Париж - Эдвард Резерфорд

Когда отец Ги был подростком, король Англии Генрих V сокрушил французов у Азенкура и женился на дочери французского короля. Все шло к тому, что Плантагенеты заполучат корону Франции.

Но потом Бог наконец смилостивился. Как и тысячу лет назад, когда Он научил святую Женевьеву, как спасти Париж от гунна Аттилы, так и теперь он послал крестьянскую девушку Жанну д’Арк, чтобы она вдохновила мужей Франции. Ее жизнь была короткой, но ее наследие продолжало жить. Постепенно англичан оттеснили обратно, и теперь во Франции им почти ничего не принадлежало.

Можно ли сказать, что проклятие тамплиеров снято с несчастной Франции? Вернулся ли христианский мир к нормальной жизни?

Возможно. По крайней мере, папа римский опять был единственным и правил из Рима. После семидесяти лет французских пап с двором в Авиньоне и полувека соперничающих пап и антипап, католическая схизма исчерпала себя.

Но что являет собой Париж? Гнездо порока. Оплот тьмы. И судя по тому, что видел сейчас перед собой молодой де Синь в таверне «Встающее солнце», в ближайшее время ожидать рассвета не приходилось.

Ле Сур выбил пальцами короткую дробь на досках стола, и в таверне стало тихо. Он посмотрел на юного аристократа:

– Вы здесь впервые, месье. Чем я могу вам помочь?

Он говорил негромко, но сразу чувствовалось, кто здесь главный.

– Я кое-что разыскиваю, – спокойно ответил Ги.

Он не мог оценить степень опасности, угрожавшей ему, но с младых лет помнил наставления отца: «Никогда не выказывай страха перед животными и чернью».

– Что же вы ищете?

– Золотой медальон. Он был на цепочке. Ценность его невелика, но мне подарила его бабушка перед самой своей смертью, и по этой причине он мне очень дорог.

– Почему тогда вы пришли сюда, месье, в таверну «Встающее солнце», где можно встретить только честных людей и поэтов?

Если молодой человек и расслышал в вопросе иронию, то предпочел не подать виду.

– Я видел человека, который меня обворовал, и проследил за ним. Уверен, что он вошел именно сюда.

– Никто не входил в эту дверь за последний час, кроме вас, – любезно проговорил Ле Сур. – Так ведь? – спросил он у зала, и сорок глоток эхом повторяли его заявление, пока Ле Сур не поднял руку.

В тот же миг все как один смолкли.

Юный Ги де Синь обвел взглядом таверну. В темных углах почти невозможно было что-либо разглядеть.

– Тогда вы не станете возражать, если я удостоверюсь лично, что этот человек не проник сюда через другой вход? – полувопросительно произнес он.

Ле Сур прищурился. Этот молодой аристократ, хоть и чужак, не мог не осознавать, что сейчас находится полностью в их руках. Спокойная самоуверенность, дерзкая отвага юноши понравились королю воров.

– Прошу вас, – сказал он.

Ги де Синь быстрым шагом обошел помещение. Он знал, что в любую секунду ему грозит гибель, но отступать не мог. Тем более что в тени он нашел Сутулого.

– Вот он, – объявил де Синь. – У него тонзура как у священника, но это он.

Ги слышал о том, что в Париже карманники и другие мошенники сами брили себе голову в надежде, что в случае поимки их будет судить снисходительная к клирикам Церковь, а не суровый прево. Похоже, так поступал и этот вор.

– Ты, идиот! – крикнул Ле Сур Сутулому. – Выйди вперед, пусть господин обыщет тебя.

Сутулый подчинился. Ги де Синь ничего не нашел.

– Этот служитель Господа провел здесь с нами весь день, – провозгласил Ле Сур. – Но я знаю нескольких человек в нашем квартале, с которыми он имеет сходство. Должно быть, вам попался кто-то из них. – Он умолк и продолжил через несколько мгновений другим тоном, вкрадчивым и опасным: – Надеюсь, месье, вы не считаете меня лжецом.

Ги де Синя оставили в дураках. Он это знал, и они это знали. Но последние слова Ле Сура были вполне однозначны: если де Синь обвинит его во лжи, то не выйдет отсюда живым.

Тем не менее нужно было сохранить хотя бы каплю чести.

– У меня нет причин называть вас лжецом, – спокойно ответил юноша.

Он осторожно передвинулся на открытое место, где можно будет вынуть меч и воспользоваться им. Если на него нападут, то он успеет уложить хотя бы одного или двоих. Этот маневр не остался незамеченным, но пока не возымел последствий.

И тут Ле Суру пришла в голову идея. Он глянул на сына, который внимательно наблюдал за происходящим. Ришар видел, что слово его отца является законом. Он понимал, что при желании отец может убить этого молодого аристократа. Вот как велико могущество Ле Сура!

Но король воров задумал продемонстрировать сыну кое-что получше. Не унизить ли этого аристократа, не заставить ли его извиниться перед вором и только потом отпустить восвояси? Конечно, титулованный юноша может отказаться, и тогда придется все-таки убить его. Зато если он исполнит волю Ле Сура, то уйдет живым, но поджав хвост. В любом случае сцена будет некрасивая, недостойная отца, который хоть и по-своему, но все же хотел быть героем в глазах сына.

Нет. Лучше будет продемонстрировать свое величие. Не монарх ли он в собственном небольшом царстве? И разве все эти благородные мужи во дворцах не такие же люди, как и сам Ле Сур?

– Вероятно, я смогу помочь вам, месье. Приглашаю вас за мой стол.

Ги де Синь напряженно размышлял. Очевидно, это ловушка. Он не сможет видеть, что происходит за спиной, и не сумеет достать из ножен меч. Сесть за стол означало подставить горло под нож.

– Вы мой гость, месье, и находитесь под моей защитой. – Ле Сур прочитал его мысли. – Отклонив приглашение, вы нанесете мне кровное оскорбление.

Де Синь по-прежнему колебался. Неожиданно ему на помощь пришел «ученый», сидящий справа от Ле Сура.

– Вы можете без опаски сесть, месье. – Его речь выдавала человека с хорошим образованием. – Более того, я бы советовал вам это сделать.

Думая, что ступает по земле в последний раз, де Синь подошел к столу и сел на предложенное место – напротив Ле Сура и спиной к таверне.

Главарь приказал сыну, словно оруженосцу, наполнить вином бокал для гостя.

– Я Жан по прозвищу Ле Сур, – представился он. – Этот месье, – он указал на ученого, – мой друг мастер Франсуа Вийон. Он известный поэт, его дядя преподает в университете. – Ле Сур ухмыльнулся. – И его дважды изгоняли из города.

– За проступки, которых я не совершал, – добавил поэт.

– Не совершал, – согласно повторил Ле Сур. – Как видите, месье, вы в обществе достойных и честных людей. – Он глянул на юного Ришара. – А этот юноша, который налил вам вина, мой сын.

Имя Вийон ничего не сказало Ги де Синю. Он заметил, как поэт срезал с яблока кожуру длинным острым кинжалом, который лежал теперь на столе, и не мог удержаться от предположений, что это оружие не всегда служит столь мирным целям.

– Я Ги де Синь из долины Луары.

Ле Сур обернулся к Вийону.

– Мне известно это имя, – сказал поэт. – Благородное семейство.

Ле Сур был доволен. Впервые за его столом сидел представитель знатного рода. Теперь Ришар убедится, что его отец знает, как вести себя с благородными господами.

– В долине Луары много поместий, – заметил Ле Сур, подвигая молодому человеку блюдо сладостей.

– И большинство из них, как и наше, совсем запущены, – откровенно признался де Синь.

– Печально слышать это. Можем ли мы узнать, в чем причина?

Главаря воров это вовсе не касается, подумал де Синь. Однако в нынешней своей ситуации юноше не оставалось ничего, кроме как подыграть хозяину.

– Судьба не благосклонна к нашим краям уже давно. Эпидемия чумы не принесла ничего хорошего.

Это было очень мягко сказано. В 1348 году, когда эпидемия достигла Франции, их деревня пострадала особенно сильно. Из всей семьи де Синь выжил только один мальчик десяти лет, и его единственным наставником в жизни стал фамильный девиз «Согласно Божьей воле». Очевидно, Бог желал, чтобы род не прервался, и этого оказалось достаточно, чтобы мальчик не сдался. Но пришлось ему совсем не легко.

– Наша семья в то время занимала важное положение, – с противной усмешкой сказал Ле Сур. – Мой прадед был лучшим ловцом кошек в Париже.

Парижские власти, убежденные, что разносчиками чумы являются не столько крысы, сколько кошки, способствовали уничтожению огромного количества этих животных. Однако де Синь не мог понять, шутит его хозяин или говорит всерьез.

– Но окончательно разорила наше родовое гнездо Англия, – продолжил он. – Мой предок погиб в сражении при Креси. Через десять лет его сын был пленен при Пуатье, и за него пришлось платить выкуп. Так мы потеряли бо́льшую часть земель.

– У того парня была неплохая компания, – заметил Ле Сур. – При Пуатье английский принц Эдвард Вудсток пленил короля Франции. Его посадили в крепость Тауэр в Лондоне.

– И вся Франция должна была собирать деньги, чтобы выкупить его, – с кислой миной добавил Вийон.