Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Петров открыл глаза и вопросительно посмотрел на Иванова.
Николай спросил его: — Como la salud?
Тут открыл глаза Алексей: — Que a ti el asunto hasta mi salud?
Ирина ахнула: — Сидоров, ты же по-испански знаешь только "Хенде хох"!
— Почему? — Сидоров встал и потянулся, разминаясь, насколько позволяла тесная тужурка, — еще я знаю "Даст ист фантастишь".
Татьяна засмеялась: — Он даже не понял, на каком языке он ответил Коле!
Сидоров опустил руки и посмотрел на неё: — Как на каком? На русском. Коля спросил, как здоровье, я ответил. Что вы все всполошились?
Ирина покачала головой: — Лёша, и Коля спросил по-испански, и ты ответил по-испански.
Алексей недоверчиво посмотрел на неё: — Да ну!?
Иванов объяснил, что знания языков в повседневной жизни не мешает, знания включаются, когда слышишь соответственный язык. И свободно переходишь на него.
— Вот ещё что, на всякий случай денег возьмите, мало ли…
Он раздал по несколько золотых монет.
Затем открыл уже знакомое окошко на бульвар Капуцинок: — Ну что, идёте? Только из подворотни уходите быстро, зазор времени совсем небольшой.
* * *Подворотня была облезлая и пахла кошатиной. В принципе, ничем не отличалась от московской, и даже свод был полукруглый. Петров и Сидоров, быстро прошли по ней, вышли в переулок и через пару секунд были на бульваре.
Не такая уж и широкая проезжая часть, так же как и тротуар, использовалась прохожими запросто, без всякого почтения к громоздким каретам и лёгким пролёткам. Платаны с облетевшей корой, высаженные вдоль тротуара, выглядели пегими, но аккуратными. Кора была подметена, а вокруг платанов уложены круглые чугунные решётки для полива. Между платанами стояли лавочки со спинками, с сидениями с двух сторон. Витрины магазинов все были под балдахинами, нависающими над прохожими. Тумбы с афишами стояли на каждом углу. Петров и Сидоров пошли не спеша вдоль бульвара, рассматривая витрины, людей и экипажи. Чуть впереди, наискосок, через проезжую часть бульвара шла молодая женщина в черной шляпке и в синем приталенном платье до пола с пышными рюшами на подоле. Увидев, что ей наперерез едет карета, она, слегка приподняв спереди многочисленные юбки и блеснув белой пеной кружев, пробежала до тротуара, дробно простучав каблучками. Сидоров засмотрелся. И налетел на здорового француза во фраке, и в белом переднике.
Сидоров сказал ему совершенно искренне: — Пардон, месье!
Француз глянул на него, потом на Петрова: — Мсье русские?
Петров удивился: — Да, а откуда Вы узнали? Акцент?
Француз улыбнулся: — Не только, Ваш Государь вчера прибыл в Париж из Шербура, не удивительно встретить в Париже русских. Прошу Вас, посетите моё бистро, мне будет очень приятно Вас обслужить.
Петров и Сидоров переглянулись. Француз, видя их сомнения, представился: — Зовите меня мэтр Крюшо, мой дед в четырнадцатом году обслуживал русских казаков, прошу Вас, мне будет очень приятно!
Петров согласно кивнул, и они зашли в кофейню.
У Александра в голове ожил Николай, оставшийся дома: — Вас куда там понесло? Сказано же было, прогуляться и никуда не встревать.
Петров ответил, тоже мысленно: — Неудобно отказываться, человек приличный. А что ты делаешь в моей голове, мысли подсматриваешь?
Иванов хохотнул: — Да я ладно, вот если бы Ирина подсмотрела мысли Лешки, когда он на мамзель пялился, это было бы весело… Ладно, аккуратней там.
Мэтр Крюшо провел их в кафе, посадил за свободный столик у окна и, извинившись, убежал. Половина столиков в бистро была заполнена, кто кушал, кто пил кофе, кто читал газету, развернув оба листа, как бабочку.
Через минуту мэтр принес плетённую корзиночку со свежими круассанами, вазочку с мармеладом, сливки и разлил дымящийся кофе по маленьким чашечкам.
— Попробуйте эти круассаны, — сказал он, — такие круассаны очень нравились русским казакам. Очень приличные были клиенты, вежливые и платили золотом. Только спешили всегда.
Пожелав приятного аппетита, он отошел и продолжил заниматься своими бистровскими делами. Друзья были сыты, но необычность обстановки и ароматы кофе пересилили, и они с удовольствием попробовали угощение.
Петров решил расплатиться и спросил счёт. Мэтр Крюшо замахал руками и наотрез отказался выставить счёт, и принять деньги. Он громко возвестил на всё кафе: — Мадам и месье, сегодня у меня в гостях наши уважаемые союзники, господа русские, и я прошу вас поприветствовать их.
И первый захлопал в ладоши. Спокойно сидящие до того французы отнеслись к объявлению с большим энтузиазмом. Устроили овацию, потом ломанулись жать руки.
Иванов сказал Петрову: — Давайте мотайте оттуда, массовые мероприятия до добра не доводят.
Однако толпа пошла провожать двух русских, несмотря на уверения не делать этого. Но когда друзья свернули с бульвара в переулок, деликатные французы отстали. Петров хотел уже спросить у Иванова насчёт эвакуации, но увидел, как Сидоров окутался дымкой, и стал исчезать на глазах, только подуло сквозняком.
— Подожди, а как ты это…
* * *…это делаешь? — доспросил Иванова Петров в кабинете, когда Петров в Париже тоже окутался голубоватой дымкой.
— Повторитель на реверс и происходит обратное действие, всё в заданном объёме раскидывается на элементарные частицы. Получается вихрь из ядер и электронов. Осадок не выпадает, поэтому, я думаю, всё это кучкуется в азот и кислород, не из чего взяться более сложным соединениям.
Петров и Сидоров, пока дубли развлекались в Париже, отрабатывали способы подключения. Вроде всё получалось. Алексей сравнил это с ездой на машине на автопилоте, когда едешь и думаешь о чем-то своём. Женщины, оторвавшись от мониторов, смотрели с интересом.
Татьяна сказала: — Что-то не вериться.
Ирина поддержала: — Да, слишком невероятно, что бы быть правдой.
Иванов покопался в компьютерных папках и сфокусировал копировщик на журнальном столике. Через минуту на полированной поверхности проявилась бриллиантовая диадема.
Иванов взял её в руки, видя, что никто не решается к ней прикоснуться, и провёл пальцами по бриллиантам: — Вот эту диадему я скопировал с одной дамы, которая была на балу у Георга Пятого в конце девятнадцатого века. Тогда она стоила около миллиона фунтов стерлингов, сейчас вероятно, миллионов двадцать этих фунтов. Могу накопировать ещё таких штучек, но они вам не понадобятся. И Иванов передал диадему в руки женщин.
— Почему? — Хором спросили женщины, не отрывая взгляд от лучистой радуги.
Иванов вздохнул: — На это есть серьёзные причины.
Татьяна с трудом оторвалась от завораживающего зрелища: — Мальчики, что вы задумали?
Все повернулись к Иванову и замолчали, ожидая ответа.
Глава 3 Катастрофа
Николай оглядел друзей. Надо же, как трудно начинать. К горлу подкатил ком, и захотелось отдалить этот момент. Может ещё какой — нибудь фокус им показать? Хм… Это уже мазохизм и паранойя. Надо взять себя в руки и начать…
— Господа… Мм… Друзья… Да. Я хочу сообщить вам пренеприятнейшее известие, — начал он тихим голосом в звенящей тишине.
— Неужели чёрная икра кончилась? — громко перебил его Сидоров и закрутил головой.
Как будто лопнула натянутая струна. Все зашевелились, стряхивая секундное оцепенение, и расцвели улыбками. Только Петров не улыбнулся, а, передёрнув плечами, спросил:
— Ну, и когда же конец света?
— Очень скоро, — ответил Иванов и развёл руками, будто извинялся.
Оживление окончилось так же быстро, как и началось. Улыбки сползли с лиц, и стало слышно как к далёкой станции, свистя тормозами, подходит электричка.
— Ну, давай, давай, продолжай, — Петров поплотнее уселся в кресло и приготовился слушать.
И Иванов начал рассказывать.
Секрет переноса во времени он открыл два года назад, а копировщик ещё раньше. И вот что выяснил за это время. Официальные теории о природе времени слегка не верны. Точнее, совсем не верны. Эффекта бабочки не существует. Время более статично, что ли, чем о нём думают люди. Если из середины книги вырвать страницу, или переписать главу, эпилог не изменится, ведь он уже напечатан. Нельзя из 2008 года перенестись в 1998 год, посадить саженец яблони, и тут же в 2008 собрать урожай с большого, выросшего, за десять лет, дерева. И здесь, и там должно пройти равное количество времени. И если ты всё же хочешь вкусить яблочек с дерева, высаженного тобой в 1998 году, будь любезен дождаться 2018, а потом вернуться в 2008. А переноситься в 2018 бесполезно — ведь в 2008 ты ничего не посадил.
— Э… Простите, профессор, а нельзя ли попроще? — подал голос Алексей Сидоров, а то что-то я в яблочках запутался.
— Ну, хорошо, допустим, ты перенёсся в год окончания тобой школы, и уговорил себя поступать не в военное училище, а в политех, на маркшейдера.
— И..?
— И чтобы ты стал дипломированным шахтёром, и там, и здесь должно пройти пять лет. Да, твоя судьба перепишется. Но только там, а здесь ты так и останешься бравым военным.
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Штрафбат Его Императорского Величества. «Попаданец» на престоле - Сергей Шкенев - Альтернативная история
- Генерал-адмирал. Тетралогия - Роман Злотников - Альтернативная история
- Иоанн Павел II: вклад в историю - О. Кулеш - Альтернативная история
- Вторым делом самолеты. Выйти из тени Сталина! - Александр Баренберг - Альтернативная история
- Фрейлина Его Величества (СИ) - Васёва Ксения - Альтернативная история
- Братская могила. Стояли намертво под Тулой… - Наталья Козлова - Альтернативная история
- СМЕрШная история часть первая 1941 (СИ) - Павел Киршин - Альтернативная история / Попаданцы
- Мушкетерка - Лэйнофф Лили - Альтернативная история
- Мушкетерка - Лили Лэйнофф - Альтернативная история