Битва за Ленинград - Дмитрий Сергеевич Филиппов

26 минометов, 18 станковых и 30 ручных пулеметов, 35 автоматов, 922 винтовки. В плен попало 307 солдат и офицеров противника[208].

Испанцы 250-й пехотной дивизии бежали с поля боя, некоторые отступали без оружия, «об этом даже стало известно в штабе группы армий „Север“. Притом паническое бегство началось уже через час после начала советского наступления»[209]. Справедливости ради, необходимо отметить, что испанская дивизия понесла самые большие потери в 1943 году среди всех соединений группы армий «Север». Только за один день она потеряла убитыми более тысячи человек.

К сожалению, несогласованность в управлении подвижной группой 55-й армии не позволила развить успех Симоняка, хотя все предпосылки для этого были. После захвата Красного Бора 45-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А. А. Краснова выдвинулась к месту атаки с опозданием, и 4-я полицейская дивизия СС, чей правый фланг был оголен после бегства испанцев, успела выставить заслон. Из-за опоздания по времени не была проведена артиллерийская подготовка, бойцы пошли в бой напролом, без разведки. Штаб дивизии не знал о том, как действуют ее части, поставленная задача выполнена не была. Не сопутствовал успех и соседней 43-й дивизии.

«Неудача подвижной группы имела роковые последствия. Неумелый ввод в бой 45-й гвардейской дивизии также сказался крайне негативно на общей ситуации. И 11 февраля судьба операции была решена. Наши войска понесли большие потери, окончательно утратили момент внезапности. Противник уплотнил свою оборону за счет сформированных боевых групп, его артиллерия не была подавлена, артиллерия 55-й армии оказалась неспособна вести контрбатарейную борьбу…

По итогам двух дней боев И. М. Любовцеву был объявлен выговор, командир танковой бригады Бородин предупрежден о неполном служебном соответствии. А. А. Краснова сняли с должности, а командиры 129-го и 134-го гвардейских стрелковых полков были преданы суду военного трибунала»[210].

В свою очередь 63-я гвардейская стрелковая дивизия была выведена из боя, как полностью выполнившая боевую задачу. К тому же после кровопролитного сражения она нуждалась в пополнении. Во время боев за Красный Бор Симоняку пришло известие о присвоении ему приказом от 10 февраля 1943 года звания Героя Советского Союза с вручением медали «Золотая Звезда» № 558 и ордена Ленина. Награда за операцию «Искра», за долгожданный прорыв блокады Ленинграда заслуженно нашла своего героя. Сам Симоняк свои заслуги оценивал скромно, как и полагается настоящему боевому генералу. Удивлялся еще, чем заслужил?

После Красноборской операции маршал Говоров и члены Военного совета фронта вручили дивизии боевое знамя, изменилась нумерация полков, но в целом все осталось по-прежнему: война, смерть, голод и комдив — отец родной, посылающий свои полки в прорыв, к победе.

Командование фронта высоко оценило заслуги Симоняка, и выразилось это не только в представлении его к званию Героя Советского Союза. Говоров понимал, что на повестке остается самый главный вопрос — полное снятие блокады. И без мощного ударного соединения эту задачу не решить. Причем соединение дивизионного уровня слишком мало для столь масштабной задачи. Постановлением Военного совета Ленинградского фронта № 1/15229 от 17 апреля 1943 года было создано новое тактическое соединение — 30-й гвардейский стрелковый корпус, в который вошли три гвардейские дивизии: 63, 45 и 64-я, переданная с Волховского фронта. Командовать корпусом было поручено Симоняку. Он же его, собственно говоря, и формировал. 45-я гвардейская дивизия была знакома Симоняку по операции «Искра» (наступала на его правом фланге) и по Красноборской операции. После снятия с должности комдива Краснова за провал последней дивизию возглавил «симоняковец» Савелий Михайлович Путилов. 64-я дивизия геройски дралась на Волховском фронте в составе 2-й ударной армии, участвовала в прорыве блокады. Ее возглавил Н. А. Поляков. О 63-й дивизии говорить не надо, Симоняк знал в ней каждого лейтенанта. Кому как не ему, «генералу-прорыву», возглавить новое ударное соединение? К тому же, положа руку на сердце, до уровня комкора он уже дорос. На войне наука быстро усваивается.

Родную 63-ю гвардейскую дивизию Симоняк передал опытному офицеру, полковнику Афанасию Федоровичу Щеглову. Щеглов был офицер и опытный, и боевой. Успел покомандовать артиллерийским полком, лыжным добровольческим полком, в составе которого совершал дерзкие рейды по тылам немцев, поработал в оперативном отделе штаба фронта. Что ни говори, а кадры Симоняк подбирать умел. Изначально начальником штаба корпуса Говоров хотел поставить полковника Щеглова, учитывая его опыт оперативной работы в штабе фронта, но Симоняк убедил командующего фронтом, что полковник Иван Ильич Трусов будет на своем месте, а Щеглов — не штабист, а боевой командир. Не зря ходил по тылам противника со своим лыжным полком.

«Перед тем как Щеглова назначили командиром лыжного полка, его вызвали в Смольный. Жданов, разговаривая с ним, вдруг спросил, не боится ли Щеглов смерти.

— В тридцать лет умирать не хотелось бы.

— А если потребуется?

— Чего загадывать! Убьют, и всё…

Лыжники провели всю зиму в тылу врага. Нападали на немецкие гарнизоны, подрывали мосты, резали связь»[211].

Летом 1943 года 30-й гвардейский корпус Симоняка принимал участие в Мгинской наступательной операции в полосе прорыва в районе бывшей деревни Арбузово, стертой с лица земли в страшных боях осени 1941 года. 22 июля 1943 года с «Невского пятачка» началось наступление 30-го гвардейского стрелкового корпуса в направлении реки Мойки, села Анненского и деревни Мустолово. На правом фланге 30-го гвардейского корпуса в полосе от Арбузово на берегу Невы до так называемого Мустоловского шоссе наступала прославленная 63-я гвардейская стрелковая дивизия. Ее поддерживала 30-я гвардейская танковая бригада. Соседом слева 63-й дивизии была на первом этапе 45-я гвардейская стрелковая дивизия, полоса наступления которой проходила от Мустоловского шоссе до так называемого Железнодорожного треугольника.

В результате кровопролитных боев частям 63-й стрелковой дивизии удалось прорвать оборону противника и продвинуться на несколько километров к реке Мойке и идущей вдоль нее через деревню Мустолово дороге. Одна рота 190-го полка по берегу Невы прорвалась к дороге, но, не имея подкрепления и оторвавшись от основных сил, попала в окружение. Еще одна рота 188-го полка вышла к дороге по центру прорыва, закрепилась на рубеже, но уже с 23 июля немцы начали беспрерывно атаковать. За два дня боев дивизия потеряла убитыми и ранеными 1214 человек. Впрочем, взятые 22 июля пленные показали, что немецкие части 23-й пехотной дивизии также несут значительные потери. К 23 июля немцы начали подтягивать резервы. Из Мги прибыл один батальон 312-го пехотного полка 212-й пехотной дивизии. Прибыл в 23.00 22 июля и с ходу был брошен в бой. К 27 июля 190-й и 192-й полки по-прежнему находились в 400–500 метрах от дороги. Дальше этого положения ослабленным частям продвинуться не удалось. Таким образом, выполнить задачу полностью и выйти к самой реке и деревне Мустолово 63-я дивизия не сумела. С 28 июля позиции были переданы частям 54-й стрелковой дивизии, полки были переведены на другие направления. Бои продолжались