Ангел из прошлого 1 - Лусия Эстрелла

смей больше отказываться, – он грозит напоследок пальцем.

А через полчаса Валерий Романович спускается по лестнице вместе с сыном. Мужчина выглядит уже не таким самоуверенным, каким был раньше.

– Я срочно уезжаю, в одном из офисов случился пожар, – говорит он, пройдя мимо нее быстрым шагом. Он весь взмок и даже видно, как его трясет.

– Я оставил Назарию денег – он поедет с тобой и купит все необходимое, – бросает он из-за плеча, впопыхах надевает куртку и выбегает за дверь.

Сима провожает его взглядом, а потом глядит на парня. По нему не видно, чтобы он как-то переживал из-за пожара в офисе. Он безразлично провожает своего отца взглядом.

Сима переодевается в синее бархатное платье.

– Не надо мне никаких вещей, Назарий, – говорит она, как только они вышли во двор, и парень открыл перед ней дверь автомобиля. – Отвези меня лучше в галерею.

– Хорошо, – на удивление сразу соглашается Назарий. – Но после мы с тобой заедем в магазин – так надо, если не хочешь, чтобы у меня потом были проблемы, – он делает выразительные глаза и кивает на дом.

Сима пожимает плечами. Главное, что сначала она побывает в галерее и узнает, где ее отец, что с ним. А что будет после – уже не так важно.

– Скажу тебе честно – ты не найдешь там то, что ищешь, – говорит Назарий, отъехав от дома на приличное расстояние. – Мало того, ты можешь разочароваться.

– Это галерея моего отца, я точно знаю, – говорит Сима, сжав руки.

– Жаль, что ты так упрямишься, – говорит Назарий, при этом не смотрит на нее и неотрывно следит за дорогой. – Есть другой путь, более радостный и счастливый. Твоя мечта может сбыться иначе, ты об этом не думала?

Сима невольно передергивает плечами. В его словах нет ничего плохого, но подобные разговоры ей не нравятся. Она уже слышала их в разных вариациях, и все они сводились к одному: она не найдет своего отца. Нужно оставить эти мысли и начать новую жизнь. Без него.

– Едем, едем же, скорее, – Сима упирается обеими ладонями в переднюю панель, как будто так автомобиль поедет быстрее.

У входа Назарий показывает контролерам какой-то прямоугольник, наклоняется к ним и тихо что-то говорит. Сима не успевает разглядеть, что это такое. Их пропускают, причем без денег, хотя Назарий говорил, что галерея платная…

Может быть, парень сказал контролерам, что она – дочь знаменитого художника Иллариона, которому и принадлежит эта галерея?

Когда она оказывается внутри, все ее вопросы мгновенно отходят на второй план. Перед ней открывается огромный старинный зал с люстрами и подсвечниками, скульптурами и цветами. Но самое главное здесь не это: стены сплошь увешаны картинами.

Сима в восторге замирает. В следующую секунду она бежит к картинам, чтобы увидеть каждую, ничего не пропустить, впитать в себя краски, образы, линии, причудливые тени. И каждая из них кажется ей удивительной, неповторимой. Полотна словно наполнены светом: художник подобрал светлые, «добрые» краски, избегая мрачности и излишней реалистичности. Там везде ангелы, в золотых, серебряных, цветных одеждах, с мягкими большими крыльями и небесными лицами. Всех их отличает одно: огромные голубые глаза, завороженно смотрящие на облака и небо.

Сима стоит, как завороженная, не в силах оторваться. Она просто тонет в этих воздушных полотнах, и нет ни сил, ни желания спасаться – ее куда-то уносит по ветру вместе с парящими созданиями.

– Девочка, отойди, пожалуйста, – слышит она чей-то голос, вздрагивает и возвращается. Небольшая группка людей подошла к картине, которую Сима с упоением разглядывала и при этом стояла слишком близко к ней, заслоняя собою весь вид.

Некоторые из подошедших выглядят приветливыми, другие смотрят на нее с досадой. Есть и откровенно скучающие взгляды, блуждающие по залу, что уж совсем странно: картины ее отца вызывают такие сильные эмоции, что Сима до сих пор не может прийти в себя от впечатлений.

– Это все мой папа нарисовал! – говорит она, несмело посматривая по сторонам и ища глазами Назария, но он, наверное, затерялся позади всех – что-то его не видно.

Люди, услышав, что сказала Сима, начинают переглядываться и перешептываться. Из группки выступает высокий сутулый мужчина в очках.

– Такого быть не может, – говорит он. – Я – профессор-искусствовед, но художник Илларион для меня – полнейшая загадка. О нем не говорится ни в одном учебнике. Если бы он жил в наше время, это была бы сенсация века! Я бы задал ему много вопросов. Но его никто никогда не видел, к сожалению.

– Да, – подтверждает какая-то женщина. – Скорее всего, он уже умер. Все гениальные художники давным-давно ушли из жизни. Остались одни ремесленники и бездарности.

Симу ведет в сторону от ее слов, но она берет себя в руки. Не может быть, чтобы это оказалось правдой…

– Я слышала, что Илларион жил в позапрошлом веке, – раздается сбоку. – Его картины нашли в заброшенном доме и отреставрировали.

– Как бы там ни было, – задумчиво говорит профессор, – эти картины – гениальны.

Тут на середину выходит пожилая женщина с сердитыми глазами.

– Ничего вы не знаете, – авторитетно заявляет она. – Так галерея называется, потому что «Илларион» – это собирательный образ. Такого человека и не было никогда. А картины – лучшая подборка старинных малоизвестных художников, которые не прославились при жизни.

– А вот и нет, – слышится с другого краю. – Просто Илларион уехал за границу, а картины на родине оставил. Они ему и здесь неплохой доход приносят.

– А вы что, с ним знакомы? – Сима слышит свой голос, но какой-то чужой, совершенно охрипший и неестественный.

– С ним никто не знаком, деточка, – слышится в ответ. – Даже если Илларион и существует, то он тщательно скрывается и желает быть неизвестным. Что ж, это его право. Зато картины достойны всяких похвал!

Дальше они переключаются на картины и уже не обращают на Симу внимания. А она сама, сделав несколько шагов в сторону, еще раз оглядываются на культурную толпу, которая вовсю обсуждает «сенсацию века».

К ней подходит Назарий. Он выглядит бледным и потерянным. Сима смотрит на него, пытается что-то сказать, а потом почему-то не видит. Ее подхватывают сильные руки, и темнота постепенно поглощает ее.

43 глава

Сима заболела. В тот день Назарий вынес ее на руках из галереи на свежий воздух. Ей стало чуточку лучше, но после ее снова охватила слабость, и она едва смогла дойти до машины. Назарий неровно вел автомобиль и поминутно спрашивал о ее самочувствии. Сима отвечала невпопад. Дома сразу же легла в постель и заснула. А на