Хроники Брэдбери - Сэм Уэллер

цензуру, и убивает их одного за другим с помощью жутких изощренных задумок По. Рэй любил этот рассказ, однако еще на этапе подготовки первого издания «Марсианских хроник» возникли сомнения в том, что эта мрачная история вписывается в сюжет о покорении Марса. Уолтер Брэдбери прямо говорил, что «Эшеру II» не место в романе. Тем не менее Рэй настоял на его включении и только после публикации книги осознал свою ошибку. «Брэд, вы были правы насчет «Эшера II», – писал он редактору. – Следовало прислушаться к вашему совету и исключить его из «Марсианских хроник». Это хорошая вещь, но люди в разговорах со мной неоднократно замечали, что она не вписывается в общую картину. Любовь к рассказу ослепила меня и не дала увидеть, как он соотносится с целым. Стоило прислушаться к вашему, более объективному мнению».

Теперь, получив возможность опубликовать «Марсианские хроники» за океаном, Рэй убрал рассказ из книги. Впрочем, позже он об этом пожалел, поскольку «Эшер II» был дорог его сердцу и поднимал важную тему цензуры, которая вскоре ляжет в основу «451° по Фаренгейту» – книги, которую считают шедевром Брэдбери.

Склонность переделывать опубликованные произведения противоречила философии, которую Рэй выработает позже: «Писатель не должен вмешиваться в творчество своей молодости». Его раннее стремление все переделать в итоге привело к тому, что некоторые рассказы из «Темного карнавала», отредактированные или полностью переписанные, вышли в 1955 году в новом сборнике «Октябрьская страна» (The October Country).

Книга «Серебристая саранча» вышла в Британии в сентябре 1951 года. Рэй отправил экземпляр Джону Хьюстону, который 27 декабря ответным письмом поблагодарил его и заявил: «…Не сомневаюсь, что из этого выйдет отличный фильм… Приложу все усилия, чтобы убедить какую-нибудь студию дать мне добро на съемку по вашей книге, если, конечно, вы этого еще желаете и кино по-прежнему существует». Это была уже вторая похвала от Хьюстона менее чем за год, и теперь режиссер выражал желание не просто поработать с Брэдбери, а экранизировать «Марсианские хроники»! Оставалось неясным, когда воплотится этот проект, и все же Рэй чувствовал, что мечта поработать с Джоном Хьюстоном может вскоре стать реальностью.

Рэй жил наперегонки со временем. Он так много хотел сказать и сделать, что успеть все было невозможно. Не исключено, что именно поэтому он так часто писал о машинах времени – ведь с устройством, позволяющим перенестись в прошлое или будущее, он мог бы исправить вчерашние ошибки и предотвратить завтрашние. Для Рэя время приближало смерть и прекращение творчества; он не боялся смерти как таковой – его пугала невозможность писать. Поэтому он писал так, будто пытался наверстать упущенное время завтрашнего дня.

Несмотря на заботы, возросшие с покупкой дома и прибавлением в семействе, Рэй продолжал сочинять по рассказу в неделю или эквивалентное количество страниц романа. Он никогда не занимался одним проектом, а предпочитал переключаться между несколькими, находящимися на разных стадиях. Рэй разработал целую систему хранения набросков. Часто, придумывав название или концепцию, он записывал начало, а потом откладывал заготовку на будущее. Несколько дней, недель, месяцев, лет или даже десятилетий спустя Рэй открывал металлический ящичек картотеки и доставал папку с названием или вступлением, написанным на волне давнего вдохновения. Так у него всегда была возможность «завести свою машину идей», как он выражался. Рэй верил, что каждое законченное произведение приближает его к бессмертию, стремился выполнить наказ Мистера Электрико и жить вечно в своем творчестве.

Параллельно с «Марсианскими хрониками» и «Человеком в картинках» Рэй продолжал писать и публиковать новые рассказы в журналах. Еще в старших классах он сочинил текст об овраге, пересекающем Уокиган, а после возникновения «Озера» понял, что детские воспоминания могут стать отличным источником идей, поэтому время от времени писал истории про Иллинойс, рассчитывая позже создать из них роман по образцу «Марсианских хроник». Дон Конгдон и Уолтер Брэдбери очень ждали от него романа, и после «Человека в картинках» Рэй планировал наконец взяться за этот проект. За годы роман об Иллинойсе сменил несколько рабочих названий: «Маленькие убийцы», «Ветер времени», «Голубые холмы воспоминаний», а в 1951 году проходил под названием «Летнее утро, летняя ночь» (Summer Morning, Summer Night). После выхода «Человека в картинках» Рэй подписал контракт на эту книгу, и ее планировалось опубликовать в конце 1952 года.

В апреле 1952 года Рэй и Мэгги нашли очаровавшее их произведение искусства. Гуляя вечером по Беверли-Хиллз, они наткнулись на художественную галерею, и в витрине Рэй увидел эффектную литографию, в которой воплотилась вся суть его собственного творчества. Он нашел своего близнеца, двойника, который творил пером и кистью, а не на пишущей машинке. Художника звали Джо Мугнаини. На литографии был изображен вытянутый в высоту мрачный готический дом, в каком могло бы жить выдуманное Брэдбери семейство вампиров. На бетонной стене рядом с домом красовался современный плакат в стиле граффити; в тенях скрывался темный силуэт. Как говорил Рэй, «в таком месте могло бы обитать чудище вроде меня». Он зашел в галерею узнать цену. «Литография дома стоила семьдесят пять долларов, и я не мог выложить такую сумму, – вспоминал он. – Я спросил, можно ли купить ее в рассрочку, поскольку зарабатывал тогда всего восемьдесят-девяносто долларов в неделю. Мне позволили, и я расплатился за три месяца. Женщина, продавшая мне литографию, заметила: «Если вам нравится, можете посмотреть картину маслом с тем же домом в следующем зале».

Рэй и Мэгги перешли в соседний зал, где увидели большую картину под названием «Современная готика» (Modern Gothic). Вглядевшись, Рэй понял, что узнает гротескное здание – оно находилось через дорогу от многоквартирного дома, которым владела мать его бывшего друга Гранта Бича. Рэй влюбился в картину и отчаянно хотел ее купить, но Мэгги и слышать не желала о том, чтобы выкинуть на это двести пятьдесят долларов. Расстроенный, он резко отвернулся и увидел на противоположной стене еще одну мрачную картину Джо Мугнаини – цирковой поезд в ночи на высоком готическом мосту. Десятки безликих пассажиров в ярких одеждах размахивали в ночном небе флагами и плакатами. Что самое странное, мост резко обрывался с обоих концов – поезд двигался в никуда. Картина называлась «Караван» (The Caravan). Воображение Рэя тут же заработало: он вспомнил собственные истории о цирках и карнавалах, в частности «Чертово колесо», которое через десять лет превратится в роман «Надвигается беда».

«В тот жутковатый миг я понял, что мое сознание и сознание Джо пересекались где-то в космосе, – признавался Рэй. Поскольку купить понравившиеся картины не представлялось возможным, он попросил у смотрительницы галереи телефон Мугнаини. – Я