Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой - Александр Колмогоров

В материальном плане подобные мероприятия, несмотря на хлопоты с разъездами, являлись приличным источником дохода и приносили лекторше от 100 до 160 рублей за выступление (судя по денежным отчётам их устроителей). Но сбережений, даже на «чёрный день», у Надежды Александровны так и не появилось. А обратиться к бывшим мужьям — генералу Адамовичу, надворному советнику Колмогорову, коллежскому секретарю Гейслеру — ей не позволяла её женская гордость. Оставались без ответа и униженные послания к недавнему покровителю…

Из писем к А. С. Суворину от 5 и 7 марта 1902 года:

«Многоуважаемый Алексей Сергеевич!

3 марта я вернулась из Варшавы, где 6 недель пролежала в больнице Красного Креста (тиф) с осложнениями. Слабость, ехать и работать не могу. У меня свидетельство о перенесении тяжёлой болезни. Хочу обратиться в литературный фонд за помощью. Но пока всё это будет оформлено…, а я в тяжёлом положении. Всё, что было заработано за декабрь-январь месяцы, съела болезнь. Я платила по 4 рубля за больницу и за 2 месяца не оплачена квартира. У меня ни гроша. Не знаю, как и жить.

Прошу лично Вас о помощи, хотя мне стыдно и больно и хочется разорвать письмо. А потом подумаю о Вашей действительной доброте и возникает надежда, что Вы не пошлёте меня к чёрту, а наоборот.

С искренним уважением Н. Лухманова.

…Я не могу поверить, чтобы Вы не захотели даже ответить на моё первое письмо. Как бы Вы ни были озлоблены на людей, но если обращается за помощью женщина, в которой Вы признавали прежде ум и талант, обращается по праву бедняка-рабочего к такому же, но теперь разбогатевшему человеку, — не может быть, чтобы не нашлось у Вас желания помочь. Неужели это стыдно просить о помощи? Ведь я-то верю в Вашу доброту!..[487]

Лето 1902 года привнесло свой „жар“ в личную жизнь Марии Адамович. С открытием в сентябре 1900 года в Императорском Новороссийском университете (в Одессе) 11 — го по счёту в России медицинского факультета ряд приват-доцентов Военно-медицинской академии изъявили желание внести посильную лепту в становление медицинского образования и научно-клиническую деятельность юга Новороссии (Украины). Среди добровольцев оказался и доктор медицины В. Н. Массен, кавалер российских орденов Св. Станислава и Св. Анны третьих и вторых степеней, Высочайшее назначение которого на должность экстраординарного профессора нового факультета состоялось 13 июня 1902 года.

Окрылённый оценкой своих заслуг и перспективами, 42-летний профессор прибыл в Одессу с гражданской женой. „Молодые“ обосновались на Херсонской улице,[488] и в декабре Мария оказалась беременной… Их желанный первенец — дочь Елизавета — появилась на свет 16 августа 1903 года, незадолго до дня их официальной свадьбы.

Из письма В. Н. Массен к Б. В. Адамовичу в Варшаву от 14 февраля 1903 года:

Дорогой брат мой Боря!

Спасибо за добрые слова, обращённые ко мне в письме твоём к Марусе от 1 февраля. Я с величайшей радостью протягиваю тебе взаимно руку и прошу считать меня близким и навсегда сердечно преданным. От души благодарю за отклик на приглашение к нашей свадьбе. Рады, что ты будешь рядом с нами в наш знаменательный и счастливый день. Предполагаем свадьбу на моей даче в Сочи (Катково-Леонтьевские участки № 6, 13–14) в конце лета.

Теперь я вдали от дома, вблизи румынской границы. Сижу у одной сельской дамы, собирающейся стать матерью. Прими мою записочку как отклик сердца, как искренний знак моей дружбы. Тв. В. Массен»[489].

Но счастье молодой семьи оказалось таким коротким…

В Москве организатором общения писательницы с аудиторией Исторического музея на тему «О недочётах жизни современной женщины», переполненной и светскими дамами, и обитательницами знаменитой «Ляпинки»,[490] являлся сам профессор Московского университета, историк В. И. Герье[491].

Реплики же недоброжелателей (с некоторых пор и В. В. Розанова)[492] в печати[493] с обвинениями в отсутствии новизны, свежести мысли, пережёвывании старых газетных статей и собственных размышлений Надежда Александровна публично парировала достойной отповедью в одной из газет: «…Новым может быть только изобретение, открытие или… повторение всеми забытого. Если бы Христос пришёл опять на землю, то и он не сказал бы ничего нового людям, а велел бы хранить свои старые заветы…»

По сей видимости, её творчество не прошло мимо внимания упоминаемого нами выше взыскательнейшего А. П. Чехова. Известен его автограф в записной книжке от сентября 1903 года после общения на своей даче в Ялте с литератором и сотрудником «Нового Времени» Л. Л. Толстым (сыном Л. Н. Толстого): «Своими рассуждениями о Сгриндберге[494] и вообще о литературе Лев Львович очень напоминает Лухманову»[495].

Между тем созидательный процесс не покидал Надежду Александровну. В печати появились её новые комедии — «Новая женщина»[496], «Охотник за белой дичью»[497], «Красавица Фраскита»[498], «Коррехибор»[499], шутка «Я хочу знать»[500]. Были написаны: «Папский пояс» (фарс); «Пью-Пью» (Девушка и солдат) переделка с французского; «Тайная связь» (комедия); «Знаменитый профессор химии»; «Маленький лорд» и другие.

В зимний сезон 1902/1903 годов на столичной сцене шла её «Ночь госпожи де Монтесон»[501]. Вышел и очередной сборник рассказов «Не сказки» для детей[502].

2 апреля 1903 года в газете «Заря»[503], оппонируя «грызущему остроумию» философов от религии Розанова, Мережковского и других в дни Великого поста, публицистка Лухманова выступила в защиту всех тех плохих христиан, кто «возопиет к Господу своей скорбной душой, своей борьбой, своей слабостью и несёт к алтарю свой трепетный огонь».

…Кто дал им право следить за колебаниями наших мыслей, за смутными тяжёлыми сомнениями, за вопросами, которые мы без ответов стараемся подавить в себе? Нас всех мало и плохо учили в детстве и юношестве христианской религии, но мы не хотим запугивания грехами, отвращающими от нас Господа.

К чему нам личные, интимные копания, оглашаемые г. Розановым. Мы устали от клеветы и грязи под видом богословских споров, от слов Христа, истолковываемых вами по-своему. Да, мы не знаем длинных богословских текстов, не можем кидать вам в ответ цитаты и изречения отцов церкви, не помним подробностей вселенских соборов, но мы имеем свои человеческие тайны, и кто дал вам право на публичное поругание всего того, что составляет основу нашего внутреннего строя?..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});