Рождение бабушки. Когда дочка становится мамой - Анат Гарари

Орна снимает очки, по ее щекам текут слезы. Женщины молча не сводят с нее глаз. Клодин пересаживается на стоящий рядом с Орной пустой стул, на котором обычно сидела Элла, и гладит ее по плечу.

Нири делает короткую паузу, выжидая пока Орна немного успокоится, и мягко произносит:

– У вас такое чувство, что вас засасывает в водоворот, и вы не знаете, как оттуда вырваться.

Орна, не глядя ни на кого, молча кивает головой.

Нири продолжает:

– Когда вы слышите сегодня о бабушках, которые с радостью отдают свое свободное время внукам, вы испытываете некий дискомфорт, потому что это напоминает вам о том, чего вы хотели еще совсем недавно и чего теперь больше не хотите. Мне кажется, что вдобавок ко всему, это вас немного пугает, потому что это подтверждает, что в вас что-то меняется; а вы для себя еще не уяснили, что ничего страшного, если вы сегодня думаете иначе, чем несколько месяцев тому назад, и готовы забрать свое обещание. В ваших мыслях произошел настоящий переворот. Как вы думаете, вы могли бы назвать момент, когда вы начали думать иначе?

– Когда это началось? – переспрашивает Орна, вытирая слезы. Она опять надевает очки. – Я точно знаю когда. У меня был очень утомительный год. С годами это становится все тяжелее и тяжелее, потому что с каждым годом становится больше студентов и меньше сотрудников. А так как я самая опытная, чуть что – сразу бегут ко мне. Это изматывает! Я так устала, что в этот отпуск даже не захотела никуда поехать; я хотела просто отдыхать и ничего не делать! Не знаю почему, может, от нервов, но в этом году я все время хотела есть и сильно поправилась; я сама себе стала противна. И вдруг семестр закончился, стало спокойно, и как-то утром я встретилась с Лиорой, моей очень хорошей подругой.

Орна обводит взглядом группу и поясняет:

– Лиора из тех подруг, с которыми я чувствую особую близость, хотя и встречаюсь довольно редко, в основном из-за меня, так как я вечно слишком занята. Так вот, мы наконец-то встретились в небольшом кафе на берегу моря. Она посмотрела на меня и сказала: «Орна, мне не нравится, как ты выглядишь, что-то случилось?» И как только она это произнесла, я вдруг поняла, что мне действительно плохо! До этого я просто не удосужилась посмотреть на себя в зеркало и спросить, что происходит! Этот простой вопрос меня настолько потряс, что я тут же расплакалась. Я выдала ей все: и как меня раздражает, что я растолстела, и какая я нервная и раздражительная, и как мне тяжело с беременной Яэль, и что мне все надоело, и что все на мне ездят, и что у меня не хватает времени на саму себя… Лиора слушала, а затем объявила: «С сегодняшнего дня ты начинаешь диету и присоединяешься ко мне – я постоянно хожу в специальную группу и без особого труда спустила уже пять килограмм. И кроме того, – сказала она, – завтра ты идешь со мной на море!» Я знаю уже давно, что Лиора каждый день и зимой и летом ходит на море и говорит, что она без этого уже не может. Я, естественно, начала с ней спорить, говорить, что у меня нет купальника, – Орна смеется, – но она сразу закрыла мне рот, сказала, что обещает, что я не пожалею, и она не принимает никаких возражений. После кафе мы пошли в магазин; она затолкнула меня в примерочную и притащила мне кучу купальников, пока я не выбрала более или менее подходящий. С тех пор она приходит каждое утро, и мы вместе плаваем. Если бы не Лиора, я бы в жизни не выбралась! Благодаря ей я начала заниматься собой. Я встаю каждый день в пять и, пока все спят, выхожу на улицу. Я иду быстрым шагом и слушаю музыку, мне это дает заряд на целый день. Затем около семи за мной заходит Лиора, мы вместе едем на море и плаваем час-полтора. В полдевятого я опять дома, моюсь, завтракаю и иду на работу. Сейчас я в отпуске, и Яэль уже успела родить, так что вместо работы я отправляюсь к ней. Первый раз за долгое время я ощущаю, что живу! И прекрасно себя чувствую, и улыбаюсь людям! И ничего мне не в тягость!

Орна улыбается, но затем серьезно добавляет:

– Почему я никогда не позволяла себе этого раньше?! Всегда было что-то более важное: как я оставлю дом неубранным? Уже пятница, а я ничего не приготовлю, что мы будем кушать в выходные? Вечно я была на последнем месте, и вдруг в последнее время все изменилось, а самое главное, я получаю от этого удовольствие! Я живу, с радостью ухожу и с радостью возвращаюсь, и мне хорошо! Я даже похудела на три килограмма! Конечно, прошло слишком мало времени, но я чувствую, что моя жизнь изменилась. У меня больше сил, я многое успеваю и я не чувствую себя измученной, как раньше!

Она замолкает.

– И что же, – после короткой паузы встревоженно продолжает Орна, – я опять должна от всего отказаться только потому, что у Яэль появился ребенок?! Я знаю, что я ей обещала. Но теперь я чувствую, что мое свободное время я хочу тратить на себя и только на себя! Я хочу, наконец-то, пойти на курсы, о которых мечтала; в конце концов, я хочу сидеть во дворе и читать книгу! А если в доме есть маленький ребенок, это невозможно. Я уже слышу, как мне говорят: «Может, ты не будешь ездить на море каждый день, и кто сказал, что ты должна это делать и летом и зимой? А твое свободное время – ведь его можно поделить между всеми?!» И правда, кто сказал, что это надо делать каждый день?! Даже мне самой это кажется странным, когда я говорю, что мне важнее пойти на море, чем помочь своей дочке – что же это я за мама такая?! И потом нарушать свои обещания! А с другой стороны, двадцать пять лет я ничего не делаю ради себя самой! Так какого черта я опять влезаю во все это?!

Она вопросительно смотрит на жадно слушающих ее женщин.

Первой к ней обращается Това.

– Мы уже говорили об этом на прошлой неделе: нет матери, которая не испытывает вечного чувства вины. Мне это тоже хорошо знакомо. Оказывается, от этого невозможно избавиться.

– Может, вам станет легче, – говорит Рут, глядя на Орну, – если я вам скажу, что и я так думаю. Я тоже не готова отказаться от своих занятий. Я очень ценю свою независимость, и у меня еще масса планов и возможностей. Я с радостью отдаюсь моим детям, но ровно в тех пропорциях, которые сама устанавливаю. Есть еще полно вещей, которые я хочу сделать, и я не собираюсь отказываться от своих планов только затем, чтобы растить внуков. Я не вижу в этом необходимости. Даже если бы я была уже на пенсии и у меня было бы больше свободного времени, я бы все равно не взяла на себя воспитание внуков. С какой стати? У всех новорожденных внуков есть, в первую очередь, родители и это – их прямая обязанность. Я, конечно, буду рада помочь, но ровно настолько, насколько сочту нужным – я свое уже сделала.

– И что вы собираетесь делать? – живо интересуется Маргалит.

– О-о, массу вещей! – улыбается Рут и начинает загибать пальцы: – Во-первых, я мечтаю написать книжку для детей. Во-вторых, мы с мужем уже давно мечтаем отправиться в Индию и в Америку. Кроме того, полно всяких незначительных мелочей, до которых у меня просто не доходят руки из-за работы, например, раз и навсегда навести порядок в шкафу или научиться печь дрожжевое тесто – неважно, сколько времени и испорченных булочек у меня на это уйдет. Я тоже не могу дождаться, когда у меня появится избыток свободного времени, и я не собираюсь отдавать его кому-то в подарок.

Она смотрит на сидящих рядом с ней женщин и серьезно добавляет:

– Я, правда, думаю, что если мы растим наших внуков вместо того, чтобы этим занимались их родители, то приносим гораздо больше вреда, чем пользы, правда! Они сами должны справляться со своими проблемами и страхами. Мне кажется самым правильным вести себя так, как это делала мама Орны, которая помогала и делала все, пока Орна окрепла и приобрела уверенность в себе, а потом предоставила ей возможность справляться самой.

– Представьте себе, что Яэль еще попросилась перейти с малышкой к нам, так как у них мало места, – говорит Орна, глядя на Рут. – Я сначала с радостью согласилась; сказала, что мы поселим их в ее комнату, но мой муж категорически отказался: он сказал, что свою норму по бессонным ночам он уже выполнил и своих маленьких детей уже вырастил. Сначала я на него разозлилась, а потом подумала, действительно, почему бы нам не дать им самим во всем разобраться и со всем справиться? Они должны пройти через это точно так же, как это сделали мы.

Рут согласно кивает головой.

– Это потому что он не нарадуется на свою новую жену, – смеется Клодин, – и боится, что если вы начнете вставать по ночам, то прекратите ходить на море и опять станете раздражительной и нервной!

Орна выпрямляется.

– Совершенно верно! Он тоже видит, как я ожила, и считает, что я не должна от всего этого отказываться.

В комнате устанавливается тишина, и Нири переводит взгляд с одной женщины на другую, давая им возможность обдумать услышанное.

– Сегодня вы коснулись двух «врожденных» материнских конфликтов, то есть конфликтов, родившихся в вас в тот самый момент, когда вы стали матерями: конфликт, который заключается в вопросе, кто важнее – я и мои потребности или дочь и то, что ей необходимо; и конфликт, связанный со степенью самостоятельности дочери – в чем предоставить ей свободу, а что делать вместо нее.