Русский романс - Полонский Е. П.

272. «Свеж и душист твой роскошный венок…»[284]

Свеж и душист твой роскошный венок, Всех в нем цветов благовония слышны, Кудри твои так обильны и пышны, Свеж и душист твой роскошный венок. Свеж и душист твой роскошный венок, Ясного взора губительна сила, — Нет, я не верю, чтоб ты не любила: Свеж и душист твой роскошный венок. Свеж и душист твой роскошный венок, Счастию сердце легко предается: Мне близ тебя хорошо и поется. Свеж и душист твой роскошный венок. <1847>

273. «Шепот, робкое дыханье…»[285]

Шепот, робкое дыханье,       Трели соловья, Серебро и колыханье       Сонного ручья, Свет ночной, ночные тени,       Тени без конца, Ряд волшебный изменений,       Милого лица, В дымных тучках пурпур розы,       Отблеск янтаря, И лобзания, и слезы,       И заря, заря!.. <1850>

274. «Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад…»[286]

Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад. Люди спят; одни лишь звезды к нам глядят. Да и те не видят нас среди ветвей И не слышат — слышит только соловей… Да и тот не слышит, — песнь его громка; Разве слышат только сердце да рука: Слышит сердце, сколько радостей земли, Сколько счастия сюда мы принесли; Да рука, услыша, сердцу говорит, Что чужая в ней пылает и дрожит, Что и ей от этой дрожи горячо, Что к плечу невольно клонится плечо… <1853>

275. «Ласточки пропали…»[287]

Ласточки пропали, А вчера зарей Все грачи летали Да как сеть мелькали Вон над той горой. С вечера все спится, На дворе темно. Лист сухой валится, Ночью ветер злится Да стучит в окно. Лучше б снег да вьюгу Встретить грудью рад! Словно как с испугу Раскричавшись, к югу Журавли летят. Выйдешь — поневоле Тяжело — хоть плачь! Смотришь — через поле Перекати-поле Прыгает как мяч. <1854>

276. «Вчера, увенчана душистыми цветами…»[288]

Вчера, увенчана душистыми цветами, Смотрела долго ты в зеркальное окно На небо синее, горевшее звездами, В аллею тополей с дрожащими листами, — В аллею, где вдали так страшно и темно. Забыла, может быть, ты за собою в зале И яркий свет свечей, и нежные слова… Когда помчался вальс и струны рокотали, — Я видел — вся в цветах, исполнена печали, К плечу слегка твоя склонилась голова. Не думала ли ты: «Вон там, в беседке дальной, На мраморной скамье теперь он ждет меня Под сумраком дерев, ревнивый и печальный; Он взоры утомил, смотря на вихорь бальный, И ловит тень мою в сиянии огня». <1855>

277. Певице («Уноси мое сердце в звенящую даль…»)[289]

Уноси мое сердце в звенящую даль,       Где как месяц за рощей печаль; В этих звуках на жаркие слезы твои       Кротко светит улыбка любви. О дитя! как легко средь незримых зыбей       Доверяться мне песне тзоей: Выше, выше плыву серебристым путем,       Будто шаткая тень за крылом. Вдалеке замирает твой голос, горя,       Словно за морем ночью заря, — И откуда-то вдруг, я понять не могу,       Грянет звонкий прилив жемчугу. Уноси ж мое сердце в звенящую даль,       Где кротка, как улыбка, печаль, И все выше помчусь серебристым путем       Я, как шаткая тень за крылом. <1857>

278. «О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной…»[290]

О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной, Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный, Перстам послушную волос густую прядь Из мыслей изгонять и снова призывать; Дыша порывисто, один, никем не зримый, Досады и стыда румянами палимый, Искать хотя одной загадочной черты В словах, которые произносила ты; Шептать и поправлять былые выраженья Речей моих с тобой, исполненных смущенья, И в опьянении, наперекор уму, Заветным именем будить ночную тьму. <1844>

279. «Только станет смеркаться немножко…»[291]

Только станет смеркаться немножко, Буду ждать, не дрогнет ли звонок, Приходи, моя милая крошка, Приходи посидеть вечерок. Потушу перед зеркалом свечи, — От камина светло и тепло; Стану слушать веселые речи, Чтобы вновь на душе отлегло. Стану слушать те детские грезы, Для которых — все блеск впереди; Каждый раз благодатные слезы У меня закипают в груди. До зари осторожной рукою Вновь платок твой узлом завяжу, И вдоль стен, озаренных луною, Я тебя до ворот провожу. <1857>