Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира - Константин Александрович Образцов

«Энеида» была опубликована уже после смерти автора; в ней всего 12 глав-книг, хотя Вергилий, несомненно, собирался написать 24, как в поэмах Гомера, служивших ему образцом. Тем не менее, «Энеида» стала важнейшим событием и самым значительным литературным произведением эпохи. Она явилась словно бы последним камнем, замкнувшим стройную арку римской культуры: теперь у римлян был, пусть и заимствованный, но все равно свой легендарный герой, которым можно гордиться; свое великое прошлое, уходящее корнями в торжественную мифологическую древность; свой правитель, ведущий род от богов, и свой собственный эпос — не хуже, чем у других. Благодаря широкому распространению латыни, ставшей языком религии и науки, «Энеида» обрела большую популярность в средневековой Европе: ее прекрасный слог служил образцом для изучения латинской поэтики и грамматики, по ее мотивам создавали новые поэмы и писали романы, а сам Вергилий, спустя много веков, превращался в глазах пишущей и читающей публики то в одного из пророков, то в святого, то в колдуна и могущественного некроманта, пока в конце концов, через тринадцать столетий, не стал проводником в адские бездны для другого прославленного поэта уже совсем иной эпохи.

Фрагмент балюстрады храма Афины Ники. Афины, Акрополь. Ок. 1882 г. Художник: Уильям Джеймс Стиллман (1828–1901)

Есть гипотеза, что Вергилий перед смертью просил уничтожить неоконченную «Энеиду»: он не хотел, чтобы не доведенное до совершенства произведение увидело свет. Увы, но, если бы Вергилий действительно был волхвом и прорицателем, каким его считали потомки, и мог увидеть будущую историю литературы, он бы знал, что такие просьбы писателей не исполняются никогда. Одним из тех друзей Вергилия, которые, вопреки его воле, сохранили «Энеиду» для грядущих поколений читателей, был Квинт Гораций Флакк.

Он родился пятью годами позже Вергилия, в 65 г. до н. э. в Венузии, небольшом местечке на юго-востоке Италии. Его отец был вольноотпущенным, то есть рабом, которому то ли даровали, то ли дали выкупить свою свободу. Он смог собственными трудами составить себе некоторое состояние, и после рождения ребенка переехал из провинции в Рим, чтобы сын получил достойное образование. Средств бывшего раба хватило на то, чтобы Гораций учился наравне с сыновьями аристократов в школе Орбилия в Риме, где преподавали классическую философию, математику и естествознание на греческом и латинском, а потом продолжил образование в Афинах до гражданской войны в 44 г. до н. э., начавшейся после убийства Цезаря. Гораций, поддерживающий республиканские свободы со всей страстью сына бывшего раба, вступил в армию Брута и сражался против войск Октавиана. Через два года потерпевший полный разгром Брут покончил с собой, бросившись на меч, а Гораций вернулся на родину, где его ждала страшная весть о смерти отца и известие о конфискации их имения.

Несмотря на республиканское прошлое, блестяще образованному Горацию удалось получить должность писца; это дало возможность зарабатывать на жизнь и продолжать заниматься поэтическим творчеством. На его литературные опыты обратил внимание Вергилий, который представил молодого поэта Меценату, и тот, после некоторых раздумий, предложил Горацию покровительство. Можно только предполагать, пришлось ли Горацию переступать через свои республиканские принципы, фактически поступая на литературную службу к Августу Октавиану, против которого он дрался с оружием в руках, или же, подобно Пушкину, он пересмотрел свой юношеский радикализм и «просто полюбил» нового диктатора так же, как Александр Сергеевич — Николая I, повесившего его друзей-декабристов. Известно лишь, что, даже находясь под государственным покровительством, Гораций избегал громких верноподданических заявлений, не предпринимал творческих поисков божественного происхождения Октавиана и отказался от предложенной должности личного секретаря, до конца дней стремясь сохранить максимум личной свободы.

Аполлон вдохновляет Горация. Художник: Дамиано Пернати. 1804 г.

Гораций, без всякого преувеличения, самый значительный из лирических поэтов не только Древнего Рима, но и античности. В отличие от древнегреческих лириков, чье наследие ныне представлено в лучшем случае полутора сотней фрагментов, все сочинения Горация сохранились до наших дней полностью — случай редчайший для поэта, творившего две тысячи лет назад. Он автор множества поэтических сборников, созданных в различной стилистике и стихотворной манере: две книги «Сатиры», «Эподы», три книги «Оды», «Юбилейный гимн» и две книги «Посланий». Гораций завершил формирование языка латинской поэзии, создал образец для поэтических форм более позднего времени.

Его ранние «Сатиры» по-мальчишески едки — собственно, такими и должны быть сатиры молодого поэта: резкие, бескомпромиссные обличения пороков с переходом на личности. Необычно только, что при этом Гораций не забывает и о себе, добавляя к внешнему задору взвешенной рефлексии:

«…Лежу ли в постели, брожу ли под портиком, — всюду

Я размышляю сам о себе: „Вот это бы лучше, —

Думаю я, — вот так поступая, я жил бы приятней,

Да и приятнее был бы друзьям. Вот такой-то нечестно

Так поступил: неужели, разумный, я сделаю то же?“»[47].

В «Эподах», то есть «припевах», или «куплетах», острых выпадов тоже достаточно, однако здесь в полной мере раскрывается многообразие Горация как поэта: в этом пестром собрании есть место и юмору, и любви, и философским раздумьям, и гражданской лирике. Вот, например, стихотворное обращение к римлянам, обличающее безумие междоусобных войн:

  «Куда, куда вы валите, преступные,

  Мечи в безумье выхватив?

  Неужто мало и полей, и волн морских

  Залúто кровью римскою? <…>

  Ни львы, ни волки так нигде не злобствуют,

  Враждуя лишь с другим зверьем!

  Ослепли ль вы? Влечет ли вас неистовство?

  Иль чей-то грех? Ответствуйте!

  Молчат… И лица все бледнеют мертвенно,

  Умы в оцепенении…»[48].

Зрелость, которая позволила осознать губительный ужас войны вместо того, чтобы бросаться в драку с мечом в руке за одну из сторон, проявляется и в других, более поздних стихах Горация. В «Одах» основной темой становится разумное равновесие, чувство меры, то, что сейчас называется жизненным балансом, умение видеть счастье в сегодняшнем дне. Это стремление к мудрой гармонии в жизни и творчестве стало основной темой поэзии Горация; если Вергилий, волей прихотливой посмертной судьбы, для последующих поколений явился волхвом и провидцем, то Гораций стал для поэтов грядущих веков рассудительным наставником и учителем. Этот образ основан прежде всего на самом значительном из его произведений под названием «Наука поэзии»: послании к молодым авторам, в котором Гораций дидактически обобщил творческий опыт нескольких поколений античных писателей и драматургов, создав пережившее тысячелетия практическое пособие для литераторов и критиков.

  «Я силюсь