Переплести судьбу (СИ) - Гусина Дарья

— Но пограничной же, — вставил Капалов.

— Да! Но Эхо! Отдача! Последствия! Есть же Пророчества, столетний план, средства вложены! Я не говорю о несанкционированном проникновении на другую Грань!!! Почему эта особа до сих пор в мире Прях! Кто работает над ее обратным переходом?

— Обратный переход? — у Капалова тоскливо заныли зубы. Такое ощущение, что Буговец фильтровала информацию из отчета: вот это я читаю, а вот тут пропускаю. — В случае с Ольгой Померанцевой перехода не было, был обмен тонкими сущностями.

— Ах вот как! — Настасья Родионовна нехорошо прищурилась. — То есть по факту мы имеем два условно-мертвых объекта? Фантомов?

— Исследование Макара Константиновича Олевского в одна тысяча сорок девятом году по летоисчислению мира ноль-семь-одиннадцать показало, что в случае спонтанного высокоэнергетического обмена с применением артефактов класса…

— Иван Дмитриевич! — Буговец поморщилась. — Избавьте меня от технических подробностей. Вы же знаете, что в Академии имеются технологии и для этого случая. Судя по продолжительности обмена, сущности девушек остаются активны и еще не вросли в новоприобретенные тела, поэтому, голубчик мой, пишите заявление в Технологию. Будем изымать. Нет, Иван Дмитриевич, по глазам вашим вижу, что хотите вступить в спор — нет, не выйдет. Идите и работайте. В мире Прях нарушены баланс и ход истории, так что и в Департамент Пророчеств тоже… заявленьице и проект по коррекции…

Капалов скрипнул зубами и встал. Не то чтобы он ожидал другое решение, но надеялся, наивный. Одно дело иметь полномочия, а другое — рисковать на свой страх и риск. Что ж, есть у него пока порох в пороховницах и, как любит пошутить Шалтай(*), ягоды в… ягодицах. Еще постреляем.

* — прозвище Неона Хамптиевича Кингзмана, дарованное ему студиозусами после одного известного случая при нападении слуа на замок Караммагон в мире ноль-тринадцать

— И вот еще… Иван Дмитриевич, — с некоторой нехорошей задумчивостью в тоне произнесла Буговец ему в спину. — Я в курсе, что Неон Хамптиевич вам лично… благоволит, однако учитывая ваш послужной список и некоторые… взыскания в личном деле, например, лишение некоторых… регалий, не советую. Очень не советую.

Капалов весьма громко скрипнул зубами и вышел.

…Виотта лежала рядом с Тионом, пытаясь заснуть. Она старалась быть соблазнительной и нежной этой ночью и очень устала. Внимание Домина всегда давалось ей нелегко: любовные зелья на него не действовали, а неискренность в постели он чувствовал безошибочно, вот и приходилось выкладываться по полной. Тион стал очень раздражительным и несколько рассеянным в последние месяцы. Он проводил много времени в разъездах, посещая пифий в дальних монастырях. И с каждой новой поездкой нрав Домина портился.

А еще Тион пропадал в подвалах замка. В Мабон были созваны лучшие маги и жрецы Доминиума. Чем они там занимались, ведали только боги. В столицу со всех уголков королевств Хребтов везли деревья: дубы в четыре охвата, крепкие грабы, нежные ивы, хрупкие тополя. Их распиливали в узком дворике, вход в который был разрешен только магам, замок наполнялся запахом опилок. И чем больше дров выносили в кладовку на растопку, тем мрачнее становился Тион.

Оланна почти полностью отошла от светской жизни. Поговаривали, она готовилась к уходу в Храм Афаны, жрицей. Раньше по глупости и молодости лет, Вит радовалась бы — сейчас это ее страшно пугало. Или Оланна, всегда отстаивающая право именоваться Доминой, постоянно подчеркивающая неразрывность их с Тионом брачного переплетения, терпевшая возле себя лишь Виотту (сначала из острого интереса к пророчеству Дэлморской пифии, потом из-за страха вызвать гнев супруга), действительно отчаялась, или Домина готовила пакость.

Известие о смерти отца пришло неожиданно. Виотта отправилась в Коэд, по дороге пытаясь понять свои чувства. Сожаления и скорби почти не было: отец в последние годы был совершенно невменяем. И это его… особое отношение к Ли. Вит всегда знала, что ее сводная сестричка та еще дрянь. Просто ждала, что Илэль однажды покажет зубы. Так и случилось: Ли предприняла очередную попытку прибрать к руками эра Алана и, увы, на этот раз попытка удалась. К счастью, Тион имел в этом деле свой интерес. Пусть сестра только попробует соблазнить эра Алана, затащить его в постель, Домин немедленно об этом узнает. Жаль, что несмотря на все усилия, Тиону пришлось признать результаты состязания женихов, уже слишком Воина Реки любят в народе. Раньше, чем через год этот брак не расплетешь. Но Алан всегда принадлежал Вит, с самого его первого визита в Коэд, и если бы не лесная магия сводной сестрицы, они уже давно были бы вместе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Виотту злило то, что отец не удосужился как следует позаботиться о наследстве дочери и позволил жрецам распоряжаться в замке как у себя дома. По приезду Вит поставили перед фактом: божьи посредники собираются предоставить выбор наследника богам через ритуал. Только закрылись двери усыпальницы, принявшей тело отца, — золотой обруч (слишком тонкий для полноценной короны) был водружен чело Лэя. Стиснув зубы, сделав вид, что смирилась с «волей богов», Виотта вернулась ко двору. Бороться со жреческой братией было бесполезно, и она рассчитывала на вмешательство Тиона. Однако Домин лишь недобро улыбнулся и попросил любовницу потерпеть. Все будет хорошо, замок Коэд подготовил для нее кое-какой сюрприз. Но как терпеть, если каждая мысль о захвативших родовое гнездо мачехе и сводном брате заставляла сердце сжиматься от ненависти?

Вит тихонько вздохнула. Ей бы тоже навестить пифию. Сама она в проклятие не особенно верила. Пророчества туманны. Но титул «Великой принцессы»… Разве не подходит Виотта Коэдская под это определение? Сам Домин у ее ног и, что уж скромничать, иногда она крутит им так, как ей удобно. А Ли… что ж, она сама решила уехать в жуткую глушь, где ей точно грозит безумие, от скуки и магии тамошних ши.

Девушка положила руку на грудь любовника… и в ужасе ее отдернула. Тело Тиона было холодным как лед. Вит села и склонилась над мужчиной. Губы Домина в свете магического светильника отливали синим, а глаза закатились под веки. Виотта испуганно отшатнулась и пискнула, зажав рот рукой. Домин мертв? Зачарован? Отравлен? Что делать? В голове запрыгали трусливые мыслишки: что если обвинять Виотту? Никто не станет разбираться, выгодна ли ей смерть Домина, зато все вспомнят, как она ревнива. Да и так… она наиболее удобный кандидат в убийцы. Паника накрыла Вит с головой.

— Успокойся, успокойся, — зашептала она, вскочив с постели. — Ты сейчас тихонько уйдешь… нет, ты позовешь охрану и будешь рыдать от горя. Есть жрецы, есть ритуалы по определению виновных… не паникуй.

Она направилась к двери и почти дошла, но застыла, похолодев: за спиной что-то происходило. Послышались тихое шуршание и шипение. Вит медленно повернулась, чувствуя, как по спине под легкой камизой течет холодный пот. На постели, поднимаясь все выше, играла кольцами огромная золотая змея. Виотта дурой не была и всегда помнила, что Тион — потомок альвийских наг-ши, однако видеть его во второй ипостаси ей приходилось впервые. Помня, что Повелители разумны в обоих формах, она тихо пискнула:

— Дорогой, ты жив? Какое сча…?

Змей повернул к ней голову. Он был огромен, массивная кровать жалобно заскрипела и осела под его весом. Наг бросился к двери. В его глазах не было ни капли понимания, ни крошки разума, ничего того, что показало бы, что сознание Тиона еще живо. Вит с криком отшатнулась, и змей ударил мордой в дверь, однако секундой позже нашел сжавшуюся в комок у стены Виотту и навис над ней. Яд изо рта капал ей на камизу, прожигая дыры в кружеве и оставляя ожоги на нежной коже. Она терпела, все больше погружаясь в оцепенение под взглядом змея. Звуки из коридора отвлеки нага, казалось, он забыл о Вит. Змей начал метаться по огромной опочивальне Тиона, а затем принялся биться в окно. Послышались удары в дверь, от которых тело Вит, сидевшей рядом с ней, мерно содрогалось. Она сидела, дрожа, обняв руками колени и продолжая возносить молитву матери всех богов Афане, все тише и тише. Сознание ее уходило куда-то по темному, узкому проходу, боль от ожогов ощущалась все меньше. Змей бился об окно. Летели в стороны стекла из витража и куски свинцовой оправы. Последним мощным толчком наг выбил дыру, достаточную для его тела, метнулся наружу и… из внутреннего двора донеслись крики ужаса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})