Избранное - Эдуард Асадов

ЧУДАЧКА

Одни называют её «чудачкой»И пальцем на лоб — за спиной, тайком.Другие — «принцессою» и «гордячкой».А третьи просто — «синим чулком».

Птицы и те попарно летают,Душа стремится к душе живой.Ребята подруг из кино провожают,А эта одна убегает домой.

Зимы и весны цепочкой пёстройМчатся, бегут за звеном звено…Подруги, порой невзрачные просто,Смотришь, замуж вышли давно.

Вокруг твердят ей: — Пора решаться,Мужчины не будут ведь ждать, учти!Недолго и в девах вот так остаться!Дело-то катится к тридцати…

Неужто не нравился даже никто? —Посмотрит мечтательными глазами:— Нравиться — нравились. Ну и что? —И удивлённо пожмёт плечами.

Какой же любви она ждёт, какой?Ей хочется крикнуть: «Любви-звездопада!Красивой-красивой! Большой-большой!А если я в жизни не встречу такой,Тогда мне совсем никакой не надо!»

1964 г.

КОГДА ПОРОЙ ВЛЮБЛЯЕТСЯ ПОЭТ…

Когда порой влюбляется поэт,Он в рамки общих мерок не вмещается,Не потому, что он избранник, нет,А потому, что в золото и светДуша его тогда переплавляется.

Кто были те, кто волновал поэта?Как пролетали ночи их и дни?Не в этом суть, да и неважно это.Всё дело в том, что вызвали они!

Пускай горды, хитры или жеманны, —Он не был зря, сладчайший этот плен.Вот две души, две женщины, две Анны,Две красоты — Оленина и Керн.

Одна строга и холодно-небрежна.Отказ в руке. И судьбы разошлись.Но он страдал, и строки родились:«Я вас любил безмолвно, безнадёжно».

Была другая лёгкой, как лоза,И жажда, и хмельное утоленье.Он счастлив был. И вспыхнула грозаЛюбви: «Я помню чудное мгновенье».

Две Анны. Два отбушевавших лета.Что нам сейчас их святость иль грехи?!И всё-таки спасибо им за этоСвятое вдохновение поэта,За пламя, воплощённое в стихи!

На всей планете и во все векаПоэты тосковали и любили.И сколько раз прекрасная рукаИ ветер счастья даже вполглоткаИх к песенным вершинам возносили!

А если песни были не о них,А о мечтах или родном приволье,То всё равно в них каждый звук и стихДышали этим счастьем или болью.

Ведь если вдруг бесстрастна голова,Где взять поэту буревые силы?И как найти звенящие слова,Коль спит душа и сердце отлюбило?!

И к чёрту разговоры про грехи.Тут речь о вспышках праздничного света.Да здравствуют влюблённые поэты!Да здравствуют прекрасные стихи!

1972 г.

ПЕСНЯ-ТОСТ

Парень живёт на шестом этаже.Парень с работы вернулся уже,Курит и книгу листает.А на четвёртом — девчонка живёт,Моет окошко и песни поёт,Всё понежней выбирает.

Но парень один — это парень, и всё.Девчонка одна — девчонка, и всё.Обычные, неокрыленные.А стоит им встретиться — счастье в глазах,А вместе они — это радость и страх,А вместе они — влюблённые!

«Влюблённый» не слово — фанфарный сигнал,Весеннего счастья воззвание!Поднимем же в праздник свой первый бокалЗа это красивое звание!

Месяцы пёстрой цепочкой бегут,Птицы поют, и метели метут,А встречи всё так же сердечны.Но, как ни высок душевный накал,Какие слова бы он ей ни шептал,Влюблённый — ведь это не вечно!

Влюблённый — это влюблённый, и всё.Подруга его — подруга, и всё.Немало влюблённых в округе.Когда же влюблённые рядом всегда,Когда пополам и успех, и беда,То это уже супруги!

«Супруги» — тут всё: и влюблённости пыл,И зрелость, и радость познания.Мой тост — за супругов! За тех, кто вступилНавек в это славное звание!

Время идёт. И супруги, любя,Тихо живут в основном для себя.Но вроде не те уже взоры.Ведь жить для себя — это годы терять,Жить для себя — пустоцветами стать,Всё чаще вступая в раздоры.

Муж — это муж, и не больше того.Жена есть жена, и не больше того.Не больше того и не краше.Но вдруг с появленьем смешного птенцаОни превращаются в мать и отца,В добрых родителей наших!

И тост наш — за свет и тепло их сердец,С улыбкой и словом признанья.За звание «мать»! И за званье «отец»!Два самые высшие звания!

1960 г.

ЛЮБИМ МЫ ДРУГ ДРУГА ИЛИ НЕТ?

Любим мы друг друга или нет?Кажется: какие тут сомненья?Только вот зачем, ища решенья,Нам нырять то в полночь, то в рассвет?

Знать бы нам важнейший постулат:Чувства, хоть плохие, хоть блестящие,Тёплые иль яростно горящие,Всё равно: их строят и творят.

Чувства можно звёздно окрылить,Если их хранить, а не тиранить.И, напротив: горько загубить,Если всеми способами ранить.

Можно находить и открыватьВсё, буквально всё, что нас сближает.И, напротив: коль не доверять,Можно, как болячки ковырять,Именно всё то, что разделяет.

То у нас улыбки, то терзания,То упрёков леденящий душ,То слиянье губ, и рук, и душ,То вражда почти до обожания.

То блаженство опьяняет нас,То сердца мы беспощадно гложем,Осыпая ревностями фраз,Но причём ни на день, ни на часРазлучиться всё-таки не можем.

Кто ж поможет разгадать секрет:Любим мы друг друга или нет?

5 июня 1998 г. Москва

НЕ ПРИВЫКАЙТЕ НИКОГДА К ЛЮБВИ

Не привыкайте никогда к любви!Не соглашайтесь, как бы ни устали,Чтоб замолчали ваши соловьиИ чтоб цветы прекрасные увяли.

И, главное, не верьте никогда,Что будто всё приходит и уходит.Да, звёзды меркнут, но одна звездаПо имени Любовь всегда-всегдаОбязана гореть на небосводе!

Не привыкайте никогда к любви,Разменивая счастье на привычки,Словно костёр на крохотные спички,Не мелочись, а яростно живи!

Не привыкайте никогда к губам,Что будто бы вам издавна знакомы,Как не привыкнешь к солнцу и ветрамИль ливню средь грохочущего грома!

Да, в мелких чувствах можно вновь и вновьВстречать, терять и снова возвращаться,Но если вдруг вам выпала любовь,Привыкнуть к ней — как обесцветить кровьИль до копейки разом проиграть!

Не привыкайте к счастью никогда!Напротив, светлым озарясь гореньем,Смотрите на любовь свою всегдаС живым и постоянным удивленьем.

Алмаз не подчиняется годамИ никогда не обратится в малость.Дивитесь же всегда тому, что вамЗаслуженно иль нет — судить не нам,Но счастье в мире всё-таки досталось!

И, чтоб любви не таяла звезда,Исполнитесь возвышенным искусством:Не позволяйте выдыхаться чувствам,Не привыкайте к счастью никогда.

1994 г.

ОНА УСНУЛА НА ПЛЕЧЕ МОЁМ

Она уснула на плече моёмИ, чуть вздыхая, как ребёнок, дышит,И, вешним заколдованная сном,Ни чувств, ни слов моих уже не слышит…

И среди этой лунной тишины,Где свет и мрак друг в друге растворяются,Какие снятся ей сегодня сны?Чему она так славно улыбается?

А кто сейчас приходит к ней во сне?Я знаю. Ибо я умен и зорок!Улыбки эти безусловно — мне,Ведь я любим и непременно дорог!

Сквозь молодость и зрелость столько летИдём мы рядом, устали не зная,Встречая бури радостей и бедИ в трудный час друг друга выручая.

Но мудрая и добрая лунаВдруг рассмеялась: «Чур, не обижаться!Ты прав, конечно, но она — жена,Пусть милая, а всё-таки жена,А им мужья, как правило не снятся!

На свете часто всё наоборот:Ты — муж прекрасный! Глупо сомневаться!Но вот скажи мне: ты запретный плод?Нет, я серьёзно: ты запретный плод?Ах, нет? Тогда не стоит волноваться!

Муж существует в доме для того,Чтобы нести обязанность любую.Он нужен для того и для сего,Короче, абсолютно для всего,Но толко не для ласк и поцелуя…

А если сам захочешь навещатьВдруг чьи-то сны под звёздным небосводом,То должен тоже непременно стать,Хоть в прошлом, хоть теперь, но только статьВот этим самым «запрещённым плодом».

Она уснула на плече моём,Неслышно ночь под потолком сгущается…Любимая моя, согрета сном,Совсем по-детски тихо улыбается…

Лезть к ближним в мысли люди не должны,И споры ничего не достигают.Ну что ж, пускай средь вешней тишиныЕй сладко снятся лишь такие сны,Что дорогое что-то воскрешают…

И если мне никак не сужденоБыть тем, кто снится в дымке восхищенийИль в тайне острых головокружений,Я снов чужих не трону всё равно!

И я ревнивых игл не устрашусь,Ведь может статься, озарён судьбою,Я всё равно когда-нибудь явлюсь,Вот именно, возьму да и приснюсьДуше, готовой восхищаться мною…

Пусть сны любимой остро-хороши,Однако может всё-таки случиться,Что ведь и я не олух из глушиИ в песне чьей-то трепетной душиМогу и я торжественно явиться!

1995 г.

ГИБНУЩАЯ ДЕРЕВНЯ