Нравственный образ истории - Георгий Михайлов

С большой торжественностью Исидор был принят великим князем. Почтение к Константинополю в Москве сохранялось, несмотря на все разногласия и на чувство неудовлетворённости, вызванное вторичным отказом патриарха. Снова Василий II смирился. «Но изумился, - пишет Н.М.Карамзин, - сведав, что митрополит намерен ехать в Италию...» Исидор доказывал важность «будущего осьмого Собора и необходимость для России участвовать в оном». Напомним, что римский папа именовал свой Собор «восьмым вселенским». Однако напрасно старался учёный грек. Пышные выражения не ослепили великого князя. Василий Васильевич ответил: «Отцы и деды наши не хотели слышать о соединении Законов греческого и римского; я сам не желаю его. Если мыслишь иначе, то иди; не запрещаю тебе. Помни только чистоту Веры нашей и принеси оную с собою». Исидор клятвенно обещал исполнить наказ князя. Но думал совсем о другом.

Выехав из Москвы в сентябре 1437 года с большой свитой (около 100 человек), Исидор «благоговейно» проследовал по русским городам. Посетил Тверь, Вышний Волочек, Новгород и Псков, однако только он покинул Россию, как сразу обнаружил склонность к латинству. В ливонском Дерпте, встреченный католическим епископом, Исидор приложился сначала к их кресту (крыжу), а потом к тому, который вынесли православные священники. В Риге униата осыпали ласками, веселили музыкой, пирами. Магистр ордена предложил ему корабль до ганзейского Любека, откуда путь его лежал через всю Германию до Нюрнберга и Аугсбурга, затем через Тироль в Италию.

Спутники Исидора дивились западным ремёслам, возрожденческому искусству, но более всего изумлялись тому, как радушно и по-свойски там встречали их митрополита (будущего папского кардинала). Василий Васильевич, предвидя недоброе, послал с Исидором своего доверенного - Суздальского епископа Авраамия, и при нём священника Симеона. Сей Симеон, по прозвищу «Суздалец», вернувшись домой, описал в книге свои приключения на Соборе и во время своего бегства. Авраамий убежать не смог, но, оставшись в Италии, он не сделался героем, как Святой Марк, митрополит Эфесский, который один не подписал унию, несмотря на все уговоры и угрозы.

Эта духовная драма разыгралась почти через год. А в лето 1438-ое (18 августа) Исидор со свитой прибыл в Феррару. Там его ждали папа Евгений с латинским духовенством и представительная делегация из Царьграда. Возглавлял её сам Император Иоанн VIII Палеолог. Ему сопутствовал престарелый патриарх Иосиф II. Патриархи - Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский - остались у себя, но для присутствия на Соборе послали своих наблюдателей. Всего прибыло 20 греческих архиереев, множество игуменов монастырей, клирики Софийского храма (в их числе екклисиарх Сиропул - историк Флорентийского Собора), и два антагониста учёных кругов - Георгий Схоларий (будущий патриарх) и философ Плифон (гуманист, основавший затем Платоновскую академию во Флоренции). Из Москвы приехали Исидор (митрополит) и епископ Авраамий. Итого, всех архиереев стало 22. Для «вселенского» форума - явно маловато, тем не менее, и первый, и второй, и будущий Третий Рим на Соборе были представлены главами своих церквей.

Виссарион Никейский с Исидором Русским возглавляли партию рьяных униатов, а старший из митрополитов, Антоний Ираклийский, с монахами, клириками Св. Софии, с чиновниками патриархии (в частности, с Сиропулом), шли за несгибаемым Марком Эфесским. Симеон Суздалец одним из первых задумал побег, но не представлял пока, как он доберётся до родины, не зная других языков, кроме русского.

Прения в Ферраре начались со спора о местах. В церкви Св. Георгия, где проходил Собор, папа Евгений IV хотел сидеть на возвышении среди храма, как «глава Веры». Император Иоанн желал председательствовать сам, подобно Великому Константину. В конце концов, компромисс нашёлся, после чего началась полемика: об исхождении Святого Духа, о «чистилище», о квасных просфорах и о примате римского папы над всеми христианами. От католиков выступали: кардинал Альбергати, епископ Родосский Иулиан и другие; от греков - Исидор, Виссарион и Св. Марк Эфесский, «муж ревностный и велеречивый». Пятнадцать раз сходились в споре о латинском филио квэ («исхождении Духа от Сына»), но католики от ереси своей не отступили. Голос Марка Эфесского гневно обличал противников. Исидор с Виссарионом лукавили и лавировали. Остальные греки скучали вдали от дома, ибо дни шли, а «хозяева» - паписты, не добившись успеха, начали снижать им содержание на жизнь. Вскоре папа Евгений уговорил императора перенести Собор во Флоренцию. В Ферраре началась чума. Но ряд историков сообщает, что ещё до того флорентийцы дали папе большую сумму денег. Ради них, а может быть, просто промыслительно, духовное падение Второго Рима состоялось именно в этом знаменитом центре итальянского возрождения, где «новые язычники» объявили миру о начале «революции гуманизма».

ФЛОРЕНТИЙСКАЯ ЗАПАДНЯ

«Блажени непорочнии в путь,

ходящии в законе Господни»

(Пс.118,1).

Собор во Флоренции продолжился 26 февраля 1439 года. К тому времени большинству его участников уже стало ясно, что полемика бесполезна. Греки прекратили спор и замкнулись в себе. Паписты же, которых интересовал один результат (подчинение Восточной Церкви Риму), отказали гостям в денежном содержании. Те начали голодать. С территории кафедрального храма Богоматери, где шли соборные заседания, Православных перестали выпускать. А императору Иоанну сказали, чтобы он не ждал военной помощи и средств, если не заставит своих епископов подписать соглашение. Византийцы попали в западню.

С того момента им пришлось вести прения между собой. Между соглашателями и ревнителями святых догматов Православия. Униаты яростно нападали на правостоящих. Более всех усердствовал митрополит Исидор. Он всё время требовал отлучить от Церкви Св. Марка Эфесского и его сторонников, не желавших подписывать унию. Патриарх Иосиф, лежавший уже на смертном одре, отказал ему в этом. В ходе подготовки к Собору и во время его патриарх желал унии; во имя «интересов империи» он склонял к согласию других, но сам колебался и мучился до того, что слёг в постель. Наступившая смерть избавила патриарха от вероотступнической подписи. Остальным же предстояло решать, на чьей они стороне, и делать выбор между земным благополучием (наградами императора) и вечным блаженством изгнанных за правду (Мф.5,10).

Кое-кому удалось вырваться из западни и бежать. Остальные, под давлением императора, начали подписывать составленный католиками соборный акт. Епископ Авраамий не хотел сдаваться. Тогда Исидор бросил его в темницу. И там «седе неделю полну; и тому подписавшуся не хотением, но нужею», - говорится в повести Симеона Суздальца. Всего под согласием с латинскими искажениями церковных догматов подписались 17 православных иерархов, 8 кардиналов, множество других лиц с обеих сторон. И казалось, цель Ватикана была достигнута. Но когда папа Евгений узнал, что Местоблюститель Церкви Антиохийской - честь и совесть греческого духовенства - митрополит Эфесский Марк остался непреклонным, он воскликнул: «Так мы ничего не сделали!» Папа требовал от императора принудить неумолимого «презрителя угроз и корысти». Исидор призывал Собор к отлучению Святого. Но в ответ он услышал голоса: «будь доволен тем, что мы подписали, чего не собирались, а в патриархи ты не попадёшь».

Действительно, патриархом Исидор не стал. Зато кардинальской шапкой его наградили. Папа отблагодарил ретивого униата и отправил его «покорять» Россию. В Венеции участники Собора задержались. Исидор вёл там длинные беседы с императором, а в сентябре 1439 г. из митрополичей свиты сбежали двое русских: Симеон Суздалец и тверской боярин Фома. Раньше им бежать не удавалось. Не имея средств, не зная языков и путей, Симеон с Фомою пристали к путешествующим купцам. «Но, - пишет церковный историк М.В.Толстой, - приближаясь к одному, грозно укреплённому, городу, купцы отогнали их от себя, опасаясь потерпеть за них как за людей неизвестных и сомнительных. На одной горе, утомясь... Симеон и Фома легли и задремали. Вдруг видит пресвитер [Симеон] старца, который, взяв его за правую руку, сказал: "Благословился ли ты от последовавшего стопами апостольскими Марка, епископа Эфесского". Он отвечал: "Да! Я видел сего чудного и крепкого мужа и благословился от него". Тогда явившийся говорил далее: "Благословен от Бога человек сей, потому что никто из суетного латинского Собора не преклонил его ни имением, ни ласкательством, ни угрозою мук. Ты сие видел, не склонился на прелесть и за то пострадал. Проповедуй же заповеданное тебе от святого Марка учение, куда не придёшь... О путешествии же вашем не скорбите; я буду неотступно с вами и через сей непроходимый город проведу вас безопасно"... Пресвитер спросил старца, кто он, и явившийся ответил: "Я Сергий Маковский (Радонежский), которого ты некогда призывал в молитве. Ты обещался прийти в обитель мою, но не пришёл; и теперь обещания не исполнишь, но поневоле там будешь". Пробудясь, пресвитер рассказал видение своему спутнику, и они пошли с радостию...»