Порочные ангелы (ЛП) - Халле Карина

— Может, его и нет в живых, — сказала женщина, которую, как я узнала, звали Лилиан Берреллес, — но, по крайней мере, мы смогли уничтожить картель Синалоа. Это не так уж плохо.

Нет, это точно не так. На его месте уже был картель, который был готов занять его место: Картель Хавьера.

В УБН это тоже знали. Но пока что мы пожимали друг другу руки и соглашались уйти друг от друга.

Я знала, что Берреллес все равно вернется. И если я все еще буду рядом с Хавьером в то время, я позабочусь о том, чтобы она не смогла далеко уйти.

В этом бизнесе нельзя построить империю, будучи хорошим человеком. И хотя я никогда не смогу забыть того человека, которым была, и никогда не смогу полностью искоренить свои моральные принципы, я с нетерпением ждала возможности стать плохой.

Мне не терпелось стать порочной.

Очень порочной.

Глава 24

Хавьер

На следующий день Берреллес наконец высадила нас в Масатлане. Мы с Луизой устали, были ранены и измучены, но мы были вместе, и УБН отпустило нас на свободу. По крайней мере, пока. Но нам этого было достаточно. Мы были друг у друга, и мы возвращались домой, на мою территорию, где я, несомненно, напугаю Эстебана своим возвращением из мертвых.

Но, даже если таков был план, это был не единственный план, который я разработал. По правде говоря, я не знал, что делать дальше. Мне казалось, что меня тянут за разные руки, и, хотя я знал, какая из них правильная, я больше не знал, что правильно. Возможно, я никогда не знал разницы. Возможно, больше не существует правильного или неправильного, не в этой жизни.

Как только Берреллес ушла, я взял Луизу за руку и вывел ее на пляж. Как обычно на побережье день был ослепительно прекрасным, жара сдерживалась прохладой Тихого океана. Мы пробирались сквозь соломенные зонтики, толстых туристов на полотенцах и продавцов, торгующих своим дешевым дерьмом, пока я не нашел более уединенное место вдали от шума и суеты толпы.

Мы уселись на теплый песок, и я мысленно пообещал себе почаще выбираться на пляж.

Было приятно покинуть домашний уют и окунуться в хаос. Я действительно заставлял слишком много своих людей делать работу, в то время как должен был делать ее сам. Несмотря на то, что это было рискованно, пачкать руки было гораздо веселее.

— Я подумал, что в эти выходные мы могли бы съездить в Пуэрто-Вальярту, — сказал я ей, — чтобы увидеть Алану и твоих родителей.

Она засияла, ее щеки выглядели так мило, что мне захотелось их укусить.

— О, это было бы замечательно.

— У меня даже есть особый подарок для тебя, — сказал я.

— Оооо, — ворковала она, возбужденно хлопая в ладоши, — Что это?

— Это сюрприз, — это был действительно сюрприз.

Было не так много мужчин, которые доставили бы вам голову вашего развратного бывшего босса. Но, опять же, было не так много таких, как я.

Пока она потягивала «Корону», которую я купил у десятилетнего мальчишки с кулером, я достал из внутреннего кармана два паспорта и бросил их на песок.

Она посмотрела на них с любопытством.

— Откуда у тебя канадские паспорта?

— Они наши, — сказал я ей.

Она поставила пиво на песок и взяла ближайший паспорт, открыв его. Там была фотография женщины, которая выглядела почти как она, только на несколько лет старше и с другой прической, что можно было легко подделать.

— Кристина Эстевес? — сказала она, прочитав. — Кто это?

Я пожал плечами.

— Кто знает? Но это законно. У меня не было твоей фотографии, поэтому мне пришлось получить настоящий паспорт через один из моих каналов, — я открыл другой паспорт и показал на свою неулыбчивую фотографию, не сильно отличающуюся от фотографии, которую я сделал при аресте в Штатах. — Мой, однако, полностью подделан. Но ничего лучше не купишь. Он пройдет все проверки снова и снова, до тех пор, пока ты сможешь вспомнить, кто ты такой. У меня есть свидетельство о рождении и водительские права.

— Хавьер Гарсия, — прочитала она с моего. — Думаю, Хавьер Берналь мне нравится больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Конечно, — сказал я, поправляя воротничок. — Он самый лучший.

Она прикусила губу, размышляя.

— Так зачем нам это? Мы едем в Канаду? Кажется, у меня там есть дядя, может, мы могли бы навестить его?

— Дорогая, — сказал я ей, притягивая ее к себе. Я провел большим пальцем по ее губам, затем провел им по своим, пробуя пиво, — мы можем поехать куда угодно, куда ты захочешь. И так надолго, как ты захочешь. Нам никогда не придется возвращаться.

Она нахмурилась, качая головой.

— Не понимаю. О чем ты говоришь?

Я глубоко вдохнул, сердце сильно билось о ребра. Я уже несколько раз прокручивал это в голове. Для чего-то настолько серьезного, настолько меняющего жизнь, я не мог допустить, чтобы сказать что-то не то.

— Я рисковал всем, чтобы заполучить тебя, Луиза. И ни за что не рискну потерять тебя снова. Скажи мне одно слово, и мы сбежим. Скажи мне сделать это, и я сделаю. Я откажусь от всего этого. Мы можем быть свободны там, вне опасности. Мы можем оставить все это позади.

— Мы не можем сбежать, Хавьер, — медленно сказала она.

— Нет, можем. Мы можем делать все, что захотим.

Она терпеливо улыбнулась и нежно поцеловала меня в губы.

— Нет, любовь моя, мы не можем, — сказала она, взяв мое лицо в свои руки. — Ты никогда не сможешь убежать от себя, ты просто будешь ходить по кругу. От этой жизни не убежать, потому что это твоя жизнь, и ты такой, какой ты есть. И в этом нет ничего плохого.

Ее слова вонзились в меня, как самое сладкое лезвие. И все же.

— Я не могу потерять тебя, — сказал я ей, чувствуя правду всем своим существом.

— Ты не потеряешь меня. Я с радостью проживу эту жизнь с тобой. Чувствую, что это то, для чего я предназначена. Быть твоей королевой и править рядом с тобой.

Я потер губы, пытаясь не улыбнуться ее красивой фразе.

— Это уродливая жизнь.

Она пожала плечами.

— Знаю. И это все, что я когда-либо знала. Но, по крайней мере, теперь у меня будет достаточно силы, чтобы скрыть уродство.

Я усмехнулся. Мое сердце могло разорваться.

— У тебя будет вся сила. У тебя будет все.

— И все же я хочу только тебя.

— У тебя есть я, мое черное сердце и моя порочная душа.

Я схватил ее и с силой поцеловал, не в силах сдерживаться. Она никогда не была так вкусна. Запах солнца на ее коже, прохладные океанские брызги, мысль о том, что она будет править рядом со мной, со всем ее хорошим и плохим — все это заставляло мое сердце биться, а член безжалостно пульсировать.

— Не думаю, что когда-либо хотел тебя больше.

Я застонал ей в рот, падая спиной на песок и увлекая ее за собой. Я потянул ее на себя, обхватив ее ноги так, что она оказалась на уровне моей талии. Мой язык жадно погружался в ее рот снова и снова, разжигая пламя, которое я не мог сдержать. Я мечтал об этом несколько дней.

— Мы всегда можем снять номер в отеле, — сказала она мне в губы, и по тому, как сбилось ее дыхание, я понял, что она возбуждена так же, как и я.

Я все еще мог возбудить ее в считанные секунды.

— К черту, — сказал я. Я протянул руку между ее ног и залез под юбку. Сдвинул в сторону ее нижнее белье и усмехнулся, обнаружив, какая она мокрая. — Моя королева, мы никуда не пойдем.

Она застонала, ее глаза затрепетали.

— Но на пляже есть люди. Нас арестуют.

— Ты в этом уверена? — спросил я, зная, что в Мексике меня никогда ни за что не арестуют.

— Люди увидят.

— Туристы увидят, — сказал я ей, облизывая ее ухо. — И пусть видят. Пусть возвращаются домой и думают, что Мексика — это веселое место.

Я сильно укусил ее за шею, наслаждаясь ощущением ее кожи между зубами. Она задрожала, ей это понравилось.

— Я не знаю, — задыхаясь, сказала она, выгнув спину.

Одной рукой я вводил в нее пальцы, а другой расстегивал ширинку. Это была проигрышная битва с ее стороны.