Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ты хоть представляешь, как перепугал твоих родителей! Я имел довольно долгую беседу с твоей матерью. Она сильно волновалась, да и я тоже, потому что тогда нам еще не сообщили из Смитсоновского института, что ты добрался. Скажи, ты и вправду проехал через всю страну на поезде? Что за опасная затея! Почему ты не обратился ко мне? Мы бы организовали твою поездку. Разумеется, я чувствую себя ответственным за все, что произошло. А твоя мама со мной больше и разговаривать не будет. Я вынужден был рассказать ей про нашу совместную работу, и теперь она, что вполне понятно, чувствует себя преданной – а может статься, ревнует или рвется защитить тебя – иногда мне бывает очень трудно понять Клэр. Хотелось бы мне, чтобы она все же осознала, какая замечательная возможность тебе представилась…
Позвоню тебе очень скоро. Поздравляю – и удачи!
Всего хорошего,
Доктор Терренс Йорн.Так она все знает!
Я вскинул голову. Молодой человек все так же стоял на пороге, улыбался и не выказывал ни малейшего намерения уходить. Я старался не подавать виду, что, возможно, все пропало, что моя мать, вероятно, уже едет сюда, чтобы посадить меня под замок на веки вечные. Отгоняя эти мысли, я посмотрел на большой конверт из оберточной бумаги. На нем была отпечатана красная буква М. Я вдруг осознал, что и на вскрывателе для писем была такая же буква.
– Вы…
– Фаркаш? Я уж думал, ты никогда не спросишь. Фаркаш Эстебан Смидгалл, к твоим услугам.
Он слегка поклонился и дернул себя за кончик уса.
Я вскрыл второй конверт тем же серебряным вскрывателем. Мне это нравилось. Внутри оказался отчет мистера Ториано, тот самый отчет, который я когда-то обнаружил в архивах Бьютта, но потом потерял в ванной комнате: «Преобладание лоренцевых червоточин на американском Среднем Западе, 1830–1970»{182}. Видно было – отчет этот много раз копировали и перекопировали.
– Спасибо, – сказал я.
Фаркаш оглядел комнату, затем поманил меня к себе.
– Здесь разговаривать небезопасно, – прошептал он. – В Смити никогда не знаешь, подслушивают тебя или нет… но мне бы хотелось как-нибудь потолковать с тобой в подземельях. Борис сказал, ты попал в червоточину по дороге сюда.
– Да, – прошептал я, наслаждаясь таинственностью нашей беседы. – В смысле, мне так кажется. Не могу сказать доподлинно. Вот почему я и хотел прочитать этот отчет. Почему они все сосредоточены именно на Среднем Западе?
Фаркаш бросил подозрительный взгляд на изображение Джорджа Вашингтона.
– Расскажу тебе все, что мы знаем – но не здесь, – прошептал он. – Я подхватил работу с того места, где закончил Ториано… он так и не понял, почему именно Средний Запад. По его гипотезе, уникальные очертания литосферной плиты под долиной реки Миссисипи дают что-то вроде заикания в пространственно-временном континууме. Суть теории в том, что особенности строения и состава коренных пород в этой области в сочетании с множеством других сложных субатомных факторов порождают между сорок первой и сорок второй параллелями аномально высокую концентрацию квантовой пены… что, разумеется, приводит к частым аномалиям всякого иного рода. Главный вопрос – откуда там берется антивещество и как оно ухитряется удерживать червоточины открытыми достаточно долго, чтобы через них успел кто-то пройти. Позволь уж тебе сказать – не так-то легко сделать пространственно-временной туннель.
– Ториано погиб? – прошептал я.
– Никто не знает, – шепотом же ответил Фаркаш. А потом добавил вслух, обычным голосом: – Что ж, мистер Спивет, мы рады, что вы здесь.
– Ой, пожалуйста, называйте меня Т. В.
– Отлично, Т. В. – Фаркаш снова перешел на шепот. – Мы тебя тут давно ждем.
– Правда?
– Инструкции найдешь за воробьями, – прошептал он.
– Что-что?
Он отсалютовал мне и выскользнул из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Совсем обескураженный, я снова открыл коричневый конверт и обнаружил там второй пакет, озаглавленный «Стайное поведение домовых воробьев», авторства Гордона Реджилла. Эта статья тоже была несколько раз отксерокопирована, некоторые страницы уже еле читались.{183}
– Фаркаш! – завопил я.
Откуда они узнали про стаю воробьев, которая спасла мне жизнь? Я же никому не рассказывал! А если они знали по воробьев, то знали ли про Джосайю Мерримора? Знали, что я убийца? Станут ли теперь меня шантажировать?
Я перевернул стопку листов. С обратной стороны кто-то написал:
Понедельник. Полночь.
Зал птиц округа Колумбия.
– Фаркаш! – заорал я, кинулся к двери и, рывком распахнув ее, обнаружил мистера Джибсена, который как раз потянулся к ручке с наружной стороны.
– О, Т. В., уже на ногах! Великолепно! Вижу, тебе все доставили.
– Где Фаркаш? – спросил я.
– Кто?
– Фаркаш, – повторил я нетерпеливо, озираясь по сторонам.
– Курьер? О, я как раз видел, как он уходил. А что? Тебе надо еще что-то?
– Нет, – покачал я головой. – Нет.
– Как сегодня, мой мальчик, не очень болит?
Я вдруг осознал, что в суматохе доставки папок, отчета и писем напрочь забыл о ране. Но стоило Джибсену напомнить мне о ней, грудь сразу заныла.
– Болит, – вздохнул я. Зал птиц округа Колумбия? Полночь?
– Я так и думал, – сказал Джибсен. – И принес тебе еще волшебных таблеток.
Я послушно взял две таблетки и лег на кровать.
– Да уж, – проговорил Джибсен. – У тебя вчера вышло фантастически, просто фантастически!
Слова лились гладко и ровно. По утрам его речь звучала как-то спокойнее. Должно быть, мышцы его челюстей зависели от притяжения луны, как приливы.{184}
– О большем я и мечтать не мог, – продолжал он. – Ты им понравился. Само собой, это всего лишь сборище ученых, но если их можно считать показателем общественной реакции, мы нашли золотую жилу. В смысле, мне ужасно жаль, что с тобой все это произошло. Это совершенно…
Он присел на краешек кровати. Я слабо улыбнулся ему. Он улыбнулся мне в ответ, похлопал по кровати и снова встал.
– Но какая вышла история! Теперь у меня телефон просто разрывается. Они все сражены, сражены наповал! Горе, юность, наука. Вот уж трезубец так трезубец!{185}
– Трезубец?
– Ну да, трезубец, – повторил он. – Люди так чертовски предсказуемы. Да я могу целую книгу накатать о том, как заставить людей сопереживать. – Он подошел к картине с Джорджем Вашингтоном и задумчиво остановился перед ней. – У Вашингтона тоже был свой трезубец – и смотри, как все обернулось.
– А у него какой трезубец был?
– Ой, да не знаю, – раздраженно отмахнулся Джибсен. – Я не историк.
– Простите, – пробормотал я.
Джибсен вроде как слегка смягчился.
– Ну, я, конечно, не хочу перегружать тебя, но… Ты уверен, что готов?
– Думаю, да, – ответил я.
– Великолепно! – улыбнулся он. – Си-эн-эн хочет успеть раньше всех. Пресс-релиз уже вышел, и нам звонил Тэмми… и не хочу обнадеживать тебя раньше времени, но Белый дом тоже вроде как разнюхивает.
– Белый дом?
– Доклад президента конгрессу уже на следующей неделе. Наш бесстрашный лидер, разумеется, плевать хотел на науку, но ты – очень выигрышная тема. Так и слышу, как он разглагольствует: «Взгляните – американская система образования работает! Сердце нашей страны порождает юных гениев!» О, ну да пусть, не будем лишать его великого научного момента. Кто знает, может, он и бюджет нам повысит.
– Вау! – восхитился я, на миг забывая, кто такой президент. Интересно, каково было бы пожать ему руку.
– Что ж, думаю, тебе стоит поскорее позвонить доктору Йорну, твоему приемному… в смысле, позвони доктору Йорну и твоей сестре и скажи им срочно ехать сюда.
– Грейси?
– Ну да, Грейси. Еще нам понадобятся фотографии твоих родителей и… твоего брата. У тебя есть какие-нибудь семейные фотографии?
Я вспомнил, что уберег рождественский снимок нашей семьи, переложив в Чикаго в рюкзак, но внезапно ощутил, что совершенно не хочу давать его ни Джибсену, ни кому либо еще из смитсоновцев. Не хочу, чтобы люди видели изображение моей семьи в газетах или по телевизору – и думали, будто все умерли. Грейси бы, уж конечно, охотно приехала позировать на научном красном ковре – да на любом красном ковре! – и, скорее всего, вполне подыграла бы мне в шоу «В семье Спиветов все умерли» – да только я бы всего этого кошмара и обмана просто не вынес.
– Нет, – сказал я. – У меня была фотография, но я потерял ее в Чикаго.
– Какая жалость, – посетовал он. – Что ж, когда будешь говорить со своим… с доктором Йорном, попроси его прислать нам срочной почтой какие-нибудь фотографии. Мы за все заплатим. И отдельно напомни ему про фотографии твоего брата.
- Путешествие на Сладкую планету, или Торт для мамы - Ксения Ис - Детские приключения / Детская проза / Прочее
- Собрание сочинений в 6 томах. Том 1. Эмиль из Лённеберги и др. - Астрид Линдгрен - Детские приключения
- О девочке Мире и важности чистых зубов - Александр Сергеевич Кувватов - Прочая детская литература / Детские приключения / Детская фантастика
- Лола – любящее сердце - Изабель Абеди - Детские приключения
- Хонорик — победитель привидений - Владимир Сотников - Детские приключения
- Пугало гуляет в полночь - Роберт Лоуренс Стайн - Детские остросюжетные / Зарубежные детские книги / Детские приключения / Ужасы и Мистика
- Маленькие истории про Александра - Лаана Вович - Прочая детская литература / Воспитание детей, педагогика / Детские приключения
- Маленькие друзья и большие сердца - Елена Терешкова - Прочая детская литература / Детские приключения / Прочее
- Матвей и Лиза. Первое космическое путешествие - Сергей Матвеев - Прочая детская литература / Детские приключения / Детская фантастика
- Наш маленький двор. Наш огромный лес - Майя Сиволобова - Детские приключения