Суббота Воскресенского - Наталья Литтера

холл решать наши разногласия.

Как ни странно, поручик повиновался и освободил руку Жени. Она собралась было последовать за дуэлянтами, но Дан повернулся к ней и сказал:

– Я сейчас, побудь тут.

Наверное, ей следовало бы остаться в гостиной, а может – вернуться в бальный зал, но Женя смотрела на две удалявшиеся фигуры и чувствовала беспокойство. Дан, хоть и отличался хорошим ростом и отличной физической формой, был на полголовы ниже поручика, а по сравнению с его мощной фигурой вообще казался маленьким. Что, если дело дойдет до драки? Ведь этот человек явно путает фантазии с реальностью, да еще и выпил лишнего.

Недолго думая, она последовала за ними.

Миновав гостиную и столовую, дуэлянты оказались в холле. Женька спряталась за дверями столовой. Похоже, поручик все время что-то втирал Дану, потому что Женька услышала вопрос про секундантов.

«Иди спать! – хотелось закричать ей. – Я вызову тебе такси!»

Шпага была вынута из ножен. Да, она бутафорская, да, ненастоящая. Но почему-то все равно стало страшно. Это в любом случае оружие в руках неуравновешенного человека.

И тут Дан начал говорить. По-французски. Он говорил много и с чувством. Поручик от неожиданности остолбенел. Женька тоже.

– Перевожу, – перешел Дан на русский. – Позвольте представиться, Жан-Луи-Этьен, посланник французского двора. Вхож в личные покои государыни. Боюсь, наша дуэль наделает слишком много шума при дворе, и вы окажетесь арестованы, а дипломатические отношения между нашими странами будут нарушены. К тому же, если мне не изменяет память, дуэли в России запрещены. Будете у нас во Франции, добро пожаловать. А здесь… Вам неприятности нужны? Нет, не нужны. Мне тоже. Предлагаю лучше махнуть шампанского за здоровье вашей императрицы.

Поручик слушал эту речь не шевелясь. Женька закрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться и не выдать себя. За спиной послышалось движение. Обернувшись, она увидела, что в столовую вошел еще один человек в форме гвардейца, и поспешила к нему:

– Это не ваш знакомый в холле? Посмотрите. Мне кажется, он не совсем трезв.

– Виталик? – уточнил мужчина.

– Я не знаю, как его зовут.

Когда Женя с гвардейцем оказались в дверях, Дан уже протягивал руку:

– Вашу шпагу.

И поручик послушно вложил в нее свое оружие.

– Та-а-ак, – протянули у Женьки за спиной. – Виталик снова в образе. С ним такое бывает. Ну-ка, друг мой, пошли на воздух.

И мужчина, подхватив Виталика под руку, увел его из холла, приговаривая:

– Опять не закусывал? Все виваты императрице делал. Пошли на морозец, в себя придешь.

Женька и Дан остались вдвоем.

– Конечно, здорово ты его, прямо укротитель, – сказала она.

Он пожал плечами:

– Все, у кого двадцать человек сидят в аудитории на семинаре, немного укротители.

Ах, вот оно что… укротитель студенток, значит.

Не думая, что делает, Женька выдернула из его рук шпагу и наставила клинок на Дана. Кончик коснулся груди.

– И меня укротишь?

Он не ответил. Просто смотрел в глаза и позволял касаться себя оружием.

Да, оно было с тупым концом. Но в данный момент это не имело никакого значения. Женя чувствовала, как шпага касается его тела.

Он мог бы сказать: «Перестань». Он мог бы отвести клинок рукой. Или просто отступить на шаг назад.

Но Дан ничего не делал. Он просто стоял и смотрел. И игра перестала быть игрой. В горле пересохло.

Ты хочешь узнать, кто кого переглядит? Давай. Я упрямая.

Да, она была очень упрямой, и глаза не отводила, но рука дрогнула. И шпага, чиркнув по белоснежной сорочке, опустилась.

Дан улыбнулся. Он протянул руку, коснулся ее лица и снял маску. А потом, разглядывая, наклонил голову набок и сказал:

– Знаешь, Эжени, мне не нравится расположение твоей мушки. – Он переклеил ее из угла глаза на середину щеки. – Вот так гораздо лучше.

И поцеловал в губы.

– Дай мне шпагу, я сдам ее в гардероб.

– Зачем ты ее вообще забирал?

– Чтобы этот балбес по дурости никого не поранил.

Пока Дан сдавал шпагу на хранение, Женя прочитала в инструкции, лежавшей на столе:

«Мушка на середине щеки – занята».

5

Вечер подходил к завершению. Полина получала от него большое удовольствие. Наконец она перестала думать. Причем думать в целом. Она просто танцевала, пила лимонад, отдыхая от менуэтов, познакомилась со статс-дамой и выяснила, что та москвичка и занимается дизайном интерьеров, а билет ей подарили дети, зная, что мама очень любит всякие необычные мероприятия. Полину несколько раз приглашали потанцевать, она даже прошлась в полонезе с вице-канцлером, а вот Шевцов больше ни с кем не танцевал, предпочитая разговоры. Наблюдая за ним, Полина понимала, что это не праздная болтовня. Похоже, профессор решает какие-то связанные с усадьбой вопросы.

Зато, когда объявили завершающий контрданс, Шевцов пригласил Полину. И они были второй парой, а третьей – Даня со своей Женей, которая все же сняла маску. Надо будет потом посмотреть, что означает расположение ее мушки. Впрочем, сосредоточившись на танцевальных движениях, про мушку Полина почти сразу забыла.

Получая через четверть часа в гардеробе шубу и телефон, она чувствовала легкое сожаление по поводу уже закончившегося праздника. Как быстро пролетело время!

Шевцов до последнего выполнял обязанности ее спутника. Он поддержал, когда она, ступив после лестницы на землю, поскользнулась. Полина почувствовала силу его руки. Мужские руки – классика жанра. Но ведь работает!

И больше ни о чем другом она уже думать не могла.

Простились они у ее комнаты, когда Полина поблагодарила за чудесный вечер и пожелала спокойной ночи. В общем, глупости говорила. Надо было по-другому.

Надо было попросить расстегнуть ей платье, потому что молния находится сзади и самой раздеваться неудобно. Они взрослые люди. Он бы помог. Но если бы, расстегнув ей платье, он ушел, это было бы очень унизительно.

В итоге Полина сама неловко и мучительно расстегивала эту молнию, боясь испортить наряд, который предстояло вернуть, а потом лежала в кровати и долго не могла уснуть.

Ей сорок пять лет, сыну двадцать шесть. Она взрослая, самодостаточная, свободная, многого добившаяся женщина. У нее интересная, насыщенная жизнь. Чего еще надо?

Мужчину за стеной. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что быть одной здорово. Только это неправда.

Она хотела провести эту ночь с Олегом. Нет ничего проще: встать, постучать в дверь и сказать… Да можно даже ничего не говорить. Если мужчина весь вечер был твоим сопровождающим и никому другому не оказывал знаки внимания, значит, ты ему нравишься, правда? Рискни, встань и постучись в его дверь.

Но вместо этого Полина лежала, смотрела в потолок и никак не