Стихи и эссе - Уистан Оден

НЕ БУДЕТ НИКАКОГО МИРА[31]

Пусть, как умеренно-ясная погода,радость раскрасила берег твоей душив радужный цвет, шторм тебя изменил:не позабыть уже большени, разрушающую чаяния, тьму,ни ураган, пророчивший погибель.

Тебе придется с этим знаньем жить.Дороги нет назад, вокруг — иные,из-за отсутствия луны ты их не чуешь,они, однако, рядомсущества без имени, числа и рода:и они тебя не любят.

Что ты им сделал?Ничего? Но это не ответ:Поверь, тебе придется ответить на вопрос? —Что сделал, ведь сделал же ты что-что;чтоб вызвать смех, травить им будешь анекдоты,ты жаждать будешь их расположения и дружбы.

Не будет никакого мира.Тогда, сопротивляйся, так храбро, как способен,но каждая неблагородная уловка, ты знаешь,на совести, как грязное пятно:хотя сегодня это не причина,для тех, кто ненавидит ненависти ради.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ[32]

Голову мне положина нетвердое плечо;время жрет, как винегретдетский ум и красоту,эфемерность детворыобъясняет смерть, как басню:но, пока далек рассвет,спи порочное дитя,нет другого для менясущества прекрасней.

Безграничны плоть и дух:Пара нежная лежитКак вареная морковьБез сознания почти,Им Венера за оргазмПреподносит, как богиняВ дар надежду и любовь;А тем временем монахЛовит чувственный экстаз,помолившись на латыни.

Верность, преданность, едваПолночь минет, пропадут,Словно колокол гудя.Тут же толпы дураковВыть начнут, как злые псы:Ты заплатишь каждый грош,Карты правду говорят,только этой ночи пыл,шепот, взгляды, поцелуйв память врежутся, как нож.

Полночь, меркнет красота:Пусть предутренний сквознякМягко кудри шевелит,Долгожданный день грядет,Чтоб жестокий, скучный мирГлаз приемлемым признал;Дней засушливых кредитДля невольных взят хлопот,Пусть нахлынет вместо злаЧеловечьих чувств накал.

КОКАИНОВАЯ ЛИЛИ И МОРФИЙ[33]

Ты когда-нибудь слышал о кокаиновой Лили?Она жила в Кокаинсити на кокаиновой горке земли,ее кокаиновая собака и кокаиновый кот,дрались с кокаиновой крысой всю ночь напролет.

Ее кокаиновые волосы развевались, как кокаиновый флаг.Она носила кокаиновое платье красное, как мак:шляпу кокаиниста, костюм для скачки в санях,кокаиновую розу, к пальто приколотую на днях.

Большие золотые колесницы на Млечном пути,Серебряные змеи, слоны, куропатки, снегири.О кокаиновый блюз, они печалят меня,под кокаиновый блюз плывет из-под ног земля.

Однажды холодной ночью Лили вышла гулять в метель,нюхая воздух испуганно, дышала, как загнанный зверь.Там были наркотическая легкость и пьяный бред,на кокаиновой дорожке оставался кокаиновый след.

Там Мак с лицом ребенка и Морфий, предъявляющий счет,поднявшись по снежной лестнице, веселили народ.Стремянка в небо была метра два в высоту,огромные сани скользили в черную пустоту.

По утру в половине четвертого без ощущенья виныони, как Рождественская елка, были освещены;как только Лили возвратилась домой и упала в кровать,она засопела быстро и перестала дышать.

Сняли с нее изношенное кокаиновое пальто:оно износилось, как шляпа с розой цвета бордо;На ее надгробном камне ты читал не один:она умерла, поскольку нюхала кокаин.

ЗАКОН КАК ЛЮБОВЬ[34]

Закон, убеждены садовники,это солнце. Закон один.Солнечный круг для садовников господин,как для рядовых полковники.

Закон есть мудрость старости,дед-импотент визжит от ярости.Закон — суть чувства молодых,показывает правнук свой язык.

Закон, поп проповедует смиренно,менталитет меняя прихожан,слова в моем писании священном,а также кафедра моя и храм.

Судья, взглянув не дальше носа,чеканит фразы без препон:Закон известен испокон.Закон дымит, как папироса,но я добавлю макарон —Закон есть все-таки Закон.

Юристы пишут, в рот воды набрав,Закон не ошибается, не прав,он преступления карает ловко,орудуя статьей или винтовкой.Закон — одежда, которую весь веклюбой беспечно носит человек.Закон, как дружба ежедневно на словах.

Одни кричат: закон — наша судьба,другие, что березы и изба.За третьими четвертые шипят:Закона нет который год подряд.

И всегда сердитая толпа,вечно оставаясь на бобах,голосит: Закон бесспорно — мы,и глупей меня чудак с Луны.

Если мы знаем о Законе не больше,чем другие, живущие дольше,то мне известно не больше тебя,что нам следует делать шутя,исключая тех, кто беспробуднонесчастлив или спит, как Будда,Закон в натуре существует,об этом каждый знает всуе,считаю делом глупым, гиблымс Законом сравнивать что-либо.В отличие от многих из людей,нет у меня других идей,которые способны придержатьобычное желание гадатьи низвести свой личный опытдо равнодушия зевоты,хотя, сужая рубежитщеславья вашего и лжи,и Богом данную мне робость,меня переполняет скромность,отличный выход мы найдем:любовь похожа на Закон.

Подобно любви, откуда Закон нам неизвестно.Закон не терпит принужденья, как невеста.Как от Закона, так и от любви мы часто плачем.Закон, как и любовь, для нас немного значит.

ЕСЛИ Б Я МОГ ТЕБЕ РАССКАЗАТЬ[35]

Пусть Время безмолвствует, но я тебе доложу,Время в курсе цены, которую нам платить.Если б я мог рассказать, чем дорожу.

Заплачем ли после драки, надев паранджу,Или споткнемся, когда музыканты начнут пилить?Время ничего не расскажет, но я расскажу.

Даже нет смысла долдонить понятное и ежу,ибо люблю тебя больше, чем смогу объяснить.Если б я мог рассказать, чем дорожу.

Ветры дуют оттуда, где возникают, куда ухожу.По какой причине листве предназначено гнить?Время ничего не расскажет, но я расскажу.

Розы мечтают вырасти — предположу,Чтобы заметить это — нечего говорить.Если б я мог рассказать, чем дорожу.

Возможно, все храбрецы испугаются, — не осужу,И все солдаты дезертируют из-за желания быть.Скажет ли время то, что я расскажу?Если б я мог рассказать, чем дорожу.

ЕРУНДА[36]

Моя любовь, как красный цветок,как для слепого концерт.Спереди, как отбивной кусок,зад, как тяжелый конверт.

Волосы гладкие, словно льстец,брови ее как трясина.Взгляд ее, словно отару овецзамечал сквозь туман мужчина.

Словно автобус огромный рот,нос, как ирландская джига.Подбородок ее как из чашки компот,выпитый мигом.

Ее божественные формы и впадины,как карта Соединенных Штатов.Ноги ее, как Фольксвагеныбез номерных знаков.

Не найти среди нас героя в мундире,покорителя крыш, высот.Настоящая любовь тонет, как лодка в пучине,как вязаный детский носок.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА[37]

Все в прошлом. Расширение языка,путешествие в Китай по торговым тропам;распространение системы счета и комлех;в прошлом расчет времени по движению тени от солнца.

В прошлом оценка риска для жизни по картам,Предсказание по движению воды, изобретениеКолеса и часов, приручение лошади.В далеком прошлом беспокойная жизнь навигаторов.

В прошлом остались феи и гиганты,крепость, словно застывший орел, уставившийся на долину,в лесу построенная часовня.В прошлом вырезание ангелов и тревожных горгулей.

В прошлом суд над еретиками среди каменных колонн,теологические споры в тавернахи чудесное исцеление в фонтане;в прошлом шабаш ведьм; но сегодня борьба.

В прошлом установка динамо и турбин,строительство железных дорог в колониальной пустыне,классическая лекция на происхождение человечества.Но сегодня борьба.

В прошлом вера в абсолютную ценность Греции,Падение занавеса на смерть героя;горячая молитва на вечерней зареи обожание сумасшедшего. Но сегодня борьба.

Так шепчет поэт, застывший среди сосен, илитам, где свободный водопад шумит монотонно, илиглядя со скалы подобно наклонившейся башне:'О мое зрение. Пошли мне удачу первооткрывателя.'

И, исследовав своими инструментамиравно бесчеловечные области будь то зрелая бациллалибо огромный Юпитер, воскликнул:«Но я ничего не знаю о жизни моих друзей.»

Так бедняки в полутемных жилищах шуршат вечерней газетой:«Наш день- это наша потеря.О, заметь нас создатель Истории,Организатор времени — реки регенерации.»

И народы хором призовут жизнь,которая, сформировав отдельный коллектив, нагнетаетчастный ночной ужас.«Если тебя не впитала городская губка,

подними обширные военные империи акулы и тигра,создай мощное государство Робина. Приди.О, спускайся как голубь или разъяренный папа,или средний инженер, но спускайся».

И жизнь отвечает, если она отвечает вообще,из сердца, из глаз, и из легких,из магазинов и городских площадей:«О, нет. Я не приду. Не сегодня. Не для тебя. Я —

человек-надежда, легко обманывающий собутыльник в баре.Я то, что вы делаете ежедневно.Я ваше обещание быть хорошим, ваша смешная история, ваш деловой голос и ваш брак.

Какое ваше предложение? Строить справедливое общество?Хорошо. Я соглашаюсь. Или это всего лишь договор самоубийства,красивая смерть? Очень хорошо, я принимаю,поскольку я — ваш выбор, ваше решение. Да, я — Испания.»

Многие услышали это на отдаленных полуостровах,на сонных равнинах, на сбившихся с курса рыбачьих шхунахили в коррумпированном сердце города,услышали и двинулись, словно чайки или семена цветка.

Они, как банные листы, цеплялись за длинные экспрессы,которые сквозь альпийский туннель качаются среди ночи.Переплывали океаны;  шли по горным ущельям.Они прибыли, чтобы отдать свои жизни.

На той засушливой территории, фрагменте, отколотом от Африкии грубо припаянном к изобретательной Европе;на том плоскогорье, выигранном у рек, материализуются наши мысли,угрожающие формы нашей лихорадки

точны и живы. Как опасность, которая заставила нас ответитьна предупреждение медицины. И брошюра зимних круизовобернулась батальонами вторжения; и наши лица,как стена института, как стена магазина, разрушение

удовлетворяет свой аппетит после команды стрелять и бомбить.Мадрид это сердце. Наши мгновения нежностипахнут санитарной машиной и мешком с песком;наши часы дружбы в народной армии.

Завтра возможно будущее.Исследование синдрома усталости и уборка мусора;Постепенное исследование радиационного фона.Завтра расширение сознания при помощи диеты и дыхания.

Завтра возрождение романтичной любви,фотографирование ворон;любая забава под своевольной тенью Свободы;завтра театрализованное представление и концерт музыканта,

красивый рев хора под куполом;завтра обмен мнением на размножении терьеров,нетерпеливый выбор председателейвнезапным лесом рук. Но сегодня борьба.

Завтра для молодых поэтов, взрывающихся словно бомбы,прогулки близ озера, недели превосходного общения;завтра гонки на велосипедечерез предместья летними вечерами. Но сегодня борьба.

Сегодня преднамеренно увеличены шансы смерти,сознательное принятие вины за необходимое убийство;сегодня трата усилийна тонкую эфемерная книжицу и скучную встречу.

Сегодня примитивные развлечения: разделенная сигарета,карты в освещённом свечой сарае, и окопный концертмужских шуток; сегодня неумелоеи недостаточное объятие накануне испытания боли.

Звезды погасли. Животные закрыли глаза.Оставим в покое прошедший день, время не оправдывает надежд,и История побежденному может сказать Увы,но не сможет не простить.

1937