Ковчег Пяти - Чингиз Альменов

хочу смотреть, как вы дохнете, – честно ответил Бруно. – Вот и все. Хочу смотреть, как вы дохнете.

Ранда поджал губы, словно действительно расстроившись от услышанного.

– Вот так, значит да. Ненавидишь нас, значит, да. Месть, значит, да?! – догадался Ранда, – все из-за потаскухи своей. А я тут причем? Мои парни причем? Нас там не было, Бруно. Это война. Война! Люди на ней умирают. Бабье в первую очередь. Будешь теперь мстить каждому конгломератцу, которого встретишь?

Бруно не ответил. Кузнец сплюнул скопившуюся во рту кровь и медленно хрустнул шеей, покрутив импровизированным копьем.

– Посмотрите на него, – осклабился капитан, – каков герой! Решил драться со мной. Ладно, кузнечик, вижу мозги у тебя основательно прокипели. Ты мне и правда нравился. Я думал, у нас получится мировая, знаешь, вместе бы пиво пили, баб травили, верно говорю? А ты таких делов натворил. Ладно, я все сделаю быстро, не переживай. И не надо все усложнять. Мечом махать ты можешь, но со мной не справишься. Ты же это понимаешь?

– Понимаю, – согласился Бруно. – В честном бою мне тебя не победить, Ранда.

– Ну вот и славно. Бывай, Бруно. Может в следующей жизни сдружимся.

Рыжий капитан занес меч и медленно двинулся к кузнецу.

– Но честно драться я не собирался изначально.

Бруно сделал выпад и ударил острым концом подсвечника капитана в живот. Удар был настолько очевидным и медленным, что Ранда даже не потрудился увернуться. Наконечник ударился о стальную кирасу, ожидаемо, не нанеся совершенно никакого урона. Но тут кузнец нажал чуть сильнее и на этом месте, в доспехе открылся скрытый сегмент, в виде небольшого квадратного отверстия. Разом щелкнули все двенадцать застежек на кожаных ремнях, и кираса с грохотом свалилась на пол, оголив беззащитное пивное брюшко капитана.

– Ах ты крыса, – успел произнести капитан.

Бруно резко дернул подсвечником, пропахав острием по диагонали все тело Ранды. Брызнула кровь и Ранда заверещал от боли, выронив меч. Понимая, что рана недостаточно глубокая, бронник нырнул под орущего противника и под упором насадил грузного капитана животом на подсвечник, как кита на гарпун. После чего сразу отскочил, чтобы не попасть под удар массивного кулака. Капитан попытался грязно выругаться, но выдал лишь обильную порцию крови изо рта. Ранда рухнул вниз, всем весом насаживая себя на подсвечник.

Бронник, тяжело дыша, отошел от хрипящего капитана и сел на единственный оставшийся целым стул. Пламя продолжало разгораться, от дыма уже перехватывало дыхание и слезились глаза. Ранда уставился налитыми кровью глазами на бронника. Вопреки всем мыслимым ожиданиям, капитан расплылся в торжествующей улыбке. Бруно мог поклясться, что увидел проблеск гордости в затухающем взгляде рыжего капитана.

– Хорош, сученок. Хоро-о-ш, – прохрипел Ранда, – как все спланировал, а. Хоро-о-ш.

Он продолжал что-то бормотать, но воздуха в легких не хватало, чтобы его можно было услышать. Кузнец смотрел на умирающего капитана. Это был первый человек, чью жизнь от отнял собственноручно. Бруно ожидал, что в такой момент что-то изменится в нем, он что-то почувствует, боль, радость или укол совести. Однако, он не чувствовал ничего кроме усталости. Пламя распространялось опасными темпами, и кузнец решил, что отдохнет потом.

– Фаска, все кончилось, спускайся, – крикнул кузнец.

Фаска, которая все это время пряталась за высокими перилами, робко выглянула со второго этажа. Увидев кровь на стенах и разорванных рыцарей, она не смогла сдержаться и расплакалась. Она содрогалась в плаче десять драгоценных секунд, пока Бруно не прервал ее вежливым покашливанием.

– Извини, все. Беру себя в руки, – пробормотала Фаска, вытирая слезы, – Ты их убил, Бруно. Спасибо.

Она скользнула взглядом по еще живому Ранде и его расстегнутому нагруднику с секретом на полу.

– Самого Ранду завалил. Ты где так драться научился?

– Краиса учила, – коротко ответил кузнец.

– Она бы тобой гордилась. Черт бы тебя побрал, Бруно, неплохо. Совсем неплохо для сопливого подмастерья.

Фаска засмеялась. Ее специфичный громкий смех заставил кузнеца искренне улыбнуться впервые за последние полтора года. Бруно с отголоском теплоты отметил, что трактирщица сохранила задорный настрой, несмотря на непрерывное насилие над собой в течение последних недель. Он бы спас ее раньше. Но его изощренная месть требовала тщательного планирования, первый этап которого он только что с успехом завершил.

– У нас мало времени, – прервал ее Бруно. – Скоро сюда сбежится весь город. Где походный сундук Ранды. Я заберу половину его золота и королевскую печать. Ты бери остальное и беги из города. Подайся к повстанцам, помоги им. Идиоты сидят за восточным трактом и думают, что их не видно.

Фаска показала пальцем на небольшой, но крепкий сундук у перевернутого стола. Бруно подошел к нему и вытащил из нагрудного кармана отмычку. Кузнец вновь проявил невероятную ловкость и силу инженерной мысли, взломав довольно сложный замок за четыре секунды. Фаска, закусив губу, смотрела, как кузнец берет золотистый амулет с оттиском в виде собачьей головы, печатью Дитраса.

– Зачем тебе печать, Бруно. Мстить собрался? Ты не пройдешь границу, от тебя разит маррионским шпионом.

Бруно молчал. Он извлек кожаный мешочек, туго забитый золотыми маренами, и положил в карман. Золота своим верным рыцарям Дитрас не жалел. На эту сумму кузнец мог бы уехать на край света и начать безбедную жизнь под новым именем.

– Пойдем со мной. Мы поднимем восстание и отомстим за Краису вместе. Это единственный путь. Один ты погибнешь!

Фаска говорила, как можно убедительней, но в душе понимала, что все было бесполезно. Глаза Бруно, освещенные видом первого успеха, горели ярким огнем решимости. Кузнец засунул меч в ножны и подошел к двери.

– Дьявол тебя разбери, Бруно!

– Наверное, мы больше не увидимся, Фаска. Береги себя.

– И ты себя, сопляк. Знаю, ты любил ее. Но ты обязательно возвращайся, а. Еще живы люди, которым ты дорог.

Кузнец посмотрел Фаску с улыбкой. На секунду в нем слабо шевельнулось желание остаться. Все это время, он даже не задумывался о том, что будет после, ведь он никогда не планировал возвращаться из своего карательного похода. Тут он заметил, что обездвиженный капитан еще дышит.

– Иди, Бруно. Я приберусь, – пробормотала трактирщица, поднимая с пола острый палаш.

Бруно кивнул и вышел на улицу. Расплывчатый вид обнаженной Фаски с мечом, занесенным над рыцарем, на фоне разгорающегося пламени, был последним разом, когда он видел ее. Дверь затворилась. Кузнец удалился в ночь под душераздирающие крики капитана Ранды.

2.

Раохар шумно втянул морозный воздух и в сотый раз пригладил ладонями волосы. Руки вождя дрожали, лицо перекосило от волнения, что вызвало легкий неодобрительный взгляд от Гасана. Лысый охотник причмокнул губами и почесал щетину.

– Посмотри на