Иванов, Петров, Сидоров - Сергей Гужвин

Уволили его просто, позвонили утром и сказали, чтобы передал дела заместителю.

Заместитель, миленькая женщина тридцати лет, которую Сидоров вырастил с кассирши до своего заместителя, ходила за ним весь день с глазами полными слёз и причитала "Как же я без Вас". В шестом часу пришла с работы Ирина, узнала обо всём и села на кухне плакать.

Сидоров подписал Акт и уехал, не мог смотреть, ни на плачущую Ирину, ни на Дом отдыха, в который вкладывал всю душу.

Сидя в своём ниссане на обочине Ярославки в 30 км от МКАДА, Сидоров пытался собрать мысли в кучу. Но они не слушались, разбегались самыми причудливыми закоулками и перескакивали с извилины на извилину. Фиг с ней, с работой, но где жить… С армейским сертификатом было глухо, как в танке. В местной администрации сказали чисто конкретно, по понятиям, ехать туда, откуда призывался. По всему выходило худо. Сколько раз говорила Ирина откладывать на черный день, да все не получалось, все казалось, что вот-вот и начнём откладывать, вот-вот это купим, а потом да, отложим. Всё казалось, что впереди куча времени и куча в будущем заработанных денег. К тому же Дарья в следующем году оканчивает школу, надо определяться, где учить. О-хо-хо. Когда зазвонил мобильник, Сидоров был уже в совершеннейшей депрессии.

* * *

Николай Сергеевич Иванов всем говорил, что он фрилансер. Фриланс все переводили как "свободный художник", и это Иванова устраивало. Фрилансить он начал, когда понял, что должность сисадмина он перерос, и ему стало не интересно учить девочек — бухгалтеров не бояться мышек. Иванов ещё в советские времена окончил политехнический институт, факультет АСУ. После окончания немного поработал в "почтовом ящике", а после развала всего и вся, и вхождения в моду компьютеров, сисадминил в разных коммерческих заведениях, пока не понял, что хватит.

Личная жизнь у него была. Вот в принципе и все, что можно о ней сказать. По молодости девушки неутомимо тащили его в ЗАГС, впрочем, без успеха, нынешние женщины такими глупостями уже не занимались, и Иванову было комфортно. Большая голова с залысинами венчала сухощавое тело, но диспропорции в глаза не бросались, потому что главными были глаза, внимательные и строгие на сосредоточенном лице.

Дом в Подмосковье достался ему случайно. Бабуля — божий одуванчик, двадцать восьмая вода на киселе, отписала ему дом с участком, и отошла в мир иной с твёрдым убеждением, что она облагодетельствовала несчастного. Иванов справедливо считал, что ему повезло.

Хоть все и ругают интернет за вирусы и прочие грехи, Иванов был ему благодарен. С его помощью он нашёл всех старых друзей, кого хотел видеть. Так распорядилась жизнь, что друзья ещё со школьной скамьи, Петров и Сидоров, жили рядом, в Москве и ближнем Подмосковье.

В тот вечер, это была пятница, Иванов засел за телефон звонить друзьям.

Переговорив с Петровым и Сидоровым, Иванов набрал Ирину Сидорову.

— Привет, Ирина, это Коля Иванов.

— Здравствуй, Коля, а Лёши нет, уехал.

— Да, я знаю, мы созванивались. Ира, тут дело такое, Леха сегодня у меня переночует, ты не волнуйся, хорошо? Есть дело на миллион, надо его аккуратненько устаканить.

— Именно на миллион?

— Контрольное слово не "миллион", а "устаканить".

— Ну, понятно, а почему он сам не позвонил?

— Он ещё об этом не знает, для него сюрпрайз.

— Ну, хорошо, когда к тебе приедет, пусть позвонит, чтоб я не волновалась, дороги сам знаешь, какие.

— Договорились, пока — пока.

Отключившись, Иванов набрал Татьяну Петрову.

Разговор с ней был точной копией разговора с Ириной.

Закончив дипломатию, Николай пошёл готовиться к встрече друзей.

* * *

Переговорив с Ивановым, Сидоров прикинул, как лучше проскочить на Горьковку. На МКАД соваться — три часа потеряешь, легче всего получалось у Пушкино свернуть на Ивантеевку, и далее через Щелково на Балашиху.

Сидоров набрал Петрова:

— Саня, ты едешь к Николаю?

— Ага, только что он звонил.

— Ты на чем?

— Да пешком, я прямо с работы. Мне с Перово на Ленинградку, на своей ездить — сплошное харакири. На метро быстрей. Так что я на электричке поеду.

— Давай я тебя тогда на станции подхвачу.

— Давай, до связи.

Сидоров отключил мобильник, завёл машину и поехал.

* * *

Петров вошёл в электричку. Час пик кончился, электричка была не дальнего следования, и в вагоне было много свободных мест. Александр сел к окну и стал смотреть на освещённый перрон. Сидел, думал, потом устал думать и решил подумать обо всём завтра. Электричка зашипела, закрыла двери и слегка вздрогнув, тронулась. Мимо поплыли скамеечки, пустые урны и груды мусора возле них. Перрон кончился и вместе с ним и картинка в окне. Стёкла стали чёрными и отразили начинку вагона: девушку с проводами из ушей, уставшую женщину, пытавшуюся справится с маленьким мобильником, и крепкого деда в валенках с ящиком для подлёдного лова, с оббитой зелёным дерматином крышкой. Петров стал думать о подледном лове и о том, где же дед отыскал лёд, если осень такая тёплая. До дачного посёлка, в котором обосновался Иванов, было полчаса ходу. Выйдя на полустаночке, Петров спустился с перрона и перешёл через рельсы.

Оглядел стоянку у станции, не нашёл Сидорова, и полез за мобильником.

— Ты где, я уже на месте.

— Через пяток минут буду.

— Ладно.

Проходя мимо продуктовых палаток Петров полез за кошельком, надо взять чего-нибудь, неудобно с пустыми руками. Выбрал виноград и персики. Рассчитался и увидел, как к обочине подруливает ниссан Сидорова.

— Чего ты там набрал? — вместо приветствия спросил Сидоров.

— Да фрукты.

— Надо было водки взять.

— Во-первых, не праздник, а во-вторых, не хочется что-то водки.

— Почему не праздник, вот меня, например, уволили.

— Не впечатлил. Меня тоже уволили.

— Да? Красиво. Тем более надо отметить.

— Ладно, не алкогольничай, поехали.

Минут через пять они подъехали к дому Иванова. Вылезли. Сидоров пикнул сигнализацией, Петров нажал на кнопку домофона. Потом ещё раз.

— Да! — раздался голос Иванова.

— Это мы! — ответил за двоих Петров.

— Ага, сейчас, только собак привяжу! — и домофон отключился.

Сидоров удивился: — Собак? Он что, ещё собак завёл?

У Иванова был кавказец, здоровенный кобель с родословной, по словам Николая, от самого Рюрика. Когда тот бегал щеночком, Петров и Сидоров, в нечастые заезды к Иванову на шашлыки, с удовольствием играли с ним и фотографировались в обнимку. Потом в какой-то момент щеночек осознал себя могучим псом, и с тех пор недобро скалился на всех, кроме Иванова, не делая исключения никому. Из-за забора было слышно звяканье цепи и утробное ворчание. Наконец скрежетнул замок и открылась дверь в воротах. Хозяин встречал гостей в халате и улыбался.

— Дохлюпали?

Сидоров хмыкнул, а Петров вздохнул: — Скорее, дочавкали.

— Застыли?

— Да нет, Лёша со станции меня забрал.

— Жаль, а я баньку натопил, думал, погреемся…

Сидоров локтем оттеснил Петрова: — Ты за всех не говори, лично я змерз, як Маугли.

От ворот к дому вела выложенная камнем дорожка. Все трое уже подошли к крыльцу, когда Петров остановился. Из-за дальнего угла дома вытягивались струной две цепи, которые тянули две абсолютно одинаковые собаки. Оба пса были лохматы, серы, с одинаковыми чёрными квадратными головами, белыми пушистыми гривами, белыми носочками и белыми кисточками на кончиках хвостов.

— У меня в глазах двоиться, или я уже пьяный? — Петров удивлённо посмотрел на Иванова.

Тот глянул на Сидорова: — Как рабочие, версии принимаются обе. Ещё варианты будут?

Сидоров пригляделся: — У меня тоже две версии: или ты его размножил почкованием, или одно из двух.

Иванов кивнул: — Истина где-то рядом. Ладно, пойдём в дом, разговор об этом впереди.

Пока пришедшие разоблачались в прихожей, хозяин спустил псов, и они оба весело поскакали обнюхивать дорожку, по которой прошли гости.

* * *

Увидев накрытый стол, друзья не сдержались.

Сидоров сказал: — Э-э…

Петров сказал: — У-у…

Кроме всякой вкуснятины, на столе стояло два пятилитровых ведра. С красной и чёрной икрой.

Николай подтолкнул их к столу: — Садимся, не медитируем.

Алексей пришёл в себя: — Опять икра! Не могу я её есть, проклятую!

Александр поддержал: — Ага, нашёл, чем удивить, да мы с Лёшей её на Дальнем Востоке…

Иванов не сдался: — Не врите, на ваших Камчатках красная икра, а чёрной нет.

Сидоров решительно подвинул к себе ведро с чёрной икрой: — Уговорил, ты сегодня ешь только красную.

Петров засмеялся: — Слышь, безработный, не увлекайся, не расплатишься.

Иванов хохотнул: — Ага, все икринки посчитаны.

Алексей среагировал правильно. Он намазал себе два бутерброда, вытер нож о хлеб и прицелился им в Петрова: — Значит, ты сегодня икру не ешь вообще.