Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв - Честер Хаймз

— Говорит Эрик, — представился я. — Я подумал, что вам хотелось бы услышать о том, как я отдыхаю, сэр.

Голос Мака прозвучал сухо:

— Ты хорошо проводишь время, Эрик? Ты хотел бы, чтобы я был рядом с тобой, чтобы разбить мне нос?

— Вы могли бы сказать мне, что в этом деле замешана моя семья.

— Показалось лучше позволить это обнаружить тебе самому, — ответил он. — У тебя могли бы возникнуть некоторые несвоевременные колебания относительно визита к ним в качестве агента по официальному делу, ты мог бы почувствовать, что я требую от тебя, чтобы ты за ними шпионил.

— А вы не хотели этого?

Он рассмеялся и на вопрос не ответил. Его голос зазвучал по-деловому:

— Я ознакомился с выводами по последнему отчету Пола. У меня также есть медицинское свидетельство, указывающее на то, что повреждения, нанесенные Полу, были скорее целенаправленными, чем злонамеренными, понимаешь, что я имею в виду. Ничто не указывает на случайные насильственные действия, но создается впечатление, что противник Пола действовал с определенной целью.

Мак прочистил горло.

— Он заговорил?

— Пол? — переспросил я. — Похоже на то.

— У тебя есть улики?

— Мартелл знает обо мне все, даже мое агентурное имя. Конечно, он мог узнать его где-то еще, но, принимая во внимание, что с тех пор, как я вернулся снова на эту службу, прошло мало времени, это кажется маловероятным. — Спустя мгновение, догадавшись, что у Мака на уме, я сказал: — Каждого можно заставить говорить, сэр.

— Это — верно, но не всегда. Я не ставлю это Полу в вину единственно потому, что сам поставил его в такие условия. Мне… не следовало бы посылать его действовать в одиночку, Эрик. Я знал, что он не доведет дело до конца, имея своим противником человека такого масштаба, как Мартелл. Я… — установилась непродолжительная пауза. Я был немного смущен. Полагаю, нет необходимости в том, чтобы такой человек, как Мак, пробуждал в вас гуманизм. Это потрясает веру в непоколебимость таких понятий, как жизнь и смерть, веру в движение небесных тел. Я услышал, как он снова прочистил горло, а затем решительно сказал: — Мартелл должен был предпринять какие-то действия, основываясь на полученной от него информации, иначе ты не узнал бы, что он ее получил.

— Да, сэр. Он попытался использовать своего босса, Фредерикса, чтобы я попал к нему в руки, по крайней мере ненадолго. Я уверен, что Фредерикса на эти действия вдохновил Мартелл. Он испытывал в некоторой степени затруднения в связи с тем, что должен сохранять свое прикрытие в качестве послушного бандита. Фредерикс начал бы задавать целенаправленные вопросы, если бы уличил своего подчиненного в несогласованных с ним действиях.

Спустя мгновение я спросил:

— Есть вопросы, сэр.

— Да?

— Мы, кажется, уверены в том, что Мартелл выполняет какое-то таинственное задание в США, где живет уже семь или даже больше лет. Кто-нибудь рассматривал вероятность того, что он мог бы многого добиться в преступном мире?

— Что ты имеешь в виду, Эрик?

— Итак, его могли бы запросто выгнать после первой же женщины. Предположим, он сам это спровоцировал, чтобы отказались от его услуг. Он должен был как-то зарабатывать на жизнь, бедняга, так что он приехал сюда и взялся за работу телохранителя у американского рэкетира, так как это была именно та работа, в которой он знал толк. Когда Риччи отправился за решетку, он просто произвел разведку на рынке занятости и завербовался к тому, кто хорошо платил, им оказался Фредерикс.

— Исходя из этой посылки, как ты объяснишь то, что случилось с Полом?

— Очень просто, сэр. Естественно, что Мартеллу не требуется, чтобы парни вроде Пола и меня совали нос в его дела… и не потому, что он проводит какую-то секретную операцию, а просто потому, что мы угрожаем его новому обличию, как Джеку Фенну. Как и обычному мошеннику, которому много лет сходил с рук его обман, ему мешает детектив с хорошей памятью, угрожающий его вновь обретенному положению.

— Ты в это веришь, Эрик?

— Неважно, верю я или не верю. Просто я думаю, что следует рассмотреть и эту возможность.

— Эту возможность не рассматривали, — сказал Мак.

— Почему?

— По одной причине — люди, на которых он работает, как ты, должно быть, знаешь, используют только один способ, чтобы избавиться от служащих, которые не справляются со своим делом. Очень немногие из таких служащих оказываются на рынке рабочей силы. Но, в известной степени, ты прав. Мы узнали, что Мартелл снова ухитрился попасть в немилость, предположительно между пятьдесят первым и пятьдесят третьим годами, когда он впервые появился в поле зрения полиции под именем Фенна.

— Как вы это узнали, сэр?

— Как можно это узнать, когда имеешь дело с Мартеллом, кроме как от одной из брошенных им женщин. К счастью, она имела на него зуб, мы на этом сыграли и получили известную информацию. Хотя он обычно сильно не пьет, вероятно, пару раз, будучи выпивши, он разговорился. Он переживал в связи с тем, что кто-то заключил с ним невыгодную сделку, как она сказала. «Просто еще один небольшой промах, и тебя отправят в Сибирь!» — вот таким образом ему это предложили… по их мнению, Америка была равнозначна Сибири. Он попытался произвести на нее впечатление, сообщив, каким большим человеком он был где-то в другом месте, и что для него было понижением бегать на побегушках у такого никчемного человека, как Риччи.

Я заметил, когда он сделал паузу:

— Это все-таки не доказывает…

— Известно и еще кое-что, — сказал Мак. — Эта женщина была напугана, услышав то, что он говорит о такой важной шишке, как Риччи, и не сумела это скрыть. Мартелл рассмеялся и сказал что-то относительно того, что Риччи, наверное, думал, что он, Мартелл, известный ей под именем Фенна, бегал у него на побегушках, но, на самом деле, он сам использовал его в своих целях… Когда он протрезвел, то избил ее чуть ли не до смерти и заявил, что убьет ее, если она проболтается о том, что от него услышала.

— Мартелл — такой, я не сомневаюсь, что он на это способен.

— Она также так думала, — сказал Мак. — Но расстояние в две тысячи миль между Нью-Йорком и Рино, видимо, дало ей возможность почувствовать себя в достаточной безопасности, немного времени спустя, после того как он уехал на запад, чтобы поступить на службу к Фредериксу, так как она начала разглагольствовать о его несправедливости в различных барах, причем довольно громко, и кто-то услышал и сообщил об этом нам.

Я произнес:

— Итак, это позволяет увидеть это дело в другом свете. Так что Мартелл осознает, что в известной мере он использовал Риччи. Это — интересно.

— Несомненно. — Спустя мгновение Мак продолжил: — Эрик, я внимательно прослушал записи допроса. И пришел, основываясь на них, к выводу, что есть кое-что более важное, чем то, что я процитировал… «маленькая ошибка», уже третья на счету Мартелла, несомненно, занесенная в его личное дело, едва не стоила ему жизни. Он спасся… я теперь полагаю… потому, что кому-то был нужен человек, который мог бы эффективно работать под прикрытием крутого американского гангстера. Просто обыкновенному агенту эта роль была бы не под силу. Такой человек должен был быть достаточно крутым и достаточно хорошо владеть оружием, чтобы выдвинуться на место правой руки такой шишки, как Риччи. Так что исполнение смертного приговора над Мартеллом было временно отложено, кроме того, ему был объявлен выговор, он был понижен в должности, отправлен сюда, чтобы замаливать свои грехи, и провел здесь семь лет, создавая себе репутацию и полицейское досье на себя… для чего?

— Да, — подтвердил я. — Это хороший вопрос. И от Риччи он перешел к Фредериксу. Есть ли в их деятельности что-нибудь общее, сэр?

— Одно есть, — сказал Мак.

— Да, — заметил я. — Наркотики.

— Совершенно верно.

Я подумал и сообщил:

— У моей приятельницы на мексиканской границе произошел случай, который может иметь ко всему этому отношение. Когда она возвращалась на родину, ее машина была очень тщательно обыскана, что никогда прежде не случалось. Она считает, что это случилось потому, что она — дочь Сэлли Фредерикса.

Голос у Мака прозвучал сухо:

— У тебя ценный навык приобретать интересных и полезных друзей, Эрик.

Я проигнорировал это замечание.

— Она также полагает, что ее заподозрили в попытке провезти что-то через границу для своего отца. Не так ли, сэр?

— Твоя приятельница быстро соображает. Именно так. — Мак ненадолго умолк, затем спросил: — Что ты знаешь о героине, Эрик?

— Он формирует привычку, сэр. Что из этого следует? Не посылают ли они людей, подобных Мартеллу, чтобы превратить нас в нацию наркоманов, чтобы с нами было легче справиться? Подобно тому, как англичане заботились о том, чтобы способствовать торговле опиумом в прошлом столетии чтобы сделать китайцев более сговорчивыми?