Леди Элизабет - Элисон Уэйр

— Вы должны приказать им замолчать, — распорядилась оскорбленная Кэт. — Пригрозите увольнением или любым другим наказанием, но заткните им рот.

— Хорошо, миссис Эстли, — ответил управляющий и вышел вместе с дворецким, качая головой.

Элизабет видела, что ее слуги ходят подавленные, и догадывалась почему. Она чувствовала, что о ней до сих пор перешептываются, и замечала адресованные ей непристойные ухмылки. Повсюду в доме она замечала, что все взгляды устремлены на нее и что она стала предметом многих тайных пересудов. Преисполнившись решимости не давать никаких поводов для сплетен, она стала строже одеваться, нося черные платья с высоким воротником и без каких-либо украшений, не считая материнской подвески на шее и миниатюрного молитвенника на поясе. Она предпочитала простые головные уборы со скромной черной вуалью и ходила, потупив взор и целомудренно сложа руки на животе. Немало времени она проводила на коленях в часовне.

— Я знаю единственный способ прекратить сплетни, — сказала однажды вечером Кэт, когда они сидели возле камина. — Выходите замуж за адмирала.

— Нет, — ответила Элизабет.

— Уверяю вас, вы передумаете, едва его увидите, — лукаво улыбнулась Кэт. — Он скоро явится делать вам предложение, попомните мои слова.

— Надеюсь, что этого не случится, — содрогнулась Элизабет. — Еще слишком рано.

— Не забывайте, что он не тратил времени зря, когда добивался руки королевы, — напомнила Кэт.

— Что ж, придется ему узнать, что я сделана из другого теста, — хмуро ответила Элизабет.

— Послушайте, миледи, умоляю вас. — Кэт прибегла к последнему доводу: — Ваш покойный отец, святой памяти король Генрих, сам хотел, чтобы вы вышли замуж за адмирала.

Элизабет уставилась на нее:

— Мой отец? Но я слышала, он был не лучшего мнения об адмирале.

Кэт уже пожалела, что солгала.

— Лишь потому, что адмирал соперничал с ним за Екатерину Парр, — ответила она.

— Наверняка не только поэтому. Я слышала, отец отказал ему в участии в регентском совете, поскольку не доверял.

И был прав, подумала Элизабет.

— Что ж, возможно, у меня неверные сведения, — покраснела Кэт, — хотя я лишь повторяю услышанное. Он был достаточно добр к королеве, и почему ему не относиться так же и к вам? Почему вы не хотите за него замуж? Он стал бы для вас прекрасной парой, особенно сейчас, когда после смерти королевы — да упокоит Господь ее душу — вы лишились могущественного покровителя. Будучи вашим мужем, адмирал мог бы идеально играть эту роль.

— Нет! — повторила Элизабет, на этот раз резче, и отвернулась, показывая, что больше не желает обсуждать эту тему.

Кэт не собиралась легко сдаваться. При каждой возможности она превозносила достоинства адмирала, настаивая, чтобы Элизабет приняла его как жениха.

— Но он пока даже не пытался за мной ухаживать, — возразила девушка.

— Ничего, начнет, дайте только шанс, — уверила ее Кэт, предвкушая жизнь в семейном доме, где она будет всем заправлять, радуясь любви между супругами, растя их детей, предаваясь тайным фантазиям об адмирале и зная, что она всеми уважаема, почитаема и востребована.

Элизабет жалела, что в доме больше не было никого, к кому бы она могла обратиться за советом. Она решила было довериться Уильяму Сесилу, но передумала: будучи секретарем лорд-протектора, тот мог почесть за долг сообщить о происходящем своему господину. Кэт была права: она нуждалась в покровителе, который защитил бы ее от слухов и глубоко укоренившихся опасений, что правда может выйти наружу. И они с адмиралом действительно могли бы явиться гармоничной парой — даже слишком гармоничной, думала она с невольным трепетом, — но все это осталось в прошлом. Да, она считала его весьма привлекательным и интересным мужчиной. Учитывая ее статус незаконнорожденной, он мог стать ей хорошим женихом — может быть, даже лучшим, ибо все прошлые переговоры о возможном династическом браке сошли на нет ввиду ее незаконного происхождения. С другой стороны, она была второй в очереди на трон и ее руки мог пожелать кто-то поважнее адмирала. Однако любой другой муж мог обнаружить, что она не девственница, и сообщить о ее грехе всему миру. Но опять-таки, если она выйдет замуж за Томаса Сеймура, ей вновь предстоят опасности и тяготы беременности и родов, что повергало ее в ужас.

Что делать? Мысль об этом мучила ее днем и ночью.

Однажды вечером, когда они сидели за ужином, Элизабет сказала Кэт:

— Я думала насчет адмирала.

Говоря откровенно, в последние недели она не думала почти ни о чем другом.

— И что же вы надумали? — осведомилась Кэт, едва скрывая волнение.

— Что я могла бы выйти за него замуж, если он попросит, — осторожно ответила Элизабет. — Повторяю — могла бы. Это зависит от нескольких вещей. И прежде всего он ничем не дал понять, что у него есть хоть какое-то желание на мне жениться.

— Ничего, оно появится, — усмехнулась Кэт, насаживая на нож кусок жареной свинины. — Он вас любит, даже слишком, уж я-то знаю. И он самый знатный холостяк королевства.

— Возможно, ты права, — задумчиво ответила Элизабет. — Но даже если он и сделает мне предложение, совет на это вряд ли согласится, поскольку советом правит милорд регент, а им руководит жена, которая ненавидит адмирала за брак с королевой. Они не позволят ему жениться на королевской сестре и стать еще более важной персоной.

Кэт упала духом — об этом она не подумала.

— Возможно, вы правы, — признала она нехотя.

— А жениться без согласия совета, как поступили адмирал и королева, слишком опасно, — заметила Элизабет. — В моих жилах течет королевская кровь в отличие от нее.

— Вы можете подождать, пока король не достигнет совершеннолетия, а затем попросить у него разрешения, — прекраснодушно предложила Кэт.

Элизабет положила салфетку и допила вино.

— Кэт, ему одиннадцать лет. Нам придется ждать еще не меньше четырех. Думаете, адмирал поступит так же? Нет, ему нужны наследники, и поскорее. — Она вздохнула. — Даже если бы он сделал мне предложение, я не вижу никаких возможностей для нашего брака.

— Способ всегда найдется, — решительно заявила Кэт.

Ей вовсе не улыбалось, чтобы ее светлое будущее пошло прахом.

Элизабет вся дрожала, взирая на запечатанное письмо. Почерк узнавался безошибочно.

— Ну так что, вскроете? — поторопила Кэт.

Они были одни в спальне Элизабет, и потревожить их было некому.

Трясущимися пальцами девушка сломала печать и развернула бумагу. Слова, изящно выведенные черными чернилами, плясали перед ее глазами, и она не сразу осознала их смысл.

В письме не было слов любви, лишь официальное приветствие. «Принцессам подобает выходить замуж, — писал адмирал, — и лучше, если они выходят замуж в своем королевстве, а не в чужой стране. Так почему бы мне, человеку, которого король сделал Вашим отцом, не жениться на Вас? Если Вы окажете мне честь, приняв предложение моей руки, я буду счастливейшим женихом на свете. С нетерпением жду Вашего ответа». Письмо заканчивалось витиеватой подписью.

— Он просит меня выйти за него замуж, — наконец вымолвила Элизабет, пытаясь унять отчаянное сердцебиение.

— А что я вам говорила? — торжествующе воскликнула Кэт. — Вы должны немедленно послать ему ответ.

Элизабет в ужасе взглянула на нее:

— Ответ? Ты с ума сошла? Ответа не будет. У меня нет никакого желания спешить. И ему следует обратиться к совету, прежде чем предлагать мне замужество.

— Откуда нам знать, что он этого уже не сделал?

— Глупо предполагать, что он уже это сделал! — возразила Элизабет.

— Но как поступите вы? — в панике вскричала Кэт, боясь крушения заветных планов.

— Ничего, — ответила Элизабет. — Милая Кэт, я знаю, что вы хотите этого для меня, и, честно говоря, мне кажется, что я сама этого хочу, но милорд адмирал достаточно умен, и его не остановит мое молчание. Помяните мое слово, он никуда не денется!

Элизабет ворочалась в постели, вновь столкнувшись с неразрешимой дилеммой. Она до сих пор помнила радостное волнение, которое испытывала в присутствии адмирала, и ей очень хотелось ощутить его снова, но в памяти сразу всплывали страх и боль, кровавый выкидыш и призрак Тауэра и плахи.

Однако замужество с адмиралом — конечно, официально одобренное — могло изменить ее мнение. Но даже в этом случае — хватит ли ей сил забыть об ужасах супружеской жизни и родов? Осмелится ли она на подобный риск?

Пришло письмо из дворца, от Уильяма Сесила. В нем много говорилось о политике и светских сплетнях, но взгляд Элизабет сразу же привлекло упоминание о лорд-адмирале.

«Его тщеславие очевидно для всех, — словно вскользь писал Сесил. — На мой взгляд, он несдержанный человек, который плохо кончит».