Крапивник - Екатерина Концова

и отправилась в комнату. Хватит с меня этого обеда, переоденусь и пойду за нитками.

…

56. Пацифика.

…

Я села на низкий подоконник в магазине, переводя дыхание. После прогулки по улице дышать было легче, прохладный воздух смягчил боль, но вот необходимость двигаться сказывалась на ещё не восстановившемся организме пагубно.

— Вам чем-то помочь? — женщина за столом-кассой смотрела на меня с лёгким подозрением. Может, думала, что мне нужен врач.

Нет, врачей мне уже хватит. Разве что, с одним конкретным было бы неплохо пообщаться, но с ним мы побеседуем в конце мая, когда он Луну привезёт.

— Нет, всё в порядке.

Я поднялась на ноги и подошла к стеллажу, заполненному разного вида нитками.

Перебирая мотки, я продумывала внешний вид предметов, которые хочу связать. Пожалуй, мне не помешает ещё одна шаль. У всех есть свои маленькие слабости. Моя — вязаные платки и накидки. Не самое пагубное пристрастье.

— Я пока не всё выложила, в чулане ещё есть. Принести? — женщина незаметно оказалась совсем рядом. — Такие же, как вы держите, только других цветов. Их на всё берут: на шарфики, на свитера, на носки — что хотите, то и вяжите. Принести?

— Давайте.

Женщина кивнула и заорала на весь магазин, от чего у меня зазвенело в ушах:

— Тилль, принеси нитки.

— Какие? — из подсобного помещения показался мальчик.

— Дайте на секунду, — женщина забрала у меня клубок и подняла над головой. — Вот такие. Там коробка стоит.

— Ага.

Мальчик лет десяти спрятался назад.

— А Вам на что нитки нужны? Может, ещё вот эти подойдут? — женщина достала моток с нижней полки, к которой я не хотела наклоняться.

Я повертела яркий жёлто-зелёный клубок в пальцах. На лето будет хороший платочек.

— Берёте?

— Да. Достаньте, пожалуйста, четыре-пять мотков — я сама не согнусь.

— Я тогда сразу вам их посчитаю, — женщина набрала ниток и отправилась к столу.

Из подсобки появился мальчик с ящиком.

— Вот, мадам, — он поставил ящик передо мной.

— Поставь на подоконник, — крикнула ему женщина. — Мадам тяжело согинаться.

— Да, конечно, — он переставил коробку.

— Спасибо, — я принялась рыться в мотках.

Пока женщина занялась своими делами, парнишка решил потренировать на мне свои навыки продавца:

— На Вашем месте я скупил бы всё — такое потрясающее качество ещё поискать.

Я невольно усмехнулась, находя очаровательными его попытки поднять продажи.

— Вы зря смеётесь, отличные нитки. На мне сейчас свитер из таких. В нём и в жару, и в холод, хоть на бал к королю, хоть под забором спать.

Я засмеялась и поглядела на мальчика.

— Я потрогаю воротник, не возражаешь? — уточнила я.

— Нет, конечно.

Я потёрла между пальцев горло бурого свитера. Действительно хороший: не колется и должен быть тёплым.

— А кому вы будете делать свитер?

— Пока не знаю.

— Тогда рекомендую выбрать нейтральные оттенки. Например, серый или зелёный. Также могу порекомендовать «песочный» — разлетается моментом.

Мальчик достал из коробки светлый моток. Назвать это «песочным» можно было с большой натяжкой, скорее это был цвет страниц старой книги, но он мне приглянулся. Добавив к нему серо-красный и болотный, я прикинула, какой дизайн подойдёт этому свитеру. Наверное, лучше сделать вышивку, а не узор.

— Ещё что-то, мадам? Может, пуговицы? Или спицы.

— Нет. Это всё.

Я набрала необходимое для свитера количество ниток и отправилась с мальчиком к столу хозяйки магазина.

Оплатив покупки, я вышла на улицу и огляделась. Прогулка на свежем воздухе пробудила аппетит, но стоило подумать о рыбных котлетах на пару и вареных овощах — к горлу подступал ком. К тому же, раз уж я вышла из дома, почему бы не прогуляться, например, до парка — сейчас я даже не так плохо себя чувствую.

Ладно, часок погуляю. Тем более, что «Королевский Лес» совсем рядом.

Уже через пять минут я вошла в парк и неспешно зашагала меж высоких деревьев по покрытой тонкой и подтаявшей ледяной коркой брусчатке.

Этот парк сыграл в моей жизни значительную роль. Во-первых, ещё когда я была маленькой, мы с родителями приходили сюда по праздникам и иногда на выходных. Мама каждый раз наряжала всех детей в парадную одежду и весь день сетовала, какие мы неугомонные и неосторожные, а вечером на то, как трудно будет всё отстирать. Папа иногда напоминал ей, что мы дети и просто играем, но не был готов спорить с пеной у рта, поэтому вместо практичного на нас всегда было красивое.

Что ж, я менее принципиальна в вопросах красоты и оттирать грязь с кружевных воротников никогда не хотела. Поэтому, когда мы с Луной и Роландом приходили сюда, на ней были или простые зеленоватые платья, или широкие брюки, какие приписывал женщинам этикет.

Пока Роладнд был жив, мы часто сюда ходили. Каждые две недели. С его смертью мы сразу перестали здесь появляться.

Первый месяц после трагедии мне ежедневно приходилось успокаивать впадающую в истерику дочь, отпаивать успокоительными. Отвести её за помощью к магу-менталисту я так и не решилась — изменения в сознании всегда определённый риск, да и она не хотела — любая магия приводила к тем самым истерикам.

Потом пару месяцев Луна ничего не хотела слышать ни про магию, ни про отца и родственников с его стороны, ни про коллег. Потом стало получше, она наоборот начала коллекционировать вещи Роланда и перетаскивать к себе в комнату его книги, а вот традиция ходить в этот парк прекратила существовать.

Проходя вдоль реки, я заприметила недалеко от скамей маленький пёстрый домик с большим окошком-прилавком.

Парочка подростков — мальчик и девочка — покупали там пирожки.

— Кажется, у меня дежавю.

Мы тоже брали здесь еду в юности. С Роландом — хлебные колечки в сахарной пудре, а ещё раньше сосиски в тесте… с Эдмундом…

Я неспешно подошла к палатке и оглядела намалёванные на доске, приставленной изнутри к стеклу, булочки и циферки, означающие цену. Да… с моей юности в ассортименте ничего не изменилось. Видно бизнес идёт хорошо и нет нужды ломать не сломанное.

Мне вдруг захотелось что-нибудь вкусненькое. Но не пирожок. Ими меня Оливия подкармливает и вкуснее неё их никто не готовит.

Кольца в сахарной пудре? Нет, пожалуй. Не хочу сладкого. Хочу пряного, жаренного, жирного.

Например, конвертик с мясом, обжаренный в масле. Но он маленький — им не наешься, а брать два — нецелесообразно дорого.

Взгляд упал на сосиску в тесте. По всей дине булочки был сделан продольный разрез, набитый сыром, соусами, солёными огурцами и хрустящим луком, от которого потом долго во рту остаётся приятный привкус. По картинке