Илья Николаевич Ульянов - Жорес Трофимов

Много невзгод и неприятностей выпало на долю Ильи Николаевича. Легко было впасть в отчаяние. Но и в такое мрачное время он сохранял бодрость духа и поддерживал у своих сторонников веру в возможность отстоять начальную школу от посягательств крепостников и церковников.

Илья Николаевич не чувствовал себя одиноким. Многие лучшие люди России — Салтыков-Щедрин, Николай Шелгунов, Менделеев, даже публицисты таких популярных умеренно-либеральных изданий, как «Вестник Европы» и «Русские ведомости», продолжали выступать за столь необходимое для страны развитие начального образования. С резкой критикой сторонников церковноприходских школ в печати выступали известные педагоги Водовозов, Бунаков, Стоюнин. Их выступления помогали Илье Николаевичу отражать нападки недругов.

С каким удовлетворением читал он статью Водовозова «Новый план устройства народной школы» в «Вестнике Европы»! В ней заслуженный педагог и писатель весьма убедительно показал несостоятельность предложений Рачинского. Водовозов писал: «Школа должна быть светскою даже в том случае, если бы в ней преподавал священник, потому что она готовит не к религиозному созерцанию, а к деятельной жизни». В обращении к читателям он предлагал подумать, «что происходит в голове юноши, который затвердил сказку Пушкина о царе Сал-тане, толкования на псалтырь и прочел одну из драм Шекспира, не получив при этом совершенно ни о чем никаких других сведений…»

Очень существенной поддержкой для Ильи Николаевича и других сторонников народной школы явились выступления популярнейшего публициста, одного из властителей дум передовой интеллигенции Николая Васильевича Шелгунова. Его статья «По поводу земской школы», появившаяся в журнале «Русская мысль» вскоре после опубликования «Правил о церковноприходских школах», передавалась учительством из рук в руки.

Шелгунов высоко оценил движение, у истоков которого стояли Ушинский, Водовозов, Корф и другие «даровитые, знающие и фанатически преданные делу народного образования писатели, воспитатели, учителя, создавшие никогда еще не слыханную в России педагогию и установившие народную школу на научных основах».

«Только те, кто стоял у самого дела, могут оцепить вполне тот, по-видимому, мелочный, но, в сущности, гигантский труд, который вынесли на своих плечах творцы нашей народной школы. Для этого мало было одной энергии — требовалась страстная любовь в делу, известная настойчивость и даже упрямство в достижении цели. Двигал людьми не казенный формализм, не служебная исполнительность, а та благородная, одушевляющая сила, которая зовется искрой божьей. И может быть, ни на каком другом поприще жизнь не выдвинула столько беззаветных энтузиастов, которые, несмотря ни на какие лишения, толчки или неприятности, всецело охваченные любовью к ближнему, отдавали все свои силы, чтобы внести свет в темный мир заброшенной русской деревни. Это не фразы!»

Какие это были справедливые и убедительные слова! Большое чувство благодарности испытал Илья Николаевич, вчитываясь в эти строки. Как верно, как образно пишет Шелгунов: «Теперешняя народная школа, как теоретическая и практическая система, есть целое здание, над которым мыслящая Россия трудилась двадцать лет. Этого здания и опыта не вычеркнешь ни прочерком пера, ни газетными статьями, и кто бы ни стал открывать школу, он обратится к этому нашему умственному фонду, в котором только и можно найти руководящие указания по народно-школьному делу».

В такой обстановке приступил Илья Николаевич к составлению очередного отчета за 1884 год. Большинство статистических данных он привел по общепринятой форме. Но в заключительной части отчета, где был волен сделать свой вывод, написал: «Отношение земства, городских учреждений и сельских (то есть крестьянских. — Авт.) обществ Симбирской губернии к состоянию и направлению народного образования может быть признано вполне благоприятным, так как участие всего населения губернии в поддержании существующих начальных училищ и в дальнейшем их улучшении не только не ослабевает с течением времени, но, напротив, постепенно развивается. Так, общий расход по губернии на дело народного образования простирается в отчетном году до 228 870 руб. 39 коп. Такие значительные по настоящее время затраты на дело народного образования могли быть сделаны только при полной солидарности местных учреждений и сельских обществ с принятым в наших школах направлением, чуждым какой бы то ни было односторонности и строго согласованным с Высочайшим о них Положением, а также и со взглядами самого народа на дело народного образования».

Илья Николаевич счел нужным публично сказать о предвзятости нападок Воейкова. «Совершенную противоположность с этим общим и вполне определившимся отношением местного населения к направлению и к успехам народного образования в Симбирской губернии представляет единичный, не вполне благоприятный отзыв об этом же предмете гласного Сызранского земского собрания г. Воейкова. Но его отрицательное заключение о состоянии нашего народного образования, — отмечал далее Ульянов, — не разделяется, насколько нам известно, ни одним из земств Симбирской губернии и даже членами Сызранского училищного совета, и могло быть высказано г. Воейковым только потому, что он, по словам собственного заявления, „жил уже несколько лет большую часть года вне Сызранского уезда, не имел возможности лично ознакомиться с подробностями ведения школьного дела во всех училищах“».

Редактор «Симбирской земской газеты», где печатался отчет Ульянова, он же председатель Симбирской губернской земской управы и верный сторонник Воейкова, счел нужным сделать пространное примечание к этому месту отчета:

«Здесь недоразумение. Заключения о состоянии нашего народного образования гласный Воейков никакого не делал. Сущность его заявления на сызранском собрании и комиссии заключается в указании на неудовлетворенность потребности народа, на недостаточное развитие в школах церковнославянского языка и пения и в предложении избрать комиссию для исследования настоящего положения школ, которая уже и даст свое заключение…

Затем сызранское земское собрание приняло к руководству следующее замечание того же гласного Воейкова относительно расходования сумм на училища:

1) чтобы ни одна копейка из них не пошла на цели, противные желаниям земства, и

2) чтобы в расходовании остальной суммы немедленно высказалось преобладающее значение, которое придает земство церковной грамоте и пению, с одной стороны, как элементу нравственному в школе, и развитию ремесел — с другой».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});