Очерки по истории Вселенской Православной Церкви - Дворкин А.Л.

Григорий крестился по окончании учебы. Вскоре после этого он вошел в монашескую общину Василия. Характером св. Григорий сильно отличался от своего друга: он был утонченным эстетом и интеллектуалом с обидчивым, капризным и отчасти непостоянным характером, способным на непоследовательные поступки. Тем не менее он почитается одним из величайших святых Церкви, заслужив почетное наименование Богослова. Для нас это очень важно знать, ибо святые не неприступные гиганты, а люди из плоти и крови со своими слабостями и недостатками, которые они смогли преодолеть ради "единого на потребу". Это и дает нам надежду, что если и их Господь прославил за их истинные таланты и достоинства, то, несмотря на наши грехи, путь к святости не закрыт ни для кого из нас.

Еще у св. Григория было великолепное чувство юмора: очень острый сарказм и ироническое отношение к самому себе.

В 361 г. отец призвал Григория, чтобы поставить его пресвитером в помощь себе для управления епархией. Григорий яростно сопротивлялся, потом поддался на уговоры и был рукоположен, но на следующий день сбежал в горы. Уже в бытность свою пресвитером будущий святитель прославился по всей Малой Азии как прекрасный оратор и богослов.

В 370 г. Василий поставил Григория в епископы Сассимские. Сассимы – важный стратегический пункт, лежащий на перекрестке главных дорог. Григорий, понимая важность борьбы своего друга, согласился и отправился в Сассимы, где он теперь должен был проживать. Вот что увидел там утонченный эстет:

"На большой дороге, пролегающей через Каппадокию, есть место обычной остановки проезжих (т.е. почтовая станция. – А.Д.), с которого одна дорога делится на три, место безводное, не произращающее и былинки, лишенное всех удобств, селение ужасно скучное и тесное. Там всегда пыль, стук от повозок, слезы, рыдания, собиратели налогов, орудия пыток, цепи; а жители – чужеземцы и бродяги. Такова была церковь в моих Сассимах!…

Я брошен здесь, как грязный и негодный горшок. Только враги мои могли бы придумать для меня такую судьбу!… Я не увлекся епископским духом, не вооружаюсь вместе с вами, чтобы драться за кур и мулов, как псы дерутся за кинутый кусок!"

В тот же день Григорий бежал к старику отцу в Назианз, где помогал ему в управлении епархией до его смерти (375 г.). Тогда он удалился для одинокой жизни в Селевкию Исаврийскую.

4. Тем временем над Империей нависла смертельная опасность: готы, гонимые гуннами, прорвали границу и наводнили Фракию и Македонию. Валент с армией выступил им навстречу. Преподобный Исаакий Далматинский (память 30 мая – день рождения Петра I) предсказал ему поражение и смерть за гонения на правую веру. Так оно и случилось. В 378 г. в битве под Адрианополем римская армия была разгромлена: 2/3 ее было физически уничтожено, Валент погиб.

Готы были полудиким воинственным германским народом, организованным, как и все германские племена того времени, по родовому принципу. Они делились на восточное племя – остроготы, происходившее из степей между Днестром и Доном, – и западное племя – визиготы, обитавшие между Днестром и Дунаем. Другие германские племена состояли из вандалов, живших между Дунаем и Трансильванией (другое вандальское племя – силинги – жило в нынешней Силезии, откуда и происходит это название); лангобардов, живших в районе нижней Эльбы; бургундов, мигрировавших с нижнего Дона в регион между Одером и Вислой (их следы находятся и на острове Борнхольм (Бургундальхольм) в Балтике), – позже они пробились за Рейн и, наконец, аллеманов и франков (и те и другие – конфедерации разных племен), живших на границах римской Галлии и постоянно устраивавших туда набеги. Таковы были крупнейшие германские племена.

Другими врагами Империи были пикты и скотты на Британских островах: в Шотландии и в Ирландии – славяне (или венды), медленно приближающиеся к границам Империи из Полезии и припятских болот, и кочевники из евразийских степей: индоевропейцы аланы и различные урало-алтайские племена кочевников (такие, как гунны), о которых мы еще будем говорить.

Но, наверное, самым смертельным врагом Империи была ее соседка с Востока – Сассанидская Персидская империя, со столицей в Селевкии – Ктесифоне. Это была высоко цивилизованная многонациональная империя с единой государственной религией – зороастризмом и со всемирными амбициями. Война между двумя империями, двумя цивилизациями, двумя мироощущениями, двумя религиями велась не на жизнь, а на смерть.

Итак, как мы видим, Империя практически со всех сторон была окружена врагами и лишь огромным напряжением сил ей удавалось сдерживать внешнюю угрозу. Это было возможно лишь при наличии внутреннего единства, которого Империи так не хватало.

Готы к этому времени уже были обращены в христианство (арианство) Вульфилой (или Ульфилой) (310-381 или 383), каппадокийцем по происхождению, чьи дед и бабка были угнаны в плен готами. Сам он считал себя готом по языку и "по гражданству". Свое юношество он провел заложником в Константинополе. Около 341 г. был поставлен Евсевием Никомидийским в епископы готские. Миссия Вульфилы удалась блестяще: он обратил готов в христианство, создал им алфавит (заменивший руны), перевел на готский язык Евангелие и богослужебные книги.

Обращение готов создало прецедент, и к 400 году большая часть германских племен уже были арианами.

5. После Адрианопольской битвы положение Империи стало весьма печальным. Граница была прорвана, варвары беспрепятственно кочевали по имперским территориям, жители отсиживались в городах.

Чтобы спасти положение, западный император Грациан (сын Валентиниана) призвал на Восток талантливого генерала из Испании Феодосия и даже назначил его своим соправителем-августом.

Два года, 379-380, Феодосий жил в Салониках, копил силы и вел с готами дипломатическую игру методом кнута и пряника. В конце концов готы стали сознавать, что при всей обширности своих завоеваний они не смогут создать свое государство на имперских территориях.

Феодосий уступил им места поселения в пограничных районах Империи, даровал широкое самоуправление, а их вождям – придворные титулы. Он признал за ними статус "федератов", т.е. союзников, и возложил на них некоторые военные и гражданские обязанности.

Теперь можно было заняться церковными делами. Феодосий, как западный человек, придерживался никейского православия. Но сам он "по традиции" был некрещеным. В 380 г. Феодосий опасно заболел и, будучи при смерти, крестился. Таким образом, он стал первым (за исключением Юлиана) крещеным императором. Результаты этого сказались сразу. Например, когда в Салониках вспыхнул бунт и Феодосий утопил его в крови, местный епископ Асхолий не впустил императора в церковь. Феодосий в грубой рубахе кающегося стоял в притворе, пока не исполнил всю епитимью.

В 380 г. сразу после своего крещения Феодосий издал эдикт – манифест о вере. Вот он:

"К жителям города Константинополя. Желаем, чтобы все народы, какими правит власть нашей милости, следовали той религии, которую божественный апостол Петр передал римлянам (т.е. жителям Империи. – А.Д.)… и исповеданием которой прославляются первосвященник Дамас и Петр, епископ Александрии, муж апостольской святости, чтобы мы все, согласно апостольскому установлению и евангельскому учению, верили в одно Божество Отца и Сына и Св. Духа при равном величии их и благочестивой Троичности.

Христианам, повинующимся этому закону, повелеваем прилагать к себе имя кафоликов. Прочих же дерзких и безумствующих присуждаем нести бесчестие еретического учения. Собрания их не должны называться церквами. И они сами будут подвергнуты наказаниям не только по божественному осуждению, но и по нашему повелению, принятому по небесному внушению" (Cod. Theodos. XVI, I, 2).

Итак, все, кроме никейцев, лишались звания кафоликов и соответствующего положения в Империи. Это было решено еще до созыва предполагающегося всеобщего собора.

Интересно, что Феодосий, прибывший в столицу с западной ориентацией, считал, что в Антиохии законным епископом является Павлин. Великие каппадокийцы, со своей стороны, поддерживали группу Мелетия. Однако, как уже отмечалось выше, все послания св. Василия в Рим о признании Мелетия были отвергнуты. Ознакомившись с ситуацией, Феодосий увидел, что фигурой, способной объединить греческих епископов в единую Церковь, является Мелетий, и принял его сторону.

6. В Константинополе положение было следующим. Архиепископ Демофил был арианином-омийцем. Но была в городе и небольшая православная группа, пригласившая к себе пастыря, у которого не оказалось паствы, – св. Григория Богослова.

Он приехал в столицу в конце 379 г. и остановился в доме своих родственников. В этом же доме в скромной комнате он начал вести богослужения. Эту домовую церковь он назвал "Анастасия" – воскресение, в знак воскресения Православия. Внешность св. Григорий имел самую невзрачную: он был мал ростом, худ, сутул, почти без волос. Но постепенно он пленил избалованных столичным блеском константинопольцев силой своего красноречия. В домовой церкви он прочитал свои знаменитые пять "Слов о богословии", в которых изложены основы учения каппадокийцев о Святой Троице. Народ все более стекался к нему. Официальная церковь реагировала на рост популярности св. Григория погромами. На Пасху толпа пьяных громил напала на храм св. Григория и даже убила одного из его ближайших сотрудников. Но православные крепились и ждали защиты от нового императора.