замечание касалось отнюдь не машины.

– Здесь как в погребе. Холоднее, чем снаружи.

– У меня нет денег на отопление, – сказал Тедди.

– Слишком горд, чтобы устроиться на работу, да? Хоть какое-то разнообразие – обнаружить чувство гордости в этой семье. Я не буду снимать пальто. Доктор говорит, что мне нельзя охлаждаться, я могу подхватить ту самую гипотермию, которая сейчас у всех, мне совсем не улыбается в моем возрасте оказаться в «Скорой», завернутой в фольгу. Я пришла сказать, что моя приятельница Глэдис сшила тебе шторы и настала твоя очередь выполнять свое обещание: красить ей туалет.

Казалось, что мысль о шторах в этом доме принадлежит далекому-далекому прошлому. Сейчас у Тедди уже новый дом, причем отапливаемый. Может, ему удастся продать результат работы Глэдис, отнести его в один из тех магазинчиков, где принимают бэушные шторы? А вот красить неотапливаемый сортир на заднем дворе все же придется…

Зазвонил телефон. Тедди заметил, как его бабушка тут же засияла – так случалось каждый раз, когда ей выпадал шанс подслушать чей-то разговор. Он взял трубку. Это была Франсин.

– Извини, Тедди. Сразу после нашего разговора приехал папа. А потом позвонила секретарша отца Миранды и сообщила, что на работу меня не берут.

Его все это не интересовало.

– Ты выяснила, что значит «экритюр»?

– Да, выяснила. Это значит «счета», «счетные книги».

– «Экритюр» значит счета?

– Именно так.

– Ты молодец, – сказал он. – Ты гений! Я тебе перезвоню.

Он запрыгал, размахивая руками над головой. И от души рассмеялся. Его проблемам конец, все получилось.

– Что на тебя нашло? – спросила Агнес.

Глава 31

Дэвид Стенарк покончил жизнь самоубийством, и Ричарда не оказалось рядом, когда тот в нем так нуждался. Он ничего не знал о неприятностях Дэвида, потому что не удосужился выяснить, и все время забывал о Дэвиде. А для того настали тяжелые времена, если он, брошенный женой, без друзей, лишенный возможности хоть кому-нибудь выговориться, перебросил веревку через потолочную балку своего гаража, сделал петлю, сунул в нее голову и шагнул со стула.