Три креста - Григорий Александрович Шепелев

Крест святого Георга.

Глава восьмая

Поворот оверштаг

Это успокоило всех, кроме де Шонтлена. Сочувственно поглядев на обрадованных матросов, и с удивлением – на своих собутыльников, он сказал:

– Ну, и что? Если я надену женскую шляпу, это не сделает меня дамой. Английский флаг – это как раз то, что нужно пиратам здесь, в Аравийском море. Дайте-ка мне трубу!

И вновь воцарилась гнетущая тишина. Продлилась она недолго. Не опуская трубу, де Шонтлен решительно произнёс:

– Да, этот фрегат я знаю. «Святой Франциск». Два года назад Фрэнк Хэйворд взял его у испанцев близ Гибралтара. Крови тогда пролилось на палубу столько, что один раненый захлебнулся в ней. А в следующем бою фрегат потерял грот-мачту. Новую ставили ему в Бостоне, потому что всё это приключилось, кажется, во Французском заливе Нового Света.

– Фрэнк Хэйворд? – переспросил ван Страттен, переглянувшись с Эдвардсом, на лице у которого отразилось сомнение, – знаменитый головорез с Карибского моря? А вы не путаете?

– Нет, сударь. Вон он, стоит на носу и смотрит на нас! Высокий, в синем камзоле. Мне ли его не знать! Года три назад у нас с ним была дуэль на Тортуге, и я ему проткнул руку шпагой. Потом мы стали приятелями.

– Ого! – сказал капитан, – дайте я взгляну.

Следя за ван Страттеном, приложившем подзорную трубу к глазу, матросы очень взволнованно зашептались.

– Заткнитесь, вы! – прошипела Клер, услышав, о чём они говорят, – сейчас не до вас!

Однако, общее мнение всё-таки было выражено, хоть боцман на этот раз твёрдо отказался его озвучить. Этим занялся Дэнисен.

– Господа! – громко обратился он к капитану, двоим его офицерам и де Шонтлену, – мы ведь не можем драться! Нас слишком мало.

Ни капитан, ни Уилсон, ни Эдвардс даже и не взглянули на говорившего. Но француз повернулся к нему и быстро спросил без всякой иронии:

– Ну а сколько нас должно быть, чтобы мы смогли одолеть напавший на нас фрегат? Как вы полагаете, Дэнисен?

– Очень много, – пробормотал матрос без прежней уверенности, – ведь это, чёрт побери, военный корабль с великолепной оснасткой! Он быстроходен, увёртлив. Кроме того, мы с ним несопоставимы по артиллерии! Наверняка одна его задняя батарея огневой мощью подавит любой из наших бортов.

– Ну вот вы и сами сейчас признали, что если бы нас было даже сто человек, отлично вооружённых, мы не имели бы шансов, – с прежней любезностью продолжал де Шонтлен, – я с вами согласен: Хэйворд не брал бы на абордаж голландский корабль, на борту которого – сотня вооружённых людей. Он попросту потопил бы его, расстреляв из пушек. А знаете, почему? Он, видите ли, не слишком любит голландцев. Есть у него на это причины. А мы идём под голландским флагом. Я знаю, что вы мне скажете. Да, конечно, вы нанялись работать на корабле, а не умирать за него! Но я вас разочарую. Вы всё равно умрёте, даже если сдадитесь. Хэйворду нужен груз, но кровь ему нужна больше. Он – полоумный, если хотите. Купцы Ост-Индской компании много раз обманывали его, и он никого из работающих на них в живых не оставит.

Речь де Шонтлена произвела впечатление. Все матросы, которые перешёптывались, умолкли. Но Клер с них глаз не спускала. Тем временем, капитан, Уилсон и Эдвардс всё продолжали рассматривать приближающийся фрегат, беря друг у друга зрительную трубу.

– Что же делать, сударь? – проронил боцман Гастон, – скажите нам, если знаете!

– Да, я знаю, что делать, – сказал француз, – но только моё предложение вам едва ли понравится.

– Почему? – тихо спросил Дэнисен, решив выполнить возложенную на него миссию до конца. Все его товарищи, как и он, почти со слезами смотрели на де Шонтлена. Тот улыбнулся.

– Да потому, чёрт возьми, что этот фрегат красив! Он просто великолепен. А нам придётся его пустить ко дну океана. Жалко ведь, да?

Матросы переглянулись. То, чего де Шонтлен старательно добивался, произошло – ужас на их лицах сменился полной растерянностью. Но похожее ощущение, разумеется, охватило и капитана с двумя его офицерами. Повернувшись на каблуках, они очумело воззрились на де Шонтлена. Одна лишь Клер уже не таращилась на него. Она ушла в камбуз. Ей не хотелось больше стоять на палубе. А зачем? Она и так знала, что сделает де Шонтлен. И ей это было не по душе.

– Сударь, я вас прошу изложить подробнее вашу мысль, – сказал капитан, – нас всего семнадцать на этом небольшом бриге. Как мы сумеем отправить ко дну фрегат? Вы, должно быть, шутите?

– Нет, конечно. Я всё сейчас объясню. Но прежде ответьте на мой вопрос, благо время есть. Насколько вы доверяете моему утверждению, что пираты нас перережут, если мы им сдадимся?

Все поглядели на Эдвардса, ибо тот бывал на Карибском море. Эдвардс ответил без колебаний:

– Сударь! Если пиратами руководит Хэйворд – вы, безусловно, правы. Я никогда не встречался с этим подонком, однако много слышал о нём. Я знаю, что он очень высок ростом, широк лицом и плавает на фрегате «Святой Франциск», под английским флагом.

– Нужно ли вам увидеть название корабля, чтоб поверить мне окончательно?

– Господин де Шонтлен, не надо считать меня идиотом. Если я захочу увидеть название этого корабля, то это, конечно, будет последним, что я увижу. Всё абсолютно ясно. Нас догоняет фрегат под английским флагом, и им командует великан с широким лицом. Будь я трижды проклят, если название корабля – не «Святой Франциск»!

– Капитан, – резко повернулся француз к ван Страттену, – вы слышали, что сказал ваш друг. Согласны ли вы доверить мне управление вашим судном до той минуты, пока фрегат не пойдёт ко дну?

Ответ был мгновенным и утвердительным. А каким ещё он мог быть? Капитан ван Страттен слыл гордецом, но не дураком. Небрежно кивнув, де Шонтлен пристально взглянул на рослого рыжего офицера и обратился к нему:

– Господин Уилсон, к вам у меня более сложный вопрос. На что вы готовы, чтоб потопить пиратский корабль?

– На всё, – был ответ. И после него тишина была гробовая. Она тянулась почти минуту. Тот, кто спросил и тот, кто ответил, смотрели в глаза друг другу. Прочие – вниз. Потом Де Шонтллен пожал Уилсону руку и сразу приступил к делу.

Зная, что Эдвардс – опытный канонир, он велел ему с четырьмя матросами подготовить к бою пушки левого борта, а марсовым – поднять снятые паруса, переложить кливер, выбрать бом-кливер и взять два рифа на брамселе, чтобы бриг мог привестись к ветру. Марсовые управились со своей работой быстрее.

Когда они торопливо спустились с мачт, из камбуза вышла Клер. В руке у неё была фаянсовая тарелочка. Клер держала эту тарелочку так, словно из неё могло что-то высыпаться, а это было бы нежелательно.

– Будет бой? – спросила она, вяло оглядевшись по сторонам, – ах, это