Очерки по истории Вселенской Православной Церкви - Дворкин А.Л.

Сам Константин до смерти оставался pontifex maximus. Лишь его сыновья отказались от этого титула. Они запретили публичные жертвоприношения, ряд языческих храмов был уничтожен. В 357 г. Констанций распорядился убрать из римского Сената Алтарь Победы, что, правда, вызвало протесты части сенаторов. Однако общим движением была эволюция от язычества к христианству. Этот процесс был прерван императором Юлианом, прозванным Отступником.

В результате кровавой бойни, устроенной армией после смерти Константина, уцелели лишь два племянника императора – Галл и Юлиан. Наверное, детская травма, нанесенная убийцами отца, дядей и братьев, навсегда осталась в душе Юлиана. К тому же все детство свое он жил под страхом смерти.

Тем не менее Юлиан получил отличное образование, как христианское, так и классическое. Он великолепно знал Гомера и других греческих классиков. В отрочестве, живя в Каппадокии, он увлекся богословием, был крещен и поставлен чтецом в Церкви. Это показывает, что его не готовили к государственным должностям, да и он сам не стремился к ним. Его главным ментором был Евсевий Никомидийский, богословию и философии его учил арианин Аэтий.

Лет в 18 Юлиан пожелал побольше узнать о язычестве, и не только из книг, но и из живого опыта общения. В результате ряда новых встреч и открытий он начал увлекаться мистическими культами. В 350-351 гг. в Эфесе местный неоплатоник-шарлатан Максим водил его по языческим храмам и соблазнял чудесами: он произносил нужное заклинание – и статуя Гекаты в храме начинала улыбаться, факелы в ее руке внезапно вспыхивали и т.п.

Затем Юлиан отправился учиться в знаменитый Афинский университет, где тогда проходили курс обучения будущие свв. Василий Великий и Григорий Богослов. Позже они вспоминали Юлиана как замкнутого и нелюдимого юношу.

Еще в 351 г. Юлиан тайно оставил христианство и принял посвящение в элевсинские мистерии. В том же году его брат Галл был назначен кесарем в Антиохии, но его правление было настолько кровавым, что в 354 г. Констанций отозвал его и казнил. Естественно, у Юлиана были поводы опасаться за свою жизнь.

Однако в 355 г. Констанций вызвал Юлиана из Афин в Италию, женил его на своей сестре и назначил кесарем Галлии и Британии. Юлиан сделал своей резиденцией Лютецию (Париж), откуда он удачно отражал атаки германцев из зарейнских земель и снискал любовь армии и населения воинской храбростью и мудростью правления.

В 360 г. Констанций, почувствовав усиление влияния Юлиана, вызвал его к себе. Тот, зная судьбу брата, колебался. Солдаты, горячо любившие своего кесаря, провозгласили его августом. Констанций, естественно, этого не признал. Началась подготовка к гражданской войне, но в 361 г. Констанций неожиданно умер от горячки, приняв на смертном одре крещение, и Юлиан в одночасье стал единодержавным правителем.

Восшествие Юлиана на престол имело немедленные последствия для Церкви. Еще на Богоявление 360 г. он принимал участие в богослужениях в галльских церквах. Возможно, он не хотел ссориться с христианами ввиду предстоящей войны с Констанцием, а может быть, это было знаком вежливости для его жены-христианки Елены, которая умерла бездетной в том же году. В 361 г. Юлиан открыто провозгласил себя язычником и противником христианства. Он знал христианство изнутри и поэтому был убежден, что худшим оружием против него было бы гонение, сделавшее из "галилеян" мучеников. Гораздо эффективней – высмеивать их и предоставить самим себе, чтобы они передрались между собой. С большим удовлетворением он узнал, что как только до Александрии дошли вести о смерти Констанция, толпа язычников буквально разорвала на части арианского епископа Георгия, оскорбившего храм гения города. Юлиан мягко пожурил александрийцев за самосуд, но проявил гораздо больший интерес к приобретению редких книг из библиотеки Георгия.

Итак, Юлиан начал новую политику: провозгласив всеобщую терпимость, он поставил цель восстановить и открыть все языческие храмы. Конечно же, многие христиане отнеслись с воинственным неприятием к возрождению язычества и восстановлению храмов, и в результате, когда из-за небрежности молящихся сгорел храм Дафны в Антиохии, Юлиан обвинил в этом христиан и приказал в качестве ответной меры закрыть городской собор. Столкновения между Юлианом и восточными христианами пополнили церковный календарь новыми мучениками.

В 363 г. Юлиан, планируя кампанию против персов, по примеру Александра Македонского, чья душа, как он считал, переселилась в его тело, решил заручиться поддержкой иудеев, т.к. в местностях, через которые проходил маршрут его похода, еврейское население жило довольно густо. Юлиан предложил организовать еврейское самоуправление в Палестине во главе с патриархом и восстановить храм в Иерусалиме. Вообще-то Юлиан терпеть не мог евреев, но христиан – еще больше, и он знал, что восстановление Храма будет весьма болезненным ударом для христиан.

Проекты строительства храма были остановлены землетрясением, а потом уже ни у кого до этого руки не дошли. Однако готовность евреев к сотрудничеству с Отступником имела самые неприятные последствия для них. Это запомнилось, наложилось на память о ранних гонениях и, вкупе с несколькими другими событиями, послужило одним из факторов, сформировавших средневековый антисемитизм.

Для поощрения язычества Юлиан запретил принимать христиан на высокие гражданские и военные посты. Зато он дал указание всячески поощрять отпавших от Церкви, и многие номинальные христиане тут же воспользовались этим шансом, чтобы получить повышение по службе. Юлиан запретил христианам преподавать греческую литературу (т.е. вообще быть учителями), чем свел к минимуму возможность светского христианского образования. Юлиан мотивировал этот запрет тем, что христианам неэтично преподавать произведения язычников, если они не верят мифам о богах. Даже многие язычники сочли, что это уже чересчур. В ответ на этот запрет Аполлинарий Лаодикийский опубликовал Пятикнижие, переложенное гомеровским гекзаметром, и Новый Завет, написанный в виде платоновского диалога.

Юлиан тем временем ездил по городам эллинистического Востока (где христиан было большинство) и проповедовал просвещенное язычество, устраивал гигантские жертвоприношения, на которых сам закалывал животных. Он делал это с неподобающим его сану жаром и увлечением. В результате он все более становился всеобщим посмешищем. Он жаловался, что провинция Каппадокия стала настолько христианизированной, что та небольшая группка язычников, которая там еще оставалась, даже не знала, как правильно принести жертву. В одном месопотамском городке, куда он заехал, языческая курия настолько стремилась показать ему свое усердие в вере, что буквально задушила весь город облаками жертвенного дыма. Юлиан горько заметил, что и их ритуал был организован непрофессионально и чудовищно безвкусно.

Юлиан был интеллигентом-идеалистом. Покончив с дневными государственными делами, он романтически погружался в вечерние или даже ночные занятия с классическими писателями, вел беседы с профессорами философии, участвовал в мистериях. Свою интеллигентскую выдумку воскрешения мертвеца (язычества) Юлиан превратил в идею создания новой синкретической религии бога-солнца (не без влияния фараона-реформатора Аменхотепа, жившего за 14 веков до Рождества Христова). Юлиан очень серьезно относился к своему титулу pontifex maximus.

Но для борьбы с христианством за образец он мог взять лишь его же. Греко-римская религия, как правило (за редкими исключениями), не знала настоящего профессионального жречества и уж тем более – настоящей организованной и централизованной иерархии. Жрецы являлись выборными должностными лицами, которые не имели специального образования и нужной подготовки. В созданной им религии Юлиан попытался создать языческую иерархию по образцу христианской. Во главе культа он поставил епископа-отступника Пигасия. Еще один его друг, Саллюстий, составил краткий катехизис догматов язычества.

Первосвященники, назначенные Юлианом, должны были играть роль христианских митрополитов. Они имели право наблюдать за жрецами и могли отрешать от должности негодных членов иерархии. Жрецов должно было избирать не из богатых и знатных граждан, а из среды стойких борцов за язычество, преимущественно философов. Жрецы должны были отвечать высоким нравственным требованиям, заниматься благотворительностью и даже регулярно проповедовать. Юлиан часто обращался к ним с посланиями о нравственности. Например, он писал: "Вы никогда не увидите еврея, просящего подаяния, а нечестивые галилеяне поддерживают не только своих бедных, но также и наших". По его мнению, служители языческого культа должны были сравняться по щедрости с евреями и христианами. Как и христианским священникам, жрецам было запрещено посещать неприличные зрелища, театры, таверны, работать на сомнительных работах и читать легкомысленные книги. Внутри храмов жрецы должны были обладать полной властью. Подобно христианскому обычаю, жрецы должны были запрещать высоким должностным лицам входить в храмы в сопровождении своей стражи и напоминать им, что внутри святыни они не более, чем частные граждане. Вводились общие уставы языческих богослужений.