Леди Элизабет - Элисон Уэйр

«Его тщеславие очевидно для всех, — словно вскользь писал Сесил. — На мой взгляд, он несдержанный человек, который плохо кончит».

«Не пытается ли он меня предупредить?» — подумала Элизабет. Но откуда Сесил мог знать о происходящем? Если только, конечно, — упаси, Господи! — адмирал не оказался несдержан на язык и не успели разойтись слухи. Вздрогнув, она поспешно взяла перо.

«Что касается адмирала, — написала она после нескольких строчек ответа на другие пункты письма Сесила, — я всегда считала его безрассудным и склонным к глупым фантазиям».

Вот так, подумала она. Это положит конец любым сплетням.

— На Рождество мы едем во дворец! — ликующе объявила Элизабет. — Брат-король пригласил нас! Признаться, я боялась, что его величество меня забыл, — я не получала от него вестей уже много недель.

— Чудесная новость, миледи! — подхватила Кэт.

— Но он пишет, что нас не поселят в Уайтхолле, поскольку он не женат и во дворце не должно быть женщин. Мы остановимся в Дарэм-хаусе на Стрэнде, — как вы помните, его мне оставил отец. — Элизабет едва не прыгала от счастья. — Как же здорово снова побывать в Лондоне! Надеюсь, сестрица Мэри тоже будет при дворе — я так по ней скучала!

— Но Дарэм-хаус давно стоит пустой, — заметила Кэт. — Его нужно прибрать и проветрить.

— Тогда пошлем вперед мастера Перри с несколькими слугами, и пусть они все подготовят.

— Хорошая мысль, — согласилась Кэт, гадая, приедет ли на придворное Рождество адмирал.

— Прошу прощения, миледи, но лорд-протектор устроил в Дарэм-хаусе монетный двор, — печально молвил Томас Перри.

Элизабет знала его как честного и достойного человека, хотя тот и был несколько назойлив, и, невзирая на вспыльчивость по отношению к подчиненным, Перри отличался некоторой робостью. Она сильно сомневалась, что он пытался отстоять ее собственность.

— Известно ли его светлости, что Дарэм-хаус принадлежит мне? — осведомилась она.

— О нет, миледи, — ответил Перри, терзая шляпу. — Он понятия об этом не имел и приносит вашей светлости свои искренние извинения. Однако он сожалеет, что вынужден просить на какое-то время вашего снисхождения, поскольку монетный двор не так-то легко перенести в другое место, и уж точно не к Рождеству.

— Не важно, — сказала Элизабет. — Найду пристанище где-нибудь еще.

«Но где?» — подумала она. В ее мыслях — как часто бывало в последние дни — мгновенно возник адмирал, и ей вдруг пришло в голову…

— Попросим нам помочь моего доброго отчима, адмирала! — озорно заявила она.

Кэт, сидевшая за шитьем у огня, взглянула на нее с радостным удивлением.

— Мастер Перри, прошу вас, вернитесь во дворец и спросите адмирала, не знает ли он какой-нибудь дом, где я могла бы пожить во время визита в Лондон, — продолжила Элизабет.

— Слушаюсь, сударыня, — пробормотал Перри, которого вовсе не радовала перспектива нового путешествия в Лондон под холодным декабрьским дождем.

— Мастер Перри! — воскликнул адмирал, хлопнул валлийца по плечу и проводил к пылавшему камину. — Рад вас видеть. Снимайте свой мокрый плащ. Фаулер! Полотенце мастеру Перри, и побыстрее!

Слуга скрылся в глубине комнат. Перри огляделся. Придворные покои адмирала выходили на серо-стальную Темзу. Апартаменты, конечно, были из лучших, благо милорд приходился братом регенту и дядей королю, и в них имелась собственная уборная. На буфете стояло серебряное блюдо и портрет сестры адмирала — покойной королевы Джейн, в роскошном платье из золотого дамаста. Перри она показалась не очень красивой — слишком бледной, на его вкус.

Адмирал подал ему кубок вина и пригласил сесть:

— Чем могу помочь, мастер Перри?

— Я от леди Элизабет, — молвил тот.

— Ах вот как, — белозубо улыбнулся адмирал. — Я ждал от нее известий. Надеюсь, она в добром здравии?

— Практически выздоровела, — ответил Перри. — Она долго болела. Лихорадка, знаете ли.

— Прискорбно слышать, — слегка раздраженно сказал адмирал.

Когда же Перри перейдет к делу?

— Ее светлость собирается посетить дворец на Рождество, — объяснил валлиец. — Дарэм-хаус, где она собиралась остановиться, занят лорд-протектором под монетный двор. Миледи послала меня с просьбой — не знает ли ваша светлость иного места?

«Умная девчонка, — подумал Сеймур. — Значит, таков ее ответ на мое письмо — просьба о помощи. Ее ни к чему не обязывает, зато меня оставляет теряться в догадках». Хитро, ничего не скажешь.

— Мастер Перри, — великодушно изрек он, — мой собственный дом, Сеймур-плейс, в полном распоряжении миледи Элизабет, когда ей только потребуется, со всей обстановкой и прислугой.

— Весьма щедрое предложение, милорд, — искренне признал Перри.

— Я всегда питал особую любовь к миледи Элизабет, — подхватил адмирал. — Несчастная королева, да упокоит Бог ее душу, отзывалась о ней весьма высоко.

Он вздохнул. Перри слегка нахмурился. Если верить слухам, добродушный хозяин дома и впрямь питал к Элизабет особую привязанность — и даже больше.

— Мне бы очень хотелось с ней увидеться, — признался Сеймур. — Возможно, когда она в следующий раз будет в Эшридже, я смогу ее навестить, ибо мои владения совсем рядом.

— Я уверен, ее светлость будет рада принять вашу светлость, — откликнулся Перри.

— Когда она приедет во дворец, — продолжал адмирал, — пусть попросит жену милорда регента, чтобы та помогла вернуть лондонский дом. Его же оставил ей покойный король?

— О да, — подтвердил Перри.

— Какие еще земли ей пожалованы?

Перри коротко перечислил.

— А король Эдуард подтвердил ее права собственности? — выпытывал хозяин дома.

— Пока нет, — ответил Перри, не понимая, к чему тот клонит.

— Что ж, мой вам совет, — доверительно произнес адмирал. — Ее светлость могла бы также попросить герцогиню Сомерсет, чтобы та помогла ей обменять эти земли на владения в западных графствах, неподалеку от моего замка Садли. Я сам буду за нее ходатайствовать. Далее — сколько у нее слуг?

Да это уже допрос, подумал Перри, быстро подсчитывая в уме.

— Десять, — ответил он.

— А сколько она тратит на расходы по хозяйству?

— Ее светлость достаточно бережлива, милорд. Я сам веду ее бухгалтерию. — Он назвал несколько цифр.

— Что ж, думаю, я могу посодействовать, — все так же доверительно молвил адмирал. — В моем хозяйстве мне тоже приходится экономить, и я буду рад поделиться опытом, если это чем-то поможет.

— Я польщен, ваша светлость, что вы снизошли до того, чтобы мне помочь, — искренне сказал Перри.

— Возможно, мне следует сказать, что я наперед думаю о времени, когда два наших хозяйства объединятся в одно, — подмигнул адмирал.

Перри тотчас все понял и одобрительно кивнул. С его точки зрения, для юной леди не могло быть лучшего жениха, чем адмирал, — наверняка истинный джентльмен, что бы о нем ни говорили.

Когда лошадь доставила Перри к воротам Хэтфилда, он заметил леди Элизабет, в подбитом мехом плаще, которая шла через парк в окружении собак.

— Миледи! — крикнул он, останавливаясь и спешиваясь.

Помахав рукой, Элизабет быстро направилась к нему. Собаки лаяли и вертелись в ногах.

— Добро пожаловать, мастер Перри! Вы виделись с милордом адмиралом? — прокричала она в ответ.

— Да, и он оказался более чем гостеприимен. Он говорит, что Сеймур-хаус неизменно пребывает в вашем распоряжении.

— Очень любезно с его стороны! — захлопала в ладоши Элизабет. Щеки ее порозовели, и не только от холода или быстрой ходьбы. — Я напишу ему благодарственное письмо.

— Его светлость говорил не только о проживании, — сказал Перри.

Элизабет, затаив дыхание, вперила в него взгляд:

— О чем же еще?

— Он спрашивал о ваших владениях и расходах — я все объясню позже. Но он признался, что думает о времени, когда два ваших хозяйства объединятся в одно. Вы понимаете, сударыня, что он имел в виду?

— Мне известно, что адмирал хочет на мне жениться, — ответила Элизабет, зная, что Перри, всегда отличавшемуся преданностью, можно доверять.

— Воистину, миледи, лучшего предложения вам не найти, — заверил ее валлиец. — Он исключительно добрый и заботливый джентльмен, и ему не чужды ваши интересы. По моему скромному мнению, для вас это был бы прекрасный брак, если, конечно, согласится совет.

Элизабет слегка переменилась в лице.

— Именно — если совет согласится, — холодно вторила она. — А когда это произойдет, я поступлю так, как подскажет мне Бог.

Повернувшись, Элизабет отошла в сторону, растирая озябшие руки. Она знала, что решимость ее пошатнулась, и не могла понять саму себя. Разве она не любила адмирала? Она купалась в лучах его обожания, и ей нравилось с ним заигрывать. И его предложение польстило ей ровно столько, сколько встревожило. Но когда дело дошло до принятия решения, Элизабет поняла, что не может этого сделать. Ее бросало то в жар, то в холод. Возможно, катастрофические последствия их однократной связи повлияли на нее куда сильнее, чем полагала она сама. А может, она просто знала в глубине души, что этому браку никогда не позволят состояться и даже думать о нем было опасно?