Пьесы - Николай Гуриевич Кулиш

ему думать! Считать! Соображать! Подсчитывать!

Г р а с а. Пан Зброжек тогда скажет «гоп», когда выскочит вот на тот балкон. А до тех пор он как был, так и будет тут подпанком. И маклером. Думайте, да не мешайте и нам. Не хмурьте вы первые неба! Не загораживайте солнца! А то ударит буря! (Ушел.)

5

Выглянула  ж е н а  З б р о ж е к а.

— Ты уже встал, Юзя?

З б р о ж е к. Да! Сегодня мой день! Вот он уже начался. Утро как банк, солнце как золотой доллар. Еще один, последний час. (Посмотрел на часы.) Нет! Банк открывается в десять, еще три часа, еще три часа, только три часа — и я запою, крикну… Что я крикну? Ага! Я буду громко приговаривать: дивен — бог! Дивен — бог! Дивен — бог!

Ж е н а  З б р о ж е к а. Дать тебе кофе?

З б р о ж е к. Дивен — бог! Дивен — бог! Дивен — бог!

Ж е н а  З б р о ж е к а. Что с тобой? У тебя сейчас такие глаза…

З б р о ж е к. Какие?

Ж е н а  З б р о ж е к а. Слишком блестящие какие-то…

З б р о ж е к. Блестящие? Будут золотые! Дивен — бог! Дивен — бог! Бог — дивен! Дивен — бог! Так когда-то я, еще мальчишкой, любил складывать из камешков дворец с высоким балконом. Он сто раз разваливался, но я его снова строил и, когда доводил до верху, начинал славить бога: дивен — бог, дивен — бог, дивен — бог! Когда же разваливалось, ругался: черт — бог, черт — бог!.. Сейчас я достраиваю одно дело, как дворец с балконом. Двадцать три года складываю я его. Это значит — двести семьдесят семь месяцев, сто девяносто тысяч часов. И вот осталось три! Через три часа я взойду вот на тот высокий балкон! (Показал на балкон Зарембского.) Анельку возведу! Как на трон! И фотографа позову. А сам позади нее пить кофе буду, и ты (жене) — справа от меня. Нет, слева, потому что справа станет наш будущий зять…

Ж е н а  З б р о ж е к а. Юзя! Ты уже, слава богу, все знаешь. Ах, какая это радость! Представь, я только что собиралась сказать тебе об этом, а ты уже знаешь. Я говорю Анельке: папа занят, подожди, а ты уже все знаешь — и о балконе, и о кофе, Юзя! Ведь это такое счастье, такая честь, такая высокая честь, что у меня сейчас голова кружится! Подумай только — сидеть на таком высоком балконе, на таком благородном балконе, а справа — пан Зарембский, наш зять, подумай!..

З б р о ж е к. Вижу, что у тебя действительно голова закружилась. Я открываю дверь на балкон Зарембского аукционным молотком, покупаю за полцены его фабрику и этот дом, так за это Зарембский, у которого гонора больше, чем у меня в банке денег, станет зятем, подумай ты, бабья голова!

Ж е н а  З б р о ж е к а. Так как же это? Да ведь он объяснился уже Анельке в любви, предложил руку и сердце…

З б р о ж е к. Кто?

Ж е н а  З б р о ж е к а. Пан Владек Зарембский.

З б р о ж е к. Ты встала или еще спишь?

Ж е н а  З б р о ж е к а. Я уже не знаю. Я говорила Анельке, что это сон, а она божится, что нет. На колени стал, вот так. (Показала.) Анеля, говорит, Анеля, вы как весенняя березка в костельной ограде… Анеля мне тоже об этом балконе и кофе… Я и подумала, что ты об этом уже знаешь.

З б р о ж е к. Так это на самом деле было?

Ж е н а  З б р о ж е к а. Что?

З б р о ж е к. Что Зарембский сделал предложение?

Ж е н а  З б р о ж е к а. Я не знаю, Анелька божится, что сделал.

З б р о ж е к. Когда?

Ж е н а  З б р о ж е к а. Сегодня ночью. Я сама не верила, Юзя. Думала, что Анелька во сне пришла и рассказывает это. Но встала, умылась, богу помолилась и еще раз заставила Анельку рассказать. Объяснился. Я, говорит, видел в Варшаве паненок, но такой, как вы, Анеля, нет во всем мире, такой нежной и чистой, как березка в костельной ограде. А какой он благородный, Юзя! Какой воспитанный! Спросите, говорит, сейчас же спросите, Анеля, у вашего папы, как он отнесется к моему сватовству, что скажет, каково-то будет его слово. Просил, чтобы ты сегодня же сообщил ответ. Очень просил, чтобы сегодня. До десяти часов — Анельку просил. Между прочим, в Варшаву уже не едет, жить будет здесь, потому что дела на фабрике сложились очень плохо и нужно, говорит Анельке, поправить…

З б р о ж е к. На Анелькины, то есть на мои деньги? Го-го! Теперь я понял все. Кризис закрыл ему фабрику, как гробовщик — гроб. Консервы гниют, рабочий не пошел на снижение зарплаты, бастует, кредиторы наседают, банкротство, фабрика продается с торгов. Зброжек покупает — пошел вчера слух. Так он надумал: женюсь на дочери Зброжека и на его деньги откуплю у него же свою фабрику. Дудки! Пан Зброжек думал об этой фабрике немножко больше. Он складывал свои мысли о ней двадцать три года, по камешку, как дворец в детстве. Да чтобы пан Зарембский разрушил теперь этот дворец в один момент, таким нахальным способом — через любовный перелаз, — го-го-го! У него еще голова, видно, не закружилась. Так завтра закружится и будет кружиться вокруг меня, как земля, говорят, кружится вокруг солнца. Вот тогда, возможно, я и возьму его зятем.

Ж е н а  З б р о ж е к а. А может, ты бы купил у кого-нибудь другого фабрику, Юзя?

З б р о ж е к. У очень умного мужа всегда глупая жена — так говорят. И наоборот. Но не куплю сегодня я, так завтра купит кто-нибудь другой и скажет нам — кыш с этого двора. А купить у кого-нибудь другого еще не хватает денег, голубка. Надо думать, голубка, а не вертеть разумом, как теленок хвостом. Дай мне новый пиджак, я сейчас пойду в банк, а оттуда на торги. На торги к зятю! Го-го! К зятю!

Ж е н а  З б р о ж е к а. Ах, Юзя! Ты шутишь, а он такой благородный. Ведь он настоящий шляхтич с очень древним гербом, Анеля говорит. Что же теперь ему сказать? Как ответить?

З б р о ж е к. Что? Ничего! Как? Никак! А впрочем, подожди. Ты говоришь, он сегодня просит ответа? До десяти часов? То есть до сегодняшних торгов? Тогда пусть Анелька скажет ему так: до десяти часов и весь день сегодня папа очень занят. Но если пан Владек действительно — слышишь? — действительно полюбил Анельку, пусть приходит через три дня.

Ж е н а  З б р о ж е к а. Ты дашь согласие?

З б р о ж е к. Без фабрики. (Ушел.)

Ж е н а  З б р о ж е к а. Анеля! Где ты? Через три дня! (Убежала.)

II

1

Не прошло и часа, как разодетая  А н е л я  уже ждала пана Зарембского в конце двора в саду. Ежеминутно поглядывала на золотые наручные часы-браслет. Даже потрясла — не остановились ли. Видит — вышла с корзиной  М а к л е н а.

— Маклена! Маклена! Подожди минутку. Ты не знаешь, который час? Ах, я и забыла, что у вас нет часов. Но ты, кажется, по солнцу угадываешь. Скажи, который теперь час по солнцу?

М а к л е н а. А зачем по солнцу, если я