Медицинские и социальные проблемы однополого влечения - Михаил Бейлькин

Криминальная история

Судмедэксперт А. Нохуров, с эпическим спокойствием поведавший историю заключённого гомосексуала, доведённого до самоубийства, в своей книге рассказывает ещё об одном судебном деле:

“Больной Л., 18 лет, штукатур.

Отец страдает хроническим алкоголизмом, почти постоянно, с короткими перерывами, находится в местах лишения свободы. Мать также страдает хроническим алкоголизмом, была судима, в отсутствие мужа вела беспорядочную половую жизнь. У старшей сестры олигофрения (врождённое слабоумие. – М. Б.).

Роды были тяжёлыми, с наложением щипцов. В 2 и 4 года Л. имел тяжёлые черепно-мозговые травмы (был избит отцом, который считал, что он не его ребенок), после первой травмы перенес менингит.

Воспитывался в детском саду. Считался трудным ребенком, был озлоблен, ломал игрушки, избивал слабых детей, психическое развитие было с задержкой. Спал плохо. В 7 лет поступил в общеобразовательную школу, но учился плохо, с большим трудом переходил из класса в класс. В школе отличался плохим поведением. С 10 лет курит, с этого же возраста начал употреблять алкогольные напитки (угощали мужчины, которые приходили к матери). После 8-го класса поступил в ремесленное училище, по окончании которого начал работать по полученной специальности.

Мать практически не уделяла внимания воспитанию сына, не стеснялась в его присутствии распивать с любовниками водку и оставлять их на ночь в своей постели в той же комнате, где спал Л. Часто выгоняла сына из дома, чтобы он не мешал “отдыхать взрослым”. Большую часть времени Л. проводил на улице, вошёл в компанию педагогически запущенных подростков, с 10 лет начал заниматься с ними мелкими кражами, имел многократные приводы в детскую комнату милиции.

С этого же времени проявилось половое влечение. Подглядывал за сексуальными эксцессами матери, мастурбируя при этом. В 11 лет вместе с подростками старше себя участвовал в групповом изнасиловании, при этом так же, как и его старшие товарищи, имел сношение per vaginum и реr rectum (во влагалище и в задний проход. – М. Б.) . Оргазм был более яркий, чем при мастурбации. Другие участники изнасилования были осуждены (Л. к уголовной ответственности не привлекался ввиду малолетства).

Л. похвалялся происшедшим как доказательством своей взрослости. В 13 лет пытался совместно со своим товарищем вступить в насильственную гомосексуальную связь с мальчиком 11 лет.

В 14 лет Л. вошёл в группу подростков с таким же сексуально расторможенным поведением. В этой группе он был самым младшим, но отличался наибольшей половой активностью, за что получил соответствующее прозвище. В это время половые сношения имел почти каждый день, нередко были эксцессы. Особое удовольствие получал тогда, когда после “нормального” полового акта совершал гомосексуальный акт или сношение per rectum (в анус – М. Б.) с одной из партнёрш своей группы, завершая эту “серию” минетом.

Попытки работников школы и детской комнаты милиции скорригировать поведение оставались безрезультатными. Л. был госпитализирован в детское отделение психиатрической больницы. Крайне тяготился пребыванием в стационаре, склонял психопатизированных больных к побегам, была попытка группового изнасилования санитарки. Получал лечение аминазином.

Выписан с диагнозом: раннее органическое поражение головного мозга с психопатоподобным синдромом (расстройства поведения, гиперсексуальность).

Во время обучения в ремесленном училище продолжал злоупотреблять алкоголем; потерял всякий интерес к родным, имел частые беспорядочные половые связи. С партнёршами был холоден, жесток.

Однажды, в состоянии алкогольного опьянения решил вступить в половое сношение с женщиной, с которой и ранее совершал половые акты. В бытовке (дело происходило на стройке, где работала бригада Л.) сразу после “нормального” полового акта он потребовал сношения реr rectum, но получил отказ. Стал жестоко избивать партнёршу и добился своего, после чего заставлял её взять половой член в рот. Женщина отказалась, её стало тошнить. Л. сильно ударил её по голове, она упала и потеряла сознание; он начал её бить и топтать ногами. После этого выпил всю водку, а пустую бутылку затолкал женщине во влагалище. По дороге домой заснул на улице, где был подобран милицией. Женщина умерла от побоев и ранений, не приходя в сознание. Л. привлечён к уголовной ответственности за изнасилование и убийство”.

Опустим для краткости описание неврологического статуса Л., анализ его электроэнцефалограммы, рентгенограммы черепа и т. д., свидетельствующие о повышенном внутричерепном давлении и об органическом поражении его головного мозга.

“Сознание Л. ясное. Он понимает, в чём его обвиняют, знает, что содеянное является уголовно наказуемым. Сожалеет о смерти женщины, но заявляет, что потерпевшая его обманула: она знала о его сексуальных требованиях и ей “не нужно было его дразнить”. Он не отрицает, что бил женщину, но убивать её не хотел. Утверждает, что не помнит, как разорвал бутылкой влагалище. Объясняет содеянное тем, что в состоянием алкогольного опьянения становится “яростным”. Цинично говорит о половой жизни, женщин называет “подмётками”. К детям испытывает омерзение: “если бы кто из партнёрш пытался навязать мне ребёнка – затоптал бы”. Обнаруживает малый запас знаний, бедность интересов. Однако суждения в целом достаточно логичны, последовательны. Обеспокоен сложившейся ситуацией, боится высшей меры наказания.

В отделении достаточно общителен, о содеянном не рассказывает, но похваляется своими успехами в половых связях и тем, что не может удовлетвориться обычным половым актом, даже совершенным 3-4 раза подряд. Только “тройная горячка” может полностью его удовлетворить, он к этому давно привык и менять своих привычек не хочет.

Заключение эксперта: Остаточные явления раннего органического поражения головного мозга с психопатоподобным синдромом. Способен отдавать себе отчёт в своих действиях и руководить ими. Вменяем”.

Поражение головного мозга (как следствия наложения щипцов при родах, а затем и черепно-мозговой травмы, нанесённой отцом) влияло на формирование Л. с раннего детства. Поначалу это проявлялось в его психической расторможенности, агрессивности, нарушениях сна, затем в низкой успеваемости. В 10 лет присоединились признаки ранней сексуальности. Всё это свидетельствует о поражении глубоких структур мозга. Ранняя мастурбация заканчивалась оргазмом, правда, пока без эякуляции. Возможность оргазмов (к тому же повторных) при половом акте в возрасте 11 лет – это и признак заболевания (органического поражения головного мозга), и в то же время – показатель сильной половой конституции. Способность к серийным оргазмам и высокая потребность в сексуальной разрядке в полной мере проявились на фоне наступившей юношеской гиперсексуальности. При этом гомосексуальные акты в группе использовались для самоутверждения, для демонстрации половой неутомимости. Между тем, всё то, что относится не к сексуальной расторможенности, а к проявлениям именно человеческой сексуальности: избирательность и альтруизм – у Л. отсутствовало напрочь.

Эта история поучительна в нескольких аспектах. Прежде всего, она демонстрирует возможность своеобразного атавизма, возвращения к тем дочеловеческим временам, когда половое поведение непременно включало агрессивность и поисковый инстинкт. Характерна и ситуация в молодёжной группе. Именно здесь прославился “половой гигант”, вступая в “показательные” гетеро- и гомосексуальные акты. Неспособность Л. приноровиться к нормам, усвоенным им в молодёжной группе, стоила жизни женщине “со стороны”.

Психогенность группового секса

Для Антона, высокого подростка с копной светлых волос и большими голубыми глазами, групповой секс обернулось бедой. В возрасте 15 лет друг свёл его с группой старшеклассников. Ребята собирались в подвальном помещении, пили купленное в складчину пиво, слушали музыку, сами играли на гитаре, тренировались, поднимая тяжести. Подростку его новые друзья очень понравились. Ему льстило отношение к нему как к равному со стороны более взрослых “накачанных” парней. Сам он не был атлетом, зато обладал музыкальным вкусом и отлично разбирался в творчестве вокальных групп.

Второй встречи с членами компании подросток ожидал с нетерпением. Поначалу она ничем не отличалась от первой. Потягивая пиво и рассказывая о своих похождениях с девочками, один из парней вдруг спросил:

– Ты, Антон, кого-нибудь уже трахал?

– Нет пока.

– А тебя трахали?