Давайте все убьем Констанцию - Рэй Брэдбери

Мы с Крамли осторожно двинулись меж башен лабиринта, позаимствовали из восьми штабелей экземпляры восьми разных газет и уже собрались выйти в дверь, но тут дорогу нам преградил малыш, нагруженный коробкой.

– Что принес? – спросил я.

– Бакалею.

– В основном выпивку?

– Бакалею, – повторил мальчик. – Он там еще?

– Не возвращайтесь! – донесся из глубин газетного лабиринта голос фараона Тута. – Меня не будет дома!

– Ага, он там, – сделал вывод мальчик, заметно побледнев.

– Три пожара и одно землетрясение! Будет еще одно! Я его чую! – Голос мумии постепенно затих.

Малец поднял глаза на нас.

– Тебе разбираться. – Я отступил.

– Не двигаться, не дышать. – Мальчик перенес через порог одну ногу.

Мы с Крамли не двигались и не дышали.

И он скрылся.

Глава 11

Крамли умудрился развернуть свой драндулет и направить его вниз по склону, не свалившись при этом с обрыва. По дороге глаза у меня наполнились слезами.

– Молчи. – Крамли избегал на меня глядеть. – Не хочу это слышать.

Я сглотнул.

– Три пожара и одно землетрясение. И еще одно приближается!

– Ну хватит! – Крамли въехал по тормозам. – Оставь свои мысли при себе. Новое землетрясение точно на носу: Раттиган! От нас только клочья останутся! Выходи давай, и ножками!

– Я боюсь высоты.

– Ладно! Придержи язык!

Черт-те сколько лиг мы ехали молча. На улице, в окружении машин, я начал одну за другой просматривать газеты.

– Проклятье, – выругался я. – Не понимаю, почему он указал нам именно эти?

– Что ты видишь?

– Ничего. Голый нуль.

– Дай мне. – Крамли схватил газету и стал изучать ее одним глазом, другим следя за дорогой. Начал накрапывать дождь.

– «Эмили Старр, смерть в двадцать пять лет[19]», – прочитал он.

Машину стало сносить, и я крикнул:

– Осторожней!

Крамли просмотрел следующую газету:

– «Коринн Келли разводится с фон Штернбергом[20]».

Он забросил газету за спину.

– «Ребекка Стэндиш помещена в больницу. Быстро угасает».

Газета последовала за предыдущей.

– «Женевьев Карлос выходит замуж за сына Голдвина[21]». Да?

Под стук дождя я протянул ему еще три газеты. Все они полетели на заднее сиденье.

– А ведь он уверял, что не спятил. Как же?

Я перетасовал газеты.

– Мы что-то пропускаем. Не стал бы он за здорово живешь их держать.

– Разве? Яблочко к яблочку, свояк свояка, психи тоже кучкуются.

– С чего бы это Констанция… – Я замолчал. – Погоди.

– Гожу. – Крамли стиснул руль.

– Внутри, страница светской хроники. Большая фотография. Констанция, боже мой, моложе на двадцать лет, и мумия, наш давешний знакомец, но молодой, не иссохший и собой приятный, их венчание, с одной стороны Марти Кребс, помощник Луиса Б. Майера[22], а с другой – Карлотта Ц. Калифия, известный астролог!

– Которая сказала Констанции устроить свадьбу на Маунт-Лоу. Астролог предсказывает, Констанция берет под козырек. Найди страницу про похороны.

– Похо?..

– Найди! Что ты видишь?

– Святы-браты! Ежедневный гороскоп и имя – Царица Калифия!

– Что там за прогноз? Хороший? Безобидный? Подходящий день, чтобы разбить сад или оженить лоботряса? Читай!

– «Счастливая неделя, счастливый день. Принимайте все предложения, от крупных до мелких». Так, что дальше?

– Нам необходимо найти Калифию.

– Зачем?

– Не забывай, ее фамилия тоже обведена красным кружком. Нужно повидаться с Калифией, пока не произошло какое-нибудь несчастье. Красный крестик означает смерть и похороны. Да?

– Нет, – возразил Крамли. – Старый Тутанхамон на горе все еще трепыхается, а он помечен и кружком, и крестиком!

– Но он чует, что кто-то до него добирается.

– Кто – Констанция? Это чудо с пальчик?

– Ладно, старик цел. Но это не значит, что Калифия тоже жива. Старый Раттиган мало что нам поведал. Может, от Калифии будет больше толку. Все, что нам требуется, это адрес.

– И это все? Слушай. – Крамли внезапно свернул на обочину и вышел из автомобиля. – Большинству не приходит в голову, вот и Констанции не пришло и нам тоже. Кое-куда мы не заглянули. «Желтые страницы»! Ну не кретины? «Желтые страницы»!

Он пересек тротуар, вошел в телефонную будку и стал листать потрепанный телефонный справочник, вырвал страницу, сунул книгу обратно.

– Телефонный номер старый, недействительный. Но, может, узнаем адрес астрологини.

Он сунул страницу мне под нос. Я прочел: ЦАРИЦА КАЛИФИЯ. Хиромантия. Френология. Астрология. Египетская Некрология. Твоя жизнь – моя. Добро пожаловать.

И уличное заведение под знаком зодиака.

– Ага! – Грудь Крамли лихорадочно вздымалась. – Констанция навела нас на египетскую древность, а древность ссылается на Калифию, которая сказала Констанции: выходи за него!

– Это нам неизвестно!

– Черта с два неизвестно. Выясним.

Он включил передачу, и мы поспешно отправились выяснять.

Глава 12

Мы миновали «Центр аномальных исследований царицы Калифии», мертвую точку Банкер-Хилла. Крамли бросил на нее кислый взгляд. Я кивнул, обращая его внимание на более приятный для него объект: ПОХОРОННОЕ БЮРО КАЛЛАХАНА И ОРТЕГИ.

Крамли ободрился.

– Как домой вернулся, – признал он.

Наш драндулет остановился. Я вышел.

– Идешь? – спросил я.

Крамли, не снимая рук с руля, глядел в ветровое стекло, словно продолжал вести машину.

– Как так, – проговорил он, – весь мир, похоже, старится вместе с нами?

– Идешь? Ты мне нужен.

– Посторонись.

Поднявшись по крутым бетонным ступенькам, он двинулся было по дорожке из растрескавшегося цемента, но остановился, обозрел большой белый дом, похожий на ветхую птичью клетку, и произнес:

– На вид настоящая недопекарня, где стряпают печенье с дурными предсказаниями внутри.

Мы пошли дальше. На пути нам встретились кошка, белая коза и павлин. Когда мы поравнялись с птицей, она распустила хвост, подмигивая тысячью глазков. Мы остановились у парадной двери. Я постучал, и мне запорошил ботинки неожиданный снегопад из чешуек краски.

– Если дом держался на этом, его дни сочтены, – заметил Крамли.

Я постучался костяшками пальцев. Судя по шуму, внутри катили по паркету массивный передвижной шкаф. В дверь толкнулось с той стороны что-то тяжелое.

Я снова поднял руку, но изнутри донесся визгливый, словно воробьиный, крик:

– Убирайтесь!

– Я просто хотел…

– Убирайтесь!

– Пять минут, – взмолился я. – Четыре, две, одну, бога ради. Мне нужна ваша помощь.

– Нет, – выкрикнул пронзительный голос, – это я нуждаюсь в вашей!

Мой мозг завертелся, как Ролодекс. Я услышал голос мумии. И повторил его слова:

– Задумывались когда-нибудь, откуда произошло название Калифорния?

Тишина. Высокий голос перешел на шепот:

– Черт.

Загремел один замок, второй, третий.

– Никто не знает про Калифорнию. Никто.

Дверь немного приоткрылась.

– Ладно, давайте, – послышалось оттуда.

Наружу просунулась большая пухлая рука, похожая на морскую звезду.

– Кладите сюда!

Я положил свою ладонь в ее.

– Наоборот.

Я перевернул ладонь внутренней стороной наверх.

Ее рука схватила мою.

– Спокойно.

Ее рука помассировала мою; большой палец проследил линии на моей ладони.

– Не может быть, – шепнула она.

Более спокойными движениями она ощупала бугорки под пальцами.

– Да, – вздохнула она.

И потом:

– Вы помните свое рождение!

– Откуда вам это известно?

– Наверное, вы седьмой сын седьмого сына!

– Нет, я единственный, без братьев.

– Боже. – Ее рука подпрыгнула в моей. – Вы будете жить вечно!

– Так не бывает.

– С вами будет. Не с телом. А с тем, что вы делаете. Чем вы занимаетесь?

– Я думал, моя жизнь у вас как на ладони.

Она фыркнула.

– Господи. Актер? Нет. Внебрачный сын Шекспира.

– У него не было сыновей.

– Тогда Мелвилла[23]. Незаконный отпрыск Германа Мелвилла.

– Если бы.

– Это так.

Я услышал скрип колес: от входа откатили большой груз. Двери медленно растворились.

В дальний конец комнаты укатился по паркету трон на колесиках с необъятных размеров женщиной в необъятной царской мантии из темно-красного бархата. Она подъехала к столу, где в свете зелено-янтарной лампы от «Тиффани»[24] сверкали сразу четыре хрустальных шара. Внутри гороподобной, в три сотни фунтов, туши сидела, просвечивая нас рентгеновским взглядом, Царица Калифия, астролог, хиромант, френолог, знаток прошлого и будущего. В тени вырисовывался громоздкий несгораемый шкаф.

– Я не кусаюсь.

Я перешагнул порог. Крамли последовал за мной.

– Но дверь оставьте открытой, – добавила она.

Во дворе закричал павлин, и я осмелился протянуть другую руку.