Дороже только снег - Яя Володарская

эти ваши штучки, я не Айконец, меня не проведешь,– И отвернулся.

Из лавки выскочил пожилой мужчина с такими же черными глазами и влепил подзатыльник маленькому грубияну:

– Не смей грубить! Еще одно такое происшествие и нас могут выдворить как пробку с этого райского местечка обратно на Землю! -И, услужливо улыбаясь, подал самый крупный и спелый гранат добродушному мужчине.

Я свернул с проспекта Мира в узкие пешеходные улицы и оказался в маленьком дворике, чем-то напоминающем Пьяцца де Мираколи в Пизе. Двор был выложен мраморной полированной крошкой, в которой как в озере, отражался абсолютно белоснежный дом- «зефирка». Я мгновенно «прицепил» изящному архитектурному сооружению имя. Дом был трехэтажный. Около каждого окна имелся открытый полукруглый балкон с балюстрадами. Благодаря ажурным картушам, молдингам, и капителям с мягкими кондитерскими складками, дом терял вес и монументальность. «Зефирки», венчающие мансарду, придавали воздушность и романтичность архитектурному замыслу. Я любовался. Вдруг дверь дома открылась и из нее вышла грузная усатая женщина с довольно потрепанной авоськой (такие авоськи все еще были в ходу на земле у женщин, занимающихся сельским хозяйством), с хрустом раздавливая мои возвышенные визуализации. Это было разочарование. Мне казалось, что в доме- «зефирке» должны жить люди-эльфы, дюймовочки, или, в крайнем случае, бальзаковские дамы. А собственно говоря, почему я так решил? Почему сознание все время что-то додумывает вместо меня, видоизменяя реальность? "Вот точно так было у меня и с Галкой! Галка была для меня «зефирка», из которой потом «вылезла» приземленная и расчетливая женщина", подумал я. Покружив, по романтичным дворикам с кованными бронзовыми фонарями, излучавшими теплый мягкий зеленоватый свет, голографическими клумбами и запахами а ля Шанель, я вновь вышел на проспект. Так как на Айконе всегда было тепло и светло, за исключением «Территории Ночь», фонарики служили эстетическим наполнением пространства. Чтобы свет фонарей был более различим, он имел зеленые оттенки, и казалось, что в стеклянной коробочке живет маленький светлячок. На мгновение я подумал, что заблудился, но, увидев, справа от себя высокую длинную лестницу из бирюзового камня, ведущую на второй уровень платформы, я успокоился, так как моя гостиница находилась прямо рядом с переходом, наверху. У подножия лестницы, около щупленького маленького прямого айконца, столпилась группа туристов с Земли. Я подошел поближе, стараясь остаться незамеченным. Но экскурсовод увидел меня, и широко улыбаясь, не останавливая свою речь, жестом пригласил меня в круг, послушать его рассказ. В этом была суть характера коренного айконца. Добродушные, не отравленные промышленными выбросами и агрессией, они имели не только чистое сознание, но и чистое сердце, по этой причине часто оставаясь «облапошенными» меркатильными и хитрыми землянами. Экскурсовод продолжал: «градостроительный план Айкона с его многоуровневыми дорогами и переходами был спроектирован по подобию Идеального города Леонардо да Винчи. В новом городе Леонардо должно было быть просторно, светло и чисто. Однако Леонардо нельзя назвать демократичным – он спроектировал город так, чтобы дворяне, купцы и ремесленники селились раздельно, этакий апартеид Возрождения. Самый большой новаторский принцип, предложенный Мастером в его городе будущего, – постройка улиц на двух уровнях. Такое решение позволяло жителям беспрепятственно передвигаться, не задерживаясь на перекрестках. Верхние улицы, разумеется, предназначались для людей знатных. Оба уровня должны были соединяться специальными лестницами.»

Я отделился от толпы землян. Подняться можно было и на лифте, но лестница была так великолепна, что я решил воспользоваться именно этим способом. Пронзительно голубой цвет бирюзы, был выбран архитектором не случайно- переливы ступеней создавали иллюзию морской волны, позолоченные перила отражались в небесного цвета камне, имитируя солнечные блики. Вообще, у Айконцев, были невероятно популярны морские мотивы, так как вода была главным дефицитом городов-платформ. Я отсчитал сто пятьдесят ступеней наверх. На вершине, по обоим сторонам лестницы, на высоком пьедестале, красовались две чайки из белого мрамора. Птицы были изображены скульптором в момент взлета, так, что крылья их были широко расправлены, а устремленная в небо, гордая головка заканчивалась клювом, словно остро заточенный карандаш. Одна лапка еле касалась пьедестала, а другая уже оторвалась от земли. Перья были проработаны мастером настолько тщательно, что превратили твердый камень в легкий, невесомый пух. Было впечатление, что еще секунда и чайки резко вспарят ввысь, гулко хлопнув широкими крыльями как простыней.

Усталость я не чувствовал, то ли по причине легкой гравитации, то ли от впечатлений, но как только, в гостинице, моя голова моя коснулась подушки, я погрузился в глубокий, словно голографический сон. Смыкая веки, и, погружаясь в тягучее, липкое пространство, я слышал, как шурша, будто шины земных электромобилей, на окна медленно опускались жалюзи, имитируя ночь.

Глава 2.

Мапа, Кронский и Алиса.

На работу я опоздал. Сначала я побежал, рассчитывая на лёгкую гравитацию, также лёгкая пробежка была необходима мне для поднятия рабочего настроения. Поняв, что l am late, я запрыгнул на ближайшей остановке в аэробас. В центре общественного транспорта, стоял радостный Айконец и размахивал купонами на бесплатную проверку на наличие любви.

–Вот, вы дорогой друг, когда проверяли себя на любовь? -тут же накинулся на меня с вопросами кипучий энергией общественник.

– Я ученый, я привит несколько дней назад, и моё сознание чисто.

Пассажиры зааплодировали мне.

–Как вы приняли это решение?

–Я был женат.

–А, бросили жену, наскучила?

Я чувствовал себя звездой, у которой берут интервью, постепенно залезая под чужое одеяло неудобными вопросами.

–Совсем наоборот.

Пассажиры, ставшие невольно зрителями, жалостливо вздохнули.

–Тогда для вас, пострадавший гражданин, подарок бам, бам! "и, восторженный общественный деятель запрыгал от радости. – Вам бесплатная новая программа по формированию личности Мапа. Вы хотите стать Мапой?

– Кем? , Тут я чуть не поперхнулся, чтобы не означало это комичное слово, мапой я точно быть не хотел.

–Родитель, личность, воспитывающая молекулярного ребёнка, мама и папа в одном лице.

–Я подумаю, ответил я, стараясь быть тактичным и забрался в угол аэробаса подальше от любопытных сочувствующих глаз.

В центре Тесло, в изоляторе, меня ждали больные. Мне предстояло установить инфекцию, от которой пострадали двенадцать жителей Айкона, найти лечение и провести профилактические мероприятия для предотвращения эпидемии. Собственно говоря, именно эти люди и были целью моего прибытия на Айкон. Вот и я кому-то очень пригодился! До этого момента я был доктор, у которого почти не было пациентов, так как моя профессия была до сей поры чисто теоретическая, но, безусловно, романтическая -специалист по межгалактическим инфекциям! Медицина, галактика, неизвестные далекие цивилизации… Почти двадцать лет назад, в годы учебы, мой юношеский мозг жаждал приключений, сердце трепетало от предвкушения открытий… Но мой дорогой читатель! Здесь я, увы, вынужден разочаровать