Битва за Ленинград - Дмитрий Сергеевич Филиппов

земли, пускай любовь ленинградцев хранит вас в бою…»[203]

Было еще одно поздравление. От поэта Михаила Дудина:

…За Марьином, за лесом, на опушке,

Где ветер снегу по уши надул,

Снарядами беременные пушки

Уткнулись в землю ртами черных дул.

Они уже не изрыгают пламя.

Пехота рвется дальше сквозь сосняк,

Путилов с нами, Говгаленко с нами,

И берегом проходит Симоняк…

Вот он идет. Во тьме свистят осколки.

Суровое, спокойное лицо.

Мы занимаем первые поселки.

Уже трещит блокадное кольцо…

…Война не ждет. Иди вперед и бейся!

Мы не щадили жизни на войне.

Мы заслужили звание гвардейцев,

Так, значит, с нас и спросится вдвойне[204].

До 3 февраля части дивизии принимали пополнение, проводили занятия. Положение дивизии не менялось. После 3-го числа 63-ю гвардейскую стрелковую дивизию передали в состав 55-й армии и Симоняк получил боевую задачу: прорвать передний край обороны немцев на участке Московское шоссе — железная дорога Москва — Ленинград и овладеть Красным Бором. Вечером того же дня Симоняк довел задачу до командиров полков, а на следующий день дивизия выдвинулась в район средоточия в Усть-Ижору. Для Симоняка и его дивизии началась Красноборская операция.

После прорыва блокады наступление советских войск сместилось к югу от Ладожского озера, в район Тосно, Мги, Синявина. Ставка ВГК в рамках общего наступления под кодовым наименованием «Полярная звезда» требовала не снижать темпов наступления и фронтальными атаками срезать Мгинско-Синявинский выступ. Эта задача была возложена на 67-ю армию Ленинградского фронта и 2-ю ударную армию Волховского фронта. Но, как и следовало ожидать, удары в лоб результата не дали. Обе армии так и не смогли добиться успеха. В этих условиях Ставка ВГК издала директиву № 30034, которая предписывала войскам Ленинградского и Волховского фронтов «ввиду того что фронтальные удары в районе Синявино не дали до сих пор должных результатов»[205], не прекращая наступление 67-й и 2-й ударной армий, нанести дополнительные удары с флангов с целью окружения Мгинско-Синявинской группировки противника. Эти дополнительные удары были поручены 55-й армии генерал-майора В. П. Свиридова, в состав которой входила дивизия Симоняка. Со стороны волховчан в бой вводились соединения 54-й армии генерал-майора А. В. Сухомлина. Следует отметить, что вплоть до нашего времени Красноборская наступательная операция остается одним из самых неизученных сражений, произошедших в рамках битвы за Ленинград.

Идея фланговых ударов была понятна. Мощные удары в лоб со стороны 67-й и 2-й ударной армий заставили Линдемана стянуть резервы 18-й армии вермахта в район Мги. Это породило иллюзию слабости немецких флангов. Да и пленные испанцы из «Голубой дивизии» давали показания в разведотделе о слабости Красноборской группировки противника. Из-за этого и произошла явная недооценка врага. Да и командарм 55-й В. П. Свиридов был настроен решительно. «Сброд, хлюпики сопливые, — сказал командарм о пленных. — Завшивели, обмораживаются, клянут тот день, когда оказались в России… Теперь я покажу им. Как только возьмем Красный Бор, пущу стрелковую бригаду через Неву во фланг… Сейчас немцы не те, да и мы другие»[206].

Задача армии В. П. Свиридова состояла в ударе в тыл Мгинской группировки противника. Рубежом, на который силы двух фронтов должны были выйти после удачного наступления, был рубеж Ульяновка — Тосно — Любань, фактически прямая линия по дороге из Ленинграда в Москву.

«На участке, где 55-я армия должна была наносить главный удар, оборону занимала 250-я пехотная дивизия 50-го армейского корпуса из состава 18-й армии группы армий „Север“. Это была дивизия, сформированная из испанцев. Под Ленинград ее перебросили летом 1942 г. Она должна была участвовать в несостоявшемся наступлении на город. Немецкое командование оценивало боеспособность испанцев относительно высоко; так, дивизия имела по немецкой системе оценок статус „умеренно готовой к наступлению“. Это была довольно высокая оценка для дивизии. Достаточно сказать, что из всех двадцати трех дивизий 18-й армии только шесть еще имели такой же статус. Правда, один батальон испанцев к этому времени уже был разбит в январских боях восточнее Синявино. Всего в составе дивизии было три пехотных и один артиллерийский полк. В испанской дивизии ощущалась нехватка противотанковых средств.

Немецкое командование внимательно следило за развитием обстановки у Синявино. Как выясняется, буквально только почуяв первые возможные признаки еще одного будущего наступления, в штабе группы армий „Север“ определили те возможные участки, откуда оно начнется. Об этом свидетельствует донесение штаба 18-й армии в штаб группы армий „Север“ от 1 февраля 1943 г. Как говорилось в этом донесении, после неудачи в наступлении на Мгу с севера противник попытается фланговыми ударами отрезать группу Хильперта (это объединение было создано на основе управления 54-го армейского корпуса 18-й армии, и его задача была в координации действий немецких войск южнее Ладоги). Предполагалось, что удары советских войск будут наноситься из районов южнее Погостья и плацдарма на р. Тосно (или из Колпино).

В ночь на 6 февраля в штаб группы армий „Север“ доложили о возможном отводе танковых соединений из 67-й армии к Ленинграду. Также было сказано, что оживленные передвижения и показания перебежчиков указывают на возможное наступление между коленом Невы и Красным Бором.

Утром того же дня Филипп Клеффель, командир 50-го корпуса, на фронте которого и ожидалось наступление, оценил позиции своих войск как очень слабые. Силы, выделенные ему, он сам оценивал как крайне недостаточные, поэтому любое мощное наступление после сильной артподготовки приведет к прорыву обороны его корпуса. Резервов у корпуса не хватало. Командующий группой армий „Север“ Кюхлер считал, что наступление произойдет на участке 250-й испанской дивизии.

Участок дивизии вдоль р. Тосно усилили частями одного из гренадерских полков 215-й пехотной дивизии. На правый фланг испанцев перебросили выведенную из-под Синявино Полицейскую дивизию СС. 50-й корпус усиливался средствами борьбы с танками. В их качестве выступали самоходные истребители танков и танки „Тигр“ 502-го танкового батальона»[207].

В ночь с 9 на 10 февраля в передние траншеи были выдвинуты станковые пулеметы, орудия прямой наводки. Утром была проведена массированная (до тысячи орудий и минометов) двухчасовая артподготовка. Когда «боги войны» замолчали, в наступление из района Колпина перешли войска 55-й армии, наносившие удар по двум направлениям — на Ульяновку и на Мгу. 63-я гвардейская стрелковая дивизия Симоняка смогла продвинуться на Ульяновском направлении на 5 километров. Полки пересекли открытую равнину без серьезных потерь. Атака пехоты во взаимодействии с танками 31-го гвардейского и 46-го танковых полков позволила дивизии уже к 12 часам дня овладеть передовыми траншеями противника. К 17 часам после ожесточенного боя, разгромив в Красном Бору испанцев, дивизия Симоняка вышла на южную окраину поселка, где и стала окапываться. Красный Бор был взят, дивизия свою задачу выполнила. Трофеями стали 59 орудий,