Невезучие - Татьяна Устименко

– Ой, что-то мне здесь не нравится, – боязливо поежилась девушка. – Я, конечно, не трусиха, но от этого места так и веет нежитью.

Принц согласно кивнул. Из туннеля и на самом деле тянуло пронизывающим холодом и явственно различимым запахом мертвечины.

– В умных книгах говорится, что в подобных норах обычно водятся гмыри, то бишь лесные вурдалаки. Эти злобные твари отличаются жуткой прожорливостью и непреодолимой тягой к человеческой крови. Они обладают длинными клыками, черными когтями, изогнутыми наподобие серпов, и…

– Пылающими, будто уголья, глазами, – подозрительно спокойно закончил за него Трей.

– О, похоже, ты тоже читал эту книгу! – обрадовался юноша.

– Да нет, – сконфуженно хмыкнул дракон. – Я просто вижу…

– Кого? – не сообразил принц.

– Гмыря, кого же еще! – растолковал дракон. – Да вон он, за спиной у тебя стоит!

От подобного неожиданного заявления принц громко икнул, поспешно извлекая из футляра любимую гитару, хватая ее за гриф и занося над головой наподобие топора. Кайра неприлично ругнулась и отработанным, не уловимым глазом движением вытащила рапиру.

Из темного, узкого бокового прохода на друзей надвигалась омерзительно скрюченная фигура, похожая на непропорционального, сплошь заросшего волосами человека. Приоткрытая пасть твари источала отвратительное зловоние, прижатые к черепу уши оканчивались длинными треугольными кисточками, а вооруженные когтями пальцы плотоядно шевелились.

– Гмырь! – скрипнул зубами Тай. – Порождение Тьмы, дитя Мрака!

– Никогда не видела ничего подобного! – с некоторой долей восхищения отозвалась телохранительница. – Согласно этикету поединка я должна вызвать его на бой и отрубить голову…

– Благородная ты лишку! – недовольно констатировал дракон. – Кто же с подобной нечистью честные бои-то устраивает? Таких просто мочат – примитивно и действенно.

– Но так нельзя, это подло! Он же на нас не нападал!.. – возмущенно начала девушка, и тут тварь прыгнула…

Тощее серое тело молнией взвилось в воздух, целясь в незащищенное горло принца, призывно белеющее в темноте. Кайра протестующе завопила и совершила изящный выпад, взмахивая рапирой. Клинок лязгнул, встретившись с когтями чудовища и пронзая его смрадную плоть… Одновременно с этим Тай издал воинственный клич и что было сил саданул гитарой по лысой макушке нападающего гмыря. Инструмент жалобно тренькнул…

– А мы неблагородные, нам можно и без вызова… – саркастично бормотнул дракон и выдохнул жаркий клуб пламени.

В общем, на землю гмырь обрушился уже обгорелый, будто головешка, с глубокой раной в груди и с размозженной головой. И ясно-понятно – дохлый на все сто процентов.

– Спелись! – повторила свое коронное словечко довольная Кайра. – Окончательно и бесповоротно!

– Гитара-то хоть цела? – искренне забеспокоился дракон.

– Цела, – буркнул Тай, трепетно осматривая и ощупывая свою любимицу. – Слава Аоле!

– А что я нашла! – победно закричала Кайра, по причине извечного женского любопытства успевшая заглянуть в боковой проход. – Идите сюда!

В гнезде, свитом из обрывков окровавленных лохмотьев и густо усеянном человеческими костями, лежала невероятная красавица, облаченная в дорогой парчовый сарафан. Кинувшийся к девушке Тай сразу же узнал и ее золотые косы, и прелестное личико, и нежную лилейную шейку. Это, несомненно, оказалась она – чаровница с портрета, подставная красногорская княжна. Но вот уж что-что, а ее фальшивые титулы интересовали принца в самую последнюю очередь. Он восхищенно подхватил девицу на руки, бережно прижимая к своей бурно вздымающейся от волнения груди и ласково укачивая.

Кайра недовольно шмыгнула носом.

– Кажется, добродушный призрак Кристофер реабилитирован полностью, пускай и посмертно, – торжественным тоном адвоката пробубнил дракон, разглядывающий гмыриное логово. – Теперь понятно, кто сгрыз неудачливых охотников за неупокоенным магом.

– Хорошо еще, что гмырь не успел навредить моей невесте! – с облегчением признал принц, продолжая баюкать девушку, спящую беспробудным сном.

– Она находится в таком состоянии с тех самых пор, как я унес ее с княжеского двора, – сконфуженно признался дракон. – Ну я же не знал, что она настолько пуглива и подвержена обморокам. Кстати, ее вроде бы Виткой зовут. Во всяком случае, так утверждала та несносная брюнетка…

– Вот поэтому ты ее и не снес, бросил! – справедливо упрекнула эльфийка.

Трей виновато потупил глаза.

– Витка! – влюбленно повторил принц. – Какое бесподобное имя!

Кайра протестующе поморщилась.

Еще не отошедший от шока герр Отто помогал снаряжать телегу, укладывая на ее дно мягкий пуховый тюфяк. Надо же, вернулись! Да еще при этом не только утверждают, что неупокоенный маг больше не побеспокоит их округу, так и вдобавок принесли с собой красавицу, подобной которой еще не видывали во всем Эйсене! Жаль, что девушка не приходит в сознание…

– Вы телегу у меня купите! – сердобольно присоветовал отважный корчмарь, жалостливо поглядывая на спящую девицу. – Да езжайте-ка вы в Эйсенвальд! Разузнаете там про дорогу на север. Сказывают опытные пилигримы, будто в тех местах живет старая волшебница, фрау Осса, а уж она-то непременно поможет излечить вашу прекрасную фрейлейн. Вот только путь туда люди специально позабыли, потому что идет он через страшные Мариенрахские болота, в коих всякая богопротивная нечисть водится…

Но про нечисть Тай уже не дослушал.

«Пускай любовь тебя ведет,Вращая обод колеса.Решенье верное найдетЛесная старая оса…» —

Он дословно вспомнил последние строки недавнего пророчества Логрина.

«Фрау Осса! Так вот о какой осе ты говорил мне, жрец! Откуда же тебе ведомы все тайны на свете?»

Но, увы, сейчас пророк находился слишком далеко, и принцу оставалось довольствоваться лишь своими скромными догадками. Он бережно уложил на мягкий тюфяк златокудрую Витку и вскочил на своего коня, приготовившись к путешествию в Эйсенвальд. В маленькой сумке, надежно прикрепленной к его поясному ремню, мирно покоилась загадочная чаша, ранее принадлежавшая магу Кристоферу. И эльф начинал подозревать, что все события, участниками которых стали он, Кайра и Трей, происходят не просто так, а являются взаимосвязанными звеньями одной длинной и запутанной цепочки. Цепочки, называемой судьбой!

Гедрон лла-Аррастиг в бешенстве разбил бесценную хрустальную вазу, неосторожно порезав пальцы. Он до крови искусал губы, призывая все известные ему проклятия на головы принца и дракона, в очередной раз сумевших успешно выпутаться из расставленных им ловушек. Подумать только – они и подружились, и в болоте не утонули, и магу-отступнику помогли, и дар от него получили, и даже от гмыря без какого-либо урона для жизни и здоровья избавиться смогли.

«Ну ничего, – чернокнижник злобно усмехнулся, не обращая внимания на розовую пену, пузырящуюся на прокушенных губах, – мы еще посмотрим, чья возьмет!» Он грубо, двумя пальцами, ухватил за тряпичную шею игрушечную фигурку Ведьмы и поднес к ней зажженную сосновую щепку…

Глава 5

До предела задрав грозящую отвалиться голову, я стояла у крыльца эйсенвальдской ратуши, сложенной из красного кирпича, и восторженно рассматривала ее золоченый шпиль, казалось упирающийся в самые небеса. На острие тонкой спицы вольготно развевался штандарт с гербом сего благородного града, изображающий белого единорога, бегущего по лазоревому полю. Знак, олицетворяющий мистическую силу могучих эмпиров!

«Вот это город, гоблины меня забери! – прочувствованно ругнулась я. – Не то что наш старозаветный Берестянск!» Меня восхищало буквально все – и вымощенная брусчаткой мостовая, и трех-, а порой даже пятиэтажные каменные дома, крытые разноцветной черепицей, и проезжающие по улицам шикарные кареты, и горделиво гарцующие всадники, при моем приближении учтиво притрагивающиеся к полям своих широкополых шляп, украшенных пушистыми плюмажами. Вот это народ, гоблины меня забери! Что же касалось Михася, то он как потрясенно раскрыл рот при въезде в ворота, так до сих пор и не мог его захлопнуть. Выпученные глаза моего непоседливого оруженосца сияли откровенной влюбленностью, красноречивее слов свидетельствуя об овладевшем им благоговении. Да, этот сказочный город – столица маркграфства эмпиров – действительно влюблял в себя с первого взгляда и не имел равных среди прочих земных чудес. На какое-то мгновение я даже пожалела, что не удостоилась счастья родиться в этом благословенном краю, но тут же устыдилась, мысленно прося прощения у зеленых полей и березовых рощ моего родного Красногорья. Эх, хорошо там, где нас нет, но ведь отчизну не выбирают!

Но сильнее всего меня пленила белоснежная громада мощного замка, с хозяйским видом нависающего над ухоженными улицами Эйсенвальда. На мой вопрос, как называется сия замечательная крепость, ухваченный за рукав прохожий взглянул немного удивленно, краешком губ испуганно шепнув едва различимое: «Сольен». И почему-то от этого, казалось бы, невинного слова на меня внезапно повеяло пронизывающим холодом смертельного прикосновения и неизбывной, подспудной горечью недавней потери. А еще магией – страшной, черной, жгучей словно укус пустынного скорпиона.