Вероломство - Анна Харрелл

Она рассказала Джеду все, что знала о французе и о том, что случилось ранним утром 29 апреля 1975 года — все, кроме одного: она ни словом не обмолвилась о футляре с самоцветами, найденном в сумке Там, и о том, что ей удалось узнать о Коте, о Камнях Юпитера от Давида Рабина и в библиотеке.

Теперь он не просто безымянный француз, напомнила она себе. Его зовут Жаном-Полем Жераром. Теперь она знает его имя. Она повторяла его не потому, что боялась забыть, а потому что хотела, чтобы оно слетало у нее с уст с такой же легкостью, как у него — ее имя. Четырнадцать лет она надеялась, что он не был злонамеренным участником событий той ночи в Сайгоне. Это вьетнамец охотился за драгоценными камнями, внушала она себе, это он убил Там и был готов убить ее и Май — и убил бы, если бы не этот француз.

Если бы не Жан-Поль Жерар.

Она даже нафантазировала, что француз был агентом Интерпола и что он стрелял в Джеда намеренно, опережая вьетнамца, который убил бы его, если бы не вмешался Жерар.

Какая наивность.

Жан-Поль — преступник, пытавшийся овладеть десятью ценными корундами, известными под названием Камни Юпитера. Неважно, что многое усложняет эту схему: присутствие Томаса Блэкберна на похоронах баронессы Гизелы Мажлат, дружба француза со Стивеном Блэкберном, его участие в трагических событиях 1963 года, то, что он спас Ребекку и Май и затем ушел из квартиры на улице Ту-До без девяти сапфиров и рубина императрицы Елизаветы.

Это все неважно. Основная мысль достаточно проста: в ту ночь Жан-Поль не был случайным участником событий.

Ребекка попыталась освободиться от тягостных раздумий и высадила в грядку еще один росток. Может быть, она должна была передать эти камни властям еще четырнадцать лет назад? А может быть, надо это сделать сейчас?

Что подумают Джед и Май, когда узнают, что Там готовилась нелегально вывезти из Вьетнама собрание знаменитых, редчайших драгоценных камней?

И как они попали к Там?

По руке Ребекки полз червь. Она стряхнула его и начала приминать землю вокруг цветка. Черви никогда не пугали ее. Там…

— Господи.

Ребекка застыла, глядя на червяка, уходящего в мягкую, влажную почву.

Закрыв глаза, она ясно представила, как в возрасте четырех лет копала с дедом червей… ясно представила слезы у себя на глазах и вспомнила, почему она была так расстроена.

Вспомнила Джеда, который, когда она показала ему свою добычу, пошутил, что он приготовит ей этих червей на ужин.

Вспомнила Там.

Она приглашала Там пойти за червями.

Там тоже плакала, а Ребекка старалась ее ободрить, и…

И она обнаружила в комнате тети Абигейл красивую красную бархатную сумочку.

«Это просто игральные камушки, — шепотом проговорила она. Было больно стоять на коленях на каменном полу. Черви расползались. — Это просто игральные камушки».

Нет, не игральные камушки — это Камни Юпитера.

— Ребекка?

Голос Джеда напугал ее. Он подхватил ее под мышки, прежде чем она потеряла равновесие, и помог ей подняться на ноги. Ребекка знала, что выглядит ужасно. Она постаралась улыбнуться, откинула волосы со лба ладонью, покрытой коркой грязи. Ну и что: она высаживает цветы.

— Как ты? — спросил Джед.

Взгляд ее сосредоточился на настоящем, на нем. Черные волосы, ясные глаза чирка. По ночам она часто просыпалась и смотрела на него спящего, пытаясь разгадать, что ему снится. Она любила слушать, как он смеется, видеть его улыбку. Она верила ему так, как может верить только девятнадцатилетняя девушка своему первому возлюбленному.

А он воспользовался ее доверием, но — но это было так давно.

То, что она ему сегодня рассказала, лишило его душевного покоя. Человек, которого он ненавидел и боялся четырнадцать лет, оказывается, спас жизнь его дочери. С этим непросто свыкнуться. Это не укладывается в его собственную версию событий той ночи и обстоятельств возвращения Жана-Поля Жерара.

— Я в порядке, — сказала она ему и поняла, что в его присутствии ей спокойнее. А каково ему?

— Что это ты про какие-то игральные камушки?

— Ничего. Думала вслух.

Он с сомнением посмотрел на нее, но допытываться не стал. На принесенном им подносе были собраны эклектичные продукты из холодильника Томаса: голубцы из виноградных листьев, разогретая, хрустящая пицца, дымящиеся китайские пельмени, свежий аспарагус и мягкие хлебцы. Готовя ужин, Джед получил возможность разобраться в том, что поведала ему Ребекка о роли француза в той сайгонской ночи. Она молчала все эти годы не специально: просто не знала, что ранение не позволило ему видеть, что тогда произошло на самом деле.

«Кто, по-твоему, убил того вьетнамского ублюдка?» — спросила она.

«Ты».

Она изумленно переспросила: «Я?»

«Из того револьвера, что дал тебе друг Томаса из госдепартамента».

«Не думала, что ты знал про револьвер».

«Трудно не заметить в студенческом рюкзаке «Смит энд Вессон» тридцать восьмого калибра, дорогая».

«Теперь я догадываюсь. Ты подумал, что это я заставила Жерара убраться».

Джед кивнул.

Ребекка усмехнулась: «Если бы в револьвере была еще пара пуль, то, может быть, так оно и случилось бы».

Ах ты, мой герой, подумал Джед.

Ребекка прошла в дом, вымыла руки и возвратилась в сад с тарелками и вилками. Сев к столу, она насадила на вилку пельмень.

— Джед, мне очень жаль, что после Сайгона мы так толком и не поговорили. Думаю, было бы правильно тогда же выяснить отношения, но ты был ранен, я — обижена, зла на весь свет, убита горем… Если откровенно, то мне в те дни было не до «правильных» решений. Если бы нашелся кто-нибудь, кому можно было сбыть тебя с рук, я, наверное, послала бы тебе воздушный поцелуй и пожелала всего хорошего.

— Понимаю, — сказал Джед.

Она метнула в него взгляд, полный сомнения, так ли уж он хорошо понял, о чем она сказала. Ведь, по сути он предал ее. Зная, что Ребекка решила закончить второй курс в Бостоне, он, в своей Юго-Восточной Азии, предпочел интрижку с Там верности и половому воздержанию. То, что годилось для Ребекки, очевидно, не годилось для него: пресловутая двойная мораль. Да, он очень обрадовался, когда она приехала в марте. Там поняла расклад. В ее планы не входило, что Джед пригласит свою бостонскую подружку. Что она передумала за те долгие ночи, когда через стенку Джед и Ребекка занимались любовью, а она лежала одна, на последних месяцах трудной беременности?

Только когда его приперли к стене — убили Там, и некому было позаботиться о новорожденной дочери — только тогда Джед поступил по чести и взял ответственность за свои действия.