Дороже только снег - Яя Володарская

на перила и принялся перелезать через парапет. Выглядел я, видимо, очень комично, так как Яя рассмеялась. Она указывала мне на дверь в парапете. Оказывается, все балконы на Айконе открывались для возможности посадки в аэромобиль. Распахнув злополучные створки, я встал перед задачей как безопасно попасть в висящий передо мной BMW.Я смотрел на расстелившуюся световую дорожку, из чередующихся белых и жёлтых лучей, словно пешеходная зебра. Такие технологии только появлялись на Земле, я видел в Нью Йорке и Москве световые переходы, но шагнуть на них было, действительно, страшно. Стараясь казаться непринуждённым, я расставил руки, словно были стены и сделал шаг. При этом, сердце моё буквально ухнуло в пятки. Яя смеялась, что мне было не очень приятно, так как меньше всего я хотел показаться смешным. Оказавшись внутри просторной кабины, я огляделся. Это больше было похоже на комнату- изящные шторы цвета пыльной розы, круглый стол в стиле антик и эргономичные бежевые кресла. Девушка задала автопилот на центр Тесло и машина, еле слышно, мягко тронулась. Я был не в духе по вышеуказанным обстоятельствам и молчал, усевшись в кресло. Через прозрачное окно в полу я наблюдал улицы, залитые разноцветными огнями, зданиями в стиле Гауди и современными кристальными сферическими шатрами на длинных ножках.

–Вы здесь живёте? нарушил я неловкое молчание, разглядывая уютную обстановку. Некоторые айконцы предпочитали жить в мобильных домах, используя их также как транспортное средство. Моя снежная королева похоже была занята собой, ответив после продолжительной паузы:

–Нет, я предпочитаю жить в доме.

–В доме «зефирке»? Спросил почему- то я. Видимо, роль клоуна мне очень шла и Яя снова рассмеялась.

–Что за дом зефирка? Покажете мне? Я ужасно люблю всё новое! И как это я не знала?

–А профессор Кронский охарактеризовал мне Вас как интравертную особу.

–Ах вот как! Вы говорили обо мне с Кронским? Это любопытно. Кстати, если вы не привиты, следует немедленно это сделать. Я, действительно, не люблю излишнее внимание. И обещайте никогда в меня не влюбляться!

–Обещаю! И Вы ни в моём вкусе,– соврал я.

На Земле это выглядело бы чистым хамством, но только не здесь. Яя была настоящей инопланетянкой для меня. Ещё минут десять мы провели в полном молчании. Я неотрывно смотрел в окно в полу, запечатлевая в памяти каждый кадр сюрреалистичных пейзажей. У центра Тесло мы приземлились на парковочную лужайку, сплошь усеянную студенческими мини- аэромобилями.

–После работы жду Вас здесь же.

–Не беспокойтесь, это лишнее..

–Мы Вас не оставим, не уговаривайте. Мы очень ждали Вас, не тратьте силы на дорогу.-Яя неожиданно смягчилась.

Я был польщён… Я пожал её нежную руку, она в ответ тревожно посмотрела на меня.

–Не беспокойтесь, торжественно обещаю взамен Вас не любить., ляпнул я.

Мы оба рассмеялись и она в ответ дотронулась до моей руки. Я направился в Тесло. Какой- то прохожий, видимо случайный свидетель нашего разговора, проходя мимо, похлопал меня по- дружески по плечу:

–Не обольщайся, старик, она просто хочет есть!

–Что???, -Не понял я сразу. – Есть?!

–Ну, да. Сделай доброе дело и будешь сыт, благополучен.

Я забыл правило Айкона, имея земные деньги в наличии хорошей суммы. Никогда ещё я не думал о дружбе и любви как о средстве пропитания. Я с ужасом оглянулся на Яю, как будто она могла съесть и меня. Тонкая и хрупкая, она дружелюбно улыбалась мне, стоя у своего шикарного BMW.

Глава 4.

Сиреневый день.

Температурные графики больных ползли вверх. Алиса не поддавалась. Она боролась за жизнь отчаянно, вырабатывая все новый иммунитет. Кронский был вне себя, больные поступали.

–Прости, Алиса, но ты умрёшь. -, сказал я, добавляя лизисную эмульсию.

Странно, но я не был зол на Алису, то есть страшно хотел разозлиться, но все время думал про Яю и про то, хотела она есть или была искренна в разговоре со мной. Через пять часов работы под мозговым ускорителем, я выдохся, и вышел прогуляться по коридору. В высоких потолках гулко отражался звук моих шагов. Было пустынно, кафедры были уже закрыты, и тут, я услышал чужое эхо. Остановился. Эхо отчётливо повторилось. Однако, коридор был пуст. Тут я заметил чуть приоткрытую дверь. Я заглянул решительно, думая, что это пациенты нарушают режим. В пустынной аудитории, за студенческой партой, в углу, сидел Владимир Сперанский-ученик и последователь Рассела. Он сидел, сжав обеими руками небольшой чемодан.

–Здравствуйте, сказал я. – Вы не знаете где профессор Рассел? Кронский с ног сбился, который день ищет его..

–Я не знаю – резко оборвал меня Сперанский, не выпуская из рук странный чемодан. Он был явно не рад меня видеть.

–По крайней мере профессор не болен…

–Он не болен, – тихо сказал Сперанский и посмотрел на меня безумными, как мне показалось, глазами.

Всё это было очень настораживающим, в том числе, что Владимир Сперанский не знал где Рассел, но точно знал, что профессор не болен. Я вышел из аудитории. На Айконе включили искусственные сумерки. Сегодня была среда и день был сиреневый. Мягкие фиолетово- коралловые велюровые туманы обволакивали улицы и парки.Прохожие то пропадали в облачной нежной пелене, то вдруг показывались снова. Я совсем забыл про Яю. Это точно было действие вакцины, так как я первый раз в жизни забыл про женщину. Она ждала меня.

–Прошу Вас простить меня..– начал я..

–Не тревожьтесь, Кронский предупредил меня, что Вы задержитесь и я пила пионовый лимонад.

–Не увлекайтесь. На Земле пионовый лимонад запрещен.

–А у нас нельзя любить. Зато можно пить пионовый лимонад сколько хочешь, разве не здорово? К тому же концерт не скоро.

– Не могу сказать. Прежде мне не приходилось сравнивать любовь и лимонад. А что за концерт?

–Владимир и Натали. Они любят бывать здесь, хоть они человекозависимые, удивительно трогательно любят друг друга много лет. Натали прекрасная мама и жена. А Владимир харизматичен, настоящий муж.

Яя округлила и без того огромные глаза, наполненные восхищением.

–Странно, что Вас это трогает, я уж подумал, что вы совершенно чуждый к сантиментам человек.

– С чего бы это? Я делаю до тысячи добрых дел за один йоттабит или год, как Вам угодно.

– Какой в этом смысл, это потребность каждого айконца быть сытым и благополучным, это не зов сердца. Вот, например, Вы же презираете любовь и..

Хоть я говорил очень мягко и доброжелательно, Яя рассердилась и прервала меня достаточно резко:

– Я совершенно не презираю любовь, просто считаю абсолютно неразумной. Если хотите, я даже жалею влюбленных. Потратить свою жизнь на