Летний день - Славомир Мрожек

УД. Можешь, пока ее нет, проверить как обстоят дела с этим самым твоим плаванием.

НЕУД. Зачем?

УД. Тебе, наверное, не хотелось бы осрамиться перед ней.

НЕУД. Что же, мне два раза в воду входить?

УД. На твоем месте я бы немного потренировался, прежде чем она придет. Когда ты пытался плавать в последний раз?

НЕУД. Плавать? Двадцать лет тому назад.

УД. И с тех пор даже не пробовал?

НЕУД. Ни разу.

УД. И намереваешься рисковать в ее присутствии? Без всякой подготовки?

НЕУД. Ничем я не рискую. Одно ее присутствие придаст мне сил. При ней я все смогу. Это просто чудо!

УД. Чудо - может быть, но не техника.

НЕУД. Что ты можешь об этом знать.

УД. О чудесах - ничего, а вот о технике знаю немало. Я был инструктором.

НЕУД. По плаванию?

УД. А также дипломированным спасателем. То было раньше, еще до того, как я выиграл первенство округа на двести метров кролем.

НЕУД. Первенство?

УД. Я побеждал на нескольких чемпионатах. Имею разные там кубки и медали. (Пауза.) Что с тобой?

НЕУД. Ничего.

УД. Ты что-то не в духе. Только что был в лучшем настроении.

Неуд останавливается на берегу, смотрит вдаль.

Пауза.

УД. А еще я участвовал в соревнованиях по прыжкам с трамплина.

НЕУД. И как?

УД. О чем ты?

НЕУД. О прыжках.

УД. А, никак. Второе место.

НЕУД. Только второе?

УД. Да. На первенстве страны.

НЕУД. Ага.

УД. ...И только благодаря тому, что получил больше всех очков за стиль. Не о чем говорить.

Пауза.

НЕУД. Может, мне все же попробовать?

УД. Что?

НЕУД. Ну... немного потренироваться...

УД. Знаешь, я подумал и считаю, что не стоит.

НЕУД. Почему?

УД. А вдруг разуверишься в себе и у тебя опять возникнет комплекс. Насчет техники никогда заранее не угадаешь, особенно после такого долгого перерыва, но чудо всегда может произойти. Особенно - в твоем случае. Лучше дождись ее. Я хочу сказать - чуда.

НЕУД. Я, наверное, все-таки попробую.

УД. Как хочешь. Мне безразлично.

Уд разворачивает газету и начинает читать, не обращая внимания на Неуда. Тот совершает руками плавательные движения.

НЕУД. Кажется, это делается вот так.

Уд продолжает читать газету.

Посмотри.

Уд отрывается от чтения и смотрит на Неуда.

УД. А что, совсем неплохо.

НЕУД. Ну, тогда я пошел в воду. (Входит в воду, для этого спускается за край сцены, стоит по колени в воде.) Б-р-р-р, холодно.

УД. Это с непривычки. Ничего удивительного, двадцать лет.

Неуд наклоняется и брызгает водой себе на лицо.

НЕУД. Кажется, даже двадцать один.

УД. Двадцать один?

НЕУД. Кажется, да.

УД. Ты же говорил, что всего двадцать.

НЕУД. Перепутал, наверное.

УД. Тогда не теряй времени.

Уд встает, оглядывается на правую кулису. Неуд входит в воду еще глубже.

НЕУД. Ох, как же мне это не нравится.

Уд подходит к кромке воды.

УД. Не медли.

Теперь Неуд виден только по пояс. Он останавливается и оборачивается к Уду.

НЕУД. У меня к тебе просьба.

УД. В чем дело?

НЕУД. В случае чего, спасай меня.

УД. О, можешь быть спокоен.

НЕУД. Мне бы не хотелось умирать сейчас.

УД. Еще бы.

НЕУД. Теперь, когда я встретил ее... Понимаешь...

УД. Не надо ничего объяснять.

НЕУД. Мне хочется жить.

УД. Потому что влюблен.

НЕУД. Вот именно. (Заходит в воду все дальше, пока не исчезает.)

Сцена 7.

Уд стоит на берегу, наблюдая за Неудом в море, спиной к зрителям. Ритмичный шум волн становится громче. Уд закладывает руки за спину. Продолжает стоять. Громкий шум моря, крики чаек. Это продолжается долго. Сценическое время все тянется и тянется. Наконец, когда ожидание и бездействие становятся невыносимы, Уд отворачивается от моря. Подходит к сложенному шезлонгу и раскладывает его. Затем вынимает из пляжной сумки коробку, достает сигару. Закуривает, выпускает клуб дыма. Ложится в шезлонг, курит.

Сцена 8.

С правой стороны входит Дама, на ней купальный халат, подобный тому, в который одет Уд, только белого цвета. Увидев ее, Уд гасит сигару и встает.

ДАМА. Его еще нет?

УД. Нет.

ДАМА. Как странно.

УД. Немного странно, согласен.

ДАМА. Мы же ясно договорились встретиться на пляже, все трое.

УД. И мне даже казалось, что эта встреча необыкновенно важна для него.

Дама кладет пляжную сумку возле второго шезлонга, походит к берегу. Стоит и смотрит на море, спиной к зрителям.

Если я только не ошибся.

Дама отворачивается от берега и садится в шезлонг.

ДАМА (про себя). Интересно, какую он придумает отговорку.

УД. Мне тоже.

ДАМА. У вас нет никакого права высказываться по этому вопросу!

УД. Тогда сменим тему.

Пауза.

ДАМА. Я потом думала об этой вашей метафизике.

УД. Ну, и...

ДАМА. Все это вздор. Не верю ни в какие ваши страдания.

УД. Жаль.

ДАМА. Вы все это придумали, чтобы казаться интереснее.

УД. Как вижу, безуспешно.

ДАМА. А если в этом даже что-то и есть - для вас она, в сущности, очень дорога.

УД. Что?

ДАМА. Эта самая ваша метафизическая драма, которую вы себе придумали.

УД. Откуда вам известно?

ДАМА. Да, да. Вы бы не позволили отнять ее у вас ни за что на свете. Именно это и означает, что драма ваша придуманная.

УД. Но все же - только придуманная или в этом все-таки что-то есть?

ДАМА. И то, и другое. Сначала вы ее себе придумали, а потом сами же в нее и поверили. Подлинные драмы отличаются тем, что человек с радостью от них избавляется. А придуманные стремится удержать любой ценой. Это как раз и есть ваш случай.

Пауза.

УД. А я нисколько не верю в ваши чувства.

ДАМА. К вам? Конечно же, никаких чувств не испытываю.

УД. Я не о себе говорю, я говорю о нем. Какие бы чувства вы к нему ни испытывали, все это также придумано.

ДАМА. Я уже сказала, что вы не имеете права...

УД. Конечно же, имею. По принципу реванша. Вы насмехаетесь над моими страданиями, а это дает мне право говорить, что я думаю о ваших чувствах. Считаю, что они придуманы.

ДАМА. Я вам запрещаю!

УД. Слишком поздно. Теперь я договорю до конца. Вы их себе придумали, поскольку нуждаетесь в них. Если мои страдания не подлинны, то ваши чувства - также. Подлинные чувства познаются по тому, что они просто существуют, сами по себе и независимо от нашей воли, нуждаемся мы в них или нет. Самые же подлинные - те, в которых мы вовсе не нуждаемся, которых не хотим, которым противимся...

ДАМА. Полагаю, что мне нет нужды дольше оставаться в вашем обществе.

УД. Хорошо. Тогда я удаляюсь. (Встает.)

ДАМА. Нет, это я ухожу. (Встает.)

УД. Вы больше его не ждете?

ДАМА. Нет. Если я ему нужна, он знает, где меня найти.

УД. В театре.

Дама берет свою пляжную сумку и направляется в правую сторону.

У меня есть предложение.

Дама останавливается.

Если вы намерены удалиться, а я также, то... удалимся вместе.

Пауза.

ДАМА. Это бессмысленно.

УД. Зато логично.

ДАМА. В таком случае... Но только потому, что так совпало. Без всякой другой причины.

УД. Разумеется. Никакой другой причины и нет.

Уд складывает оба шезлонга. Пауза в диалоге.

ДАМА. Но мне все же как-то не по себе.

УД. Почему? Ведь речь идет только о логичности.

ДАМА. Я думаю вовсе не о нас с вами. Странно, почему он до сих пор не пришел.

УД. Ах, вы вот о чем. Не стоит тревожиться. Ведь здесь совершенно безопасно, спокойно... Маленький, курортный городок. Погожий, летний день...

ДАМА. Он мне признался, что перед встречей со мной намеревался покончить жизнь самоубийством.

УД. Возможно. Так ведь это было до того, как он встретился с вами.

ДАМА. Вам он ничего не говорил?

УД. Да, говорил. Но это было давно.

Уд заканчивает складывать шезлонги, закрывает зонт, берет свою пляжную сумку и присоединяется к Даме. Оба направляются в правую сторону.

ДАМА. А ты... помышлял когда-нибудь о самоубийстве?

УД. О, да... Был даже близок к нему.

ДАМА. И что тебя спасло?

УД. Осознал, что сделать это никогда не поздно.

ДАМА. Никогда?

УД. Конечно. Покончить с собой можно даже за полчаса до смерти.

ДАМА. Мне нужно еще успеть к парикмахеру.

УД. Даже за пять минут...

Они уже возле выхода за кулисы.

Да! И эта мысль утешает.

Выходят направо.

Занавес.