Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне - Джордж Бейли

В 2.50 советская рабочая группа нашла кабели, идущие от подключения в люк в полу камеры подключения. В 3.00 появились первые восточногерманские специалисты дальней связи, и тотчас была воздвигнута баррикада, чтобы удержать любопытных, и кто-то на немецком языке с русским акцентом сказал, что решение о дальнейших действиях будет принято утром. Тем временем аппаратура продолжала записывать переговоры начальника центра связи группы Советских войск в Германии, который располагался в Вюнсдорфе, и начальника центра связи в Карлсхорсте, словно они не подозревали о том, что происходило в туннеле. Речь шла о проблемах связи из-за передвижения некоторых средств воздушного оповещения.

К 6.30 стало ясно, что Управление связи ГСВГ было поставлено в известность о важном событии, так как его начальник, подполковник Золочко, покинул Бюнсдорф и направился к туннелю. Когда он прибыл в сопровождении специалистов, то американцы услышали: «Кабель прослушивается». Через пять минут начальнику центра связи в Карлсхорсте было приказано использовать наземные провода полка Управления правительственной связи в Восточном Берлине КГБ, чтобы обходить подключенные кабели. Хотя реакция была совершенно логичной, тот факт, что Управление правительственной связи КГБ не было подключено к операции, доказывает лишь одно — КГБ всеми силами старался оградить свой источник и представить операцию по обнаружению туннеля армейской операцией, не имеющей никакого отношения к КГБ.

Рабочая группа все еще находилась на контрольном пункте и не спускалась в ствол, соединяющий его с туннелем. А прослушивание шло своим чередом. С 8.00 до 9.00 было записано множество переговоров, ибо штаб Гречко пытался отыскать полковника Ивана Коцюбу, исполняющего обязанности советского коменданта Берлина. Коцюба должен был играть центральную роль в раскручивании заранее оговоренного дипломатического сценария.

Только в воскресенье 22 апреля в 12.30 восточногерманские техники подняли дверь люка. Потом, будучи не в состоянии открыть следующую массивную стальную дверь, они проделали дыру в стене и были потрясены увиденным. «DonnerwetteA Глядите... Туннель идет под шоссе! Как им удалось? Фантастика!» Расширив дыру, они вошли в помещение. В этот момент, может быть, даже раньше Харви приказал Монтгомери отыскать генерала Чарльза Л. Дашера, американского коменданта, и получить у него разрешение — подготовить и, при необходимости, взорвать заряды, разложенные в туннеле. Монтгомери, который выглядел наихудшим образом от усталости, в конце концов отыскал Дашера на приеме в яхт-клубе Ванзее, даваемом в честь генерала Максвелла Тейлора, начальника штаба армии США, находившегося в Берлине с официальным визитом. Выслушав Монтгомери, Дашер спросил, не получится ли так, что русские будут убиты или ранены? Получив в ответ «возможно», Дашер сказал, что он не может дать согласие на предложение, пока Харви лично не подтвердит, что никто не пострадает. Естественно, таких гарантий никто не мог дать, и этот вариант отпал.

В 14.20 дыра была уже достаточно большой. Советские связисты вошли внутрь, открыли дверь, внесли кинокамеру и принялись изучать обстановку. Еще прежде, когда стало ясно, что туннель взорвать не удастся, Харви приказал заложить мешками с песком, опутанными колючей проволокой, то место в туннеле, где пересекается граница сектора. По версии Гончарова, на мешках с песком была помещена доска с надписью от руки на немецком и русском языках, предупреждающая: «Вы входите в американский сектор». Позади баррикады туннель шел вниз, и с советской стороны невозможно было разглядеть, что там находится. А Харви поставил там тяжелый незаряженный пулемет 50-го калибра как видимое препятствие, который, однако, не был виден с советской стороны из-за угла спуска. В 15.00 послышались шаги в туннеле в американскую сторону. Харви взвел затвор пулемета, производя громкий, хорошо различимый шум, как бы давая понять, что готов встретить непрошеных посетителей. Шаги смолкли и потом стали быстро удаляться. В 15.35 подключения к кабелям были перерезаны. В 15.50 заглохли микрофоны.. Туннель прослужил одиннадцать месяцев и одиннадцать дней.

СОВЕТЫ НАЧИНАЮТ ПРОПАГАНДИСТСКУЮ КАМПАНИЮ

Дипломатическое заявление и заявление общественности как часть советского сценария «неожиданного открытия» были готовы, еще когда советские представители начали рыть землю. 22 апреля, в день «обнаружения» туннеля, послание, подписанное Владимиром Семеновым в Министерстве иностранных дел было отправлено советскому послу Пушкину по ВЧ. Оно содержало приказ советскому коменданту Берлина направить протест его американскому коллеге. В письме говорилось: «Дополнительные инструкции, касающиеся журналистов и всех остальных, получите завтра»[576]. В понедельник 23 апреля в Москву было отправлено послание, подписанное Гречко, Пушкиным и Питоврано-вым (именно в таком порядке), где говорилось о туннеле и о реакции американского коменданта на протест советской стороны, а также представлены «рекомендации, требующие вашего согласия». Рекомендации, кстати, тоже были выработаны заранее в Москве и представляли собой важную часть сценария. Вот они:

1. Начальник штаба советских войск должен послать письменный протест в штаб американских войск в Европе, с публикацией его в печати.

2. Пригласить корреспондентов, аккредитованных в Восточном и Западном Берлине, осмотреть сооружение.

3. Одобрить выступления немецких друзей по поводу туннеля, однако после публикации соответствующих материалов в прессе.

4. Послать группу наших специалистов для изучения оборудования.

5. Несмотря на то, что в туннеле есть английское оборудование, все обвинения в прессе направлять в адрес американцев[577].

В тот день королева Елизавета II принимала Хрущева в Букингемском дворце, так что последний параграф давал направление пропагандистской кампании{8}.

На другой день советские представители устроили пресс-конференцию в туннеле, однако им не стоило волноваться. На Западе пресса раскрутила туннельную операцию как «поразительный пример американской дерзости и предприимчивости»[578]. И все же любопытно посмотреть, как желание Советов выжать максимум из обнаруженного туннеля привело к широкомасштабной путанице в отношении событий 22—23 апреля 1956 года. 28 апреля восточногерманская газета «Neues Deutschland>> поместила план туннеля. В июне 1956 года КГБ опубликовал иллюстрированный «путеводитель» с этим же планом. Почти через двадцать лет тот же самый план, но только выполненный на более высоком уровне и с комментариями на русском языке, был найден в архивах СВР (рис. на вкладке). И все они неправильно обозначают вход в туннель из гаража или электростанции, тогда как на самом деле это был пакгауз, или «радарная станция». Очевидно, что Советы в своем желании защитить Блейка нарочно допустили эту ошибку.

Однако, как только эта версия начала циркулировать в печати, она обрела собственную независимую жизнь[579]. В статье под заголовком «Шпионы на продажу» (1978 год) в лондонском учебнике по шпионажу представлена другая версия обнаружения туннеля: «Но 22 апреля 1956 года русские неожиданно вышли на туннель на своей территории. Сработала сигнальная система. Русские никого не нашли в туннеле, но оборудование оставалось на месте. Операторы исчезли так быстро, что русские обнаружили кипящий кофейник в пустом помещении» (курс. авт.). К статье был приложен подробный рисунок «записывающего оборудования» и «зоны отдыха». На этом рисунке вход в туннель был расположен в казармах, то есть еще дальше от его истинного местоположения в «радарной станции»[580]. По нашему мнению, эти публикации отражают распространенную КГБ историю «обнаружения» туннеля, в которой героические советские техники застали беспечных американцев врасплох и заставили их бежать в «шпионский туннель», бросив наушники и магнитофоны. Эта версия и в 1977 году все еще продолжала циркулировать в западной прессе[581]. Очевидно, что все на Западе, даже восточногерманские руководители средств связи, были убеждены в «случайной находке» советских служб[582]. Однако ни один человек, который все видел своими глазами, не считал, что советское «открытие» было делом неожиданным или легким. Четырнадцать часов напряженной работы, в основном проделанной восточногерманскими специалистами, предшествовали обнаружению и отключению подслушивающих устройств.

ВСЕ ЛИ БЫЛО ОБМАНОМ?

Получали ли ЦРУ и ССР достоверную информацию с помощью туннеля, или знавший обо всем Комитет госбезопасности снабжал их исключительно дезинформацией? Или, не желая рисковать Блейком, высокопоставленным сотрудником британской разведки, он предоставлял достоверную информацию? Многие из высокопоставленных комитетчиков понятия не имели о существовании туннеля. Например, Питовранов, начальник аппарата КГБ в Карле-хорсте, не был информирован, пока в Берлин не прибыл Блейк. Как мы видели, были выработаны планы армейского прикрытия для определения места и «обнаружения» туннеля. Это была крупная операция КГБ, убедившая ЦРУ и ССР в том, что обнаружить туннель удалось лишь в результате необычно сильных дождей и связанных с ними повреждений на линиях. Такой сложный сценарий позволяет предположить, что советская сторона не могла давать только дезинформацию или пустяковую информацию, так как в этом случае многие насторожились бы. Если оставить в стороне обман, то Управление внешней разведки КГБ не было очень уж озабочено внедрением в линии связи на территории Восточной Германии. Его сотрудникам было известно, что их собственные переговоры шли через наземную связь Управления правительственной связи КГБ. А в телефонных переговорах использовалась специальная система, известная как ВЧ. Эта же система обслуживала руководителей партии,