Иллюзия обмана - Илона Романова

— Ну вот, собственно, и всё… Можно звать Цервемзу, — пробормотал Император.

V

Чтобы скоротать время, Советник решил прогуляться по саду. Его внимание привлёк листок бумаги, застрявший в одном из кустов. Очевидно, он выпал из папки Художника. Изображение было слегка размыто вчерашним дождём, но… Этого не могло быть! И всё-таки: перед Цервемзой лежал эскиз талисмана дюков. Даже на рисунке щит с гладиолусами светился.

"Прекрасно! Значит, у него не настоящий талисман. Та-ак, а ведь молодой господин не знает об этом. Тогда… Тогда у меня есть шанс не ехать в Дросвоскр! Только бы заполучить обещанное оружие, а там… Для начала я отправлю погоню по следам брата Мренда. Из-под моих замков он не убежит… Пускай пишет с меня очередной портрет Бессмертного Йокеща. Не самозванца, а настоящего… Более того, Арнит обмолвился, что желает быть Советником при мне. Ну что же… не стану отказывать в его просьбе. Для борьбы с дюками нужен сильный и мужественный военачальник. Хочет бессмертия? Пусть обретёт его в бою, добывая настоящий талисман для меня. Ну, а если добудет и для себя — его счастье. Пусть живёт вечно… Но в тюрьме".

Чей-то голос вырвал неверного царедворца из мечтаний.

— Господин Советник, Император Йокещ зовёт вас к себе!

Слуга на посылках, трепетавший перед Цервемзой едва ли не больше, чем перед Государем, отвесил почтительнейший поклон и буквально испарился, не дожидаясь ответа.

Дрожа от нетерпения, предатель отправился в личные покои своей жертвы.

Аудиенция была кратка и скучна. Император выглядел уставшим и каким-то отрешённым. Он отдал Советнику желаемое и вернулся к себе.

Почувствовав на своей груди холод талисмана, Цервемза даже оцепенел. Вот она, победа… рядом! Осталось сделать последний шаг…

VI

— Именем и по приказу Его Бессмертного Величества Императора Йокеща… — раздалось в потайной каморке Императора. Похоже, уже бывшего.

Квадре было всё равно, соответствует ли приговор действительности.

Сопротивляться или спорить было бесполезно. Об этом Арнит слышал давным-давно. Он безмолвно сидел, прислушиваясь не к тому, что говорят палачи, а к своим ощущениям. Страха не было, он уступил место тупому безразличию и осознанию неизбежности происходящего. Не было ни отчаяния, ни раскаяния… Теперь он жалел лишь о том, что начал с Конвентуса… Ум низлагаемого Императора был ясен и холоден. Уставшая душа пыталась призвать на помощь память. Но та приносила лишь боль. Тоже тупую и холодную:

"Вот, значит, что она чувствовала тогда. Интересно, долго ли это всё продлится… Хватило бы мужества… У неё — хватило…"

— Цервемза!.. Предатель… — последние два слова он произнёс вслух, но так тихо и безнадёжно, что никто не услышал.

Слова приговора всё звучали и звучали. Наконец Арниту это надоело.

— Довольно! — тихо, но внятно сказал он. — Я всё понял… Покончим с этим поскорее. Дайте кубок! И уберите оружие — я не откажусь.

И тут, наконец, пришёл страх. Приговорённый взял зелье. Немножко помедлил. Вцепился рукой в столешницу. В ладонь впилось что-то острое. Смотреть он не стал.

— Отобранного не вернуть! — прозвучало заключительное заклинание.

— Отличный тост! — усмехнулся Император. — Пью за неё… За кого? Вам — то не всё равно…

Встав и гордо распрямившись, он медленно и не отрываясь, осушил кубок.

После первого же глотка мир вокруг пошатнулся, закружился и поплыл…

Арнит из Кридона… — одинокий, никогда и никем не любимый, сбитый с толку мальчик улетал в далекое прошлое.

Никем не любимый и одинокий Император Йокещ лежал на полу своей комнаты, до крови сжимая в руке изящный золотой гладиолус, от которого отломился ещё один цветок.

VII

Цервемза еле дождался, когда Квадра выйдет из покоев Арнита. Подозвал Командира:

— Когда с ним можно будет говорить?

— Получаса довольно. Приговорённый достаточно крепок. Так что скоро очухается.

— Хорошо… Ступайте… Император вам благодарен.

Едва палачи закрыли за собой одну дверь, Советник скользнул в другую. Ему было необходимо собственными глазами убедиться в том, что ученик-соперник повержен. Сердце предателя неистово билось от предвкушения последнего акта драмы, которую придумал и разыграл он, Цервемза — потомок великих воинов из Дросвоскра!

Комната была пуста…

Он не поверил своим глазам. Осмотрел каждый закуток. Арнита нигде не было. Уже собираясь снова вызвать Квадру, чтобы потребовать объяснений, он увидел едва заметный проём в стене. Цервемза всегда думал, что во дворце не существует дверей, о которых бы он не знал… Резко рванув ручку, он попал в крохотную и тёмную комнатку. Хотел оглядеться. Но не успел. Сильная рука втащила его в помещение, а другая приставила кинжал к горлу…

— Ты полагал, вернейший мой Цервемза, что в состоянии со мной справиться? Я же предупреждал…

— Сир? — прохрипел Советник. — А я неплохо вас натренировал.

— Да стой же ты смирно!

Арнит пребольно кольнул предателя, а затем быстро жестом сорвал с него амулет.

— Так-то лучше, — добавил Император и слегка постучал по холодной металлической поверхности.

На пороге выросла Квадра.

— Как видите, воины, вы ошиблись. Я — настоящий Император. И ваше замечательное зелье не принесло мне вреда. Считайте, что ничего не было.

— Да, сир! — разом гаркнули четыре лужёных глотки.

Правитель удостоил своих давешних мучителей милостивым кивком:

— Этого… стеречь, но не трогать до моего возвращения. Я хочу с ним разобраться сам…

— Да, сир! — раздалось в спину уходящему Императору.

Боковым зрением он увидел, как четыре дюжих молодца встали вокруг кресла, в котором безвольно сидел несостоявшийся Йокещ…

VIII

Горе-узурпатор терялся в догадках о том, как Арниту удалось избежать лап Квадры. О своей дальнейшей судьбе он предпочитал не задумываться. Понятно было, что ничего хорошего ему не светит. Однако то, что его не уничтожили на месте, давало некоторую надежду. На что? Он и сам не знал.

Цервемза сделал Арнита таким, каков тот был теперь: безжалостным и живучим. Он научил своего воспитанника перешагивать не только через обстоятельства, но и через людей. А ещё нынешний Император умел уходить. Навсегда и не оборачиваясь. Как сейчас.

"И зачем только я протянул руку за короной? Что меня, старого дурака, заставило обгонять молодого ученика? Сидел бы себе тихо. Так нет, власти захотелось. Повоевал? Навоевался? Ну и что дальше… К смерти я, пожалуй, готов. А вот к задушевной беседе с этими четырьмя красавчиками вряд ли… Да что же он медлит?"

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});