Порочные ангелы (ЛП) - Халле Карина

Она улыбнулась, нахально, как всегда. Это был ее способ заставить тебя думать, что ты ей нравишься. Я знал правду — она была жесткой как гвоздь и не любила никого, особенно меня.

— Английский? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Мне полезно попрактиковаться.

— Полагаю, тебе не понадобится практика для того, что мы собираемся делать.

Я хитро посмотрел на нее.

— Не уверен, кем ты меня считаешь и чем я занимаюсь весь день, но могу заверить тебя, что я не участвую в правительственных рейдах на ежедневной основе. Скорее я буду рыбой, вытащенной из воды, чем ты.

— Эй, — резко сказала она, хотя ее глаза все еще были игривыми. — Хочу заметить, что я помогла организовать облаву в Кулиакане, в результате которой было изъято наркотиков и наличных на тринадцать миллионов.

— Это была ты? — спросил я. — О, твои родители, должно быть, так гордятся тобой.

Она посмотрела на меня.

— Над твоим английским нужно поработать. У тебя не очень хорошо получается сарказм.

Я допил свой напиток и последовал за ней через вестибюль отеля к ожидающему меня белому внедорожнику с тонированными стеклами. Чувствовал себя как ягненок, которого ведут на бойню. Надеялся, что они знают, что под всей моей шерстью скрывается лев.

Я забрался на заднее сиденье, рядом с ней, и меня быстро представили ее команде, прежде чем машина с ревом отъехала. Там был водитель Диего, предатель моей страны, очевидно, и Грег, ворчливый седовласый тип лет пятидесяти, который мало что говорил, но явно был не в восторге от того, что Берреллес делила с ним операцию. Он говорил только тогда, когда ему нужно было взять контроль в свои руки.

Пока мы ехали по шоссе, направляясь на север в Кулиакан, меня посвящали в их план. Естественно, мне не дали многого понять. Хотя меня поблагодарили и сказали, что информация, предоставленная Хуанито, была последним кусочком головоломки, который помог им определить, где, по их мнению, может находиться Сальвадор, они не дали мне никакой информации о том, насколько внимательно они следили за ним, как много они уже знали, и как они получили всю предыдущую информацию.

Полагаю, что они могли делать то же самое со мной, хотя я был более мелкой рыбешкой. Технически я больше ни за что не разыскивался в штатах, но в Мексике у меня был огромный список преступлений. Мое правительство ничего не делало, чтобы добиться его исполнения, но я не удивлюсь, если УБН попытается взять дело в свои руки. Они скажут, что поимка Хавьера Бернала сделает Америку более безопасным местом.

Чертовы идиоты.

Но Сальвадор разыскивался в США за несколько вещей. Обвинения в торговле кокаином и убийствах нескольких офицеров и чиновников УБН были лишь некоторыми вещами, за которые УБН хотело его повесить. Остальные обвинения должны были поступить через генерального прокурора Мексики. Я не сомневался, что УБН и ГПР работали над этим вместе, используя мексиканских солдат, которые не были связаны с картелями.

Конечно, всегда было трудно определить, на чьей стороне люди.

— Знаешь ли ты, что символ Синалоа — это ангел и дьявол? — сказал я Берреллес, когда мы начали приближаться к городу, и наша машина начала протискиваться через пробки. — Там царили беззаконие и насилие, даже до того, как начали расти маки.

— Спасибо за урок истории, Хавьер, — сказала она, не отрывая взгляда от окна. — Удивительно, что ты не отсюда.

— Я живу неподалеку. Кроме того, я дьявол, а не ангел.

Она подняла бровь и посмотрела на меня с вечной ухмылкой.

— Это так? Расскажи мне еще раз о женщине, ради которой ты это делаешь…

Я сжал губы, не желая рассказывать о Луизе больше, чем нужно. Если они не собирались быть со мной столь откровенными, я тоже не буду с ними откровенен.

— Она невинная женщина, которую взяли замуж против ее воли, — наконец сказал я.

— На свадебных фотографиях она выглядела счастливой, — заметила она.

— Она не была счастлива, — сказал я, мой тон был жестким. — И ты знаешь, что все, что Сальвадор хочет, он получает.

— Звучит немного похоже на Хавьера Бернала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну, тогда посмотрим, не так ли?

— Просто странно, что ты заинтересовался его женой. Мне трудно поверить, что ты делаешь это по доброте душевной.

— Тогда продолжай в это верить. Но, когда ты увидишь ее и посмотришь в ее глаза, ты поймешь. Ты осознаешь, что не было смысла даже затевать этот разговор.

— А что, если она уже мертва? — спросил Грег с переднего сиденья.

Я бросил на него свой самый жестокий взгляд.

— Даже если она уже мертва, нет никакой разницы. Ее глаза будут выглядеть одинаково.

Я изо всех сил старался не думать об этом. Сколько бы я ни думал о Луизе, сколько бы ни представлял ее прекрасное лицо, ее пламенный дух, ее чистое сердце, то, как она чувствовалась как дома, когда я был внутри нее, я не думал о том, какой она была сейчас. Даже не мог позволить себе представить, через какие ужасы ей пришлось пройти с Сальвадором.

Во второй раз я почувствовал тотальный стыд за то, что вырезал свое имя на ее спине. Это принесло бы ей столько боли, гораздо больше, чем та, которую я ей причинил. Надеюсь, что она не будет слишком сломлена, когда, и если, я найду ее. Надеюсь, что она все еще найдет в себе ту борьбу, то мужество. Я также надеюсь, что она не позволит своей самоотверженности убить ее, особенно ради такого человека, как я, который не заслуживал и унции этого.

Хотел бы я, чтобы у меня хватило мужества понять, что она значила для меня, когда я мог все изменить. Теперь, вероятно, было уже слишком поздно.

Через некоторое время мы наткнулись на первый контрольно-пропускной пункт. Учитывая, нашу машину и тот факт, что Грег, белый мужчина, находился на пассажирском сиденье, я был уверен, что нас схватят люди Сальвадора.

Но вооруженный человек в маске только помахал нам рукой.

— Это было легко, — прокомментировал я, повернувшись на своем сиденье, чтобы посмотреть, как они останавливают машину позади нас.

— Они на нашей стороне, — самодовольно сказала Берреллес.

— И на чьей же стороне?

— На стороне Мексики. Они — ваша армия.

— А контрольно-пропускные пункты Сальвадора? — спросил я, махнув рукой на расстояние перед нами.

Я знал, что их будет еще несколько, и они будут не на «нашей» стороне.

— Просто доверься нам, — сказала она.

Да, бл*ть, конечно.

Но у меня не было выбора. Вскоре мы съехали с шоссе на пыльную дорогу, которая, казалось, вела только к фермерским полям, рядам баклажанов и помидоров, насколько хватало глаз. Наконец поля кончились, и мы заехали в лес, дорога начала петлять.

— Куда, черт возьми, мы едем? — спросил я.

У меня было такое чувство, что, возможно, они планируют меня убить.

Они не ответили. Это не помогало.

В конце концов, мы остановились на большом, скошенном поле рядом с довольно большим амбаром. На поле находилось не менее семи черных вертолетов. Вокруг сновали десятки вооруженных офицеров с надписью УБН на спине. Все они были в защитных очках и шлемах, с ног до головы в защитной экипировке и с матово-черными автоматами в руках.

— Ого, — прокомментировал я. — Очень профессиональная группа.

— Это же УБН, чего ты ожидал? — спросила она, открывая свою дверь.

Я пожал плечами.

— Думал, это означает «Пить каждый день» (имеется в виду расшифровку аббревиатуры УБН в англ. DEA, «Drink Every Afternoon»).

Она смотрела на меня с нетерпением.

— Давай, выходи.

Я так и сделал, с легкостью ступил на траву и почувствовал, как все до единой пары очков повернулись в мою сторону. Вот он я, враг общества номер два, и полностью окружен. У меня возникло искушение помахать им всем рукой, но я подумал, что какой-нибудь любитель стрельбы, вероятно, примет это за угрозу и отстрелит мне руку.

— Сейчас я пойду переоденусь, — сказала она. — Хочешь оружие? Это совершенно новые автоматы AR-15.

Я поджал губы.

— Неа. Кажется немного безличным, ты так не думаешь?