Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может, зря он ту дуру отшил? Может, было бы не так хреново на этой душе? Но теперь было поздно, и душа демонстративно напл<…>
«Надо добавить, — подумал Саша. — Срочно накатить еще пару стопок».
До общежития он добрался на автопилоте — не то чтобы его штормило, но легкую потерю координации Данилов чувствовал. Трехэтажное здание бывшего санатория встретило его тишиной — почти все или гуляли по улицам, или были на вечере.
Поднявшись на этаж и добравшись до дверей своей комнаты, Александр рухнул на раскладушку. Было тихо, только где-то далеко на пределе слышимости играла развеселая музыка.
Странная легкость была в конечностях, легкость, как будто они ничего не весят, но тяжесть в желудке, и в голове тоже. Саша никогда раньше не напивался, но примерно этого и ожидал. Расслабления не было, скорее, наоборот. Наверно, не надо было все мешать вместе. А может, водка плохая. В этот вечер на столах было не то, что обычно называли в Подгорном водкой — смесь спирта из цистерны с водой в пропорции «на глаз». Это был прежний алкоголь, с рифлеными бутылками и голограммами на горлышке. Еще одна добыча доблестных «сталкеров».
От мысли Данилов скривился, как если бы съел целый лимон.
Хотя все, с кем Александр общался, сходились на том, что даже самогон, который гнали в Городе, на поверку был лучше, чем пойло, которое раньше продавалось в магазинах. Потому что свое делалось для себя, а прежнее для сокращения населения.
Он еще долго ворочался с боку на бок, так и не найдя положение, в котором удастся прекратить надоевший поток сознания.
К двум часам ночи он все еще не мог заснуть. Мысли одна бредовее другой рождались в голове.
Придти к ним в таком виде. Набить этому гаду морду. Забрать ее с собой.
Хотя он даже сейчас понимал, что Антон его и трезвого прибьет, а в таком состоянии просто на смех поднимет и выкинет за шкирку.
Да даже если бы она встретилась с ними одновременно, кого бы предпочла?
«Создать семью? Да по меня проще основать империю», — вспомнил Александр слова одного философа. В Наполеоны Данилов не стремился, но с воплощением в жизнь другого варианта было еще труднее.
Он думал о том, как Настя ему нужна. Ни раньше, среди миллионов, ни сейчас среди нескольких тысяч он бы не нашел такую. На расфуфыренных «интеллектуалок», на глупых блондинок и серых мышек он насмотрелся еще в институте. Но она ни в одну категорию не вписывалась. Правда, дело было даже не в этом. И не в том, что она была похожа на него, как отражение. Если бы ему сейчас предложили другую такую же — он бы только посмеялся.
Не нужна другая. И еще лучше не нужна. Нужна именно эта, и точка.
Остатками трезвого рассудка Саша понимал, в чем дело. В том, что его психика за месяцы одиночества приобрела сильную потребность разделить с кем-то свою жизнь. Сама того не зная и ничего не делая, девчонка приручила его как бродячую собаку, всего лишь позволяя общаться с собой на уровне «привет-пока».
Была еще одна причина. Ведь раньше у него не было опыта общения с противоположным полом. Эмоционального, прежде всего. Иначе он приобрел бы нормальный иммунитет и не повелся бы. А так приходилось переживать то, что обычные молодые люди проходят еще в школе. Хотя нет… «Нормальные пацаны» вообще этим голову не забивают, а сразу в койку. Проходят только тонко чувствующие романтики.
Да, никого он раньше не любил. Хотел обладать, видит бог, но только, следуя инстинкту, телесной оболочкой, за которой души не видел, сколько ни пытался разглядеть. А душу этой, настоящей, искал повсюду, но находил только подделки.
Он старался не обижаться на них, когда ему предпочитали других — глупых, веселых и наглых. Женщины… они же как глина. Эпоха, строй, реклама лепит из них что хочет. Подсовывает им фальшивки. И они покупаются на них, уходят с теми, кто кажется защитником и опорой. Не понимая, что это крутой мачо, на бицепсы и трицепсы которого им так приятно смотреть, на самом деле оставит им двух детей в нагрузку и сбежит, поджав хвост, при первых трудностях. А другой, тощий и с четырьмя диоптриями в минусе мог бы быть той самой стеной. Потому что первый на самом деле не мачо, а чмо, только побрызганное фальшивыми феромонами. Но инстинкт поиска партнера врет своей обладательнице, потому что обманут внешними атрибутами.
Но это нормально, раз обусловлено природой. Поэтому Александр их и не винил.
Многие, Саша знал, до самой могилы живут, вступают в сексуальные контакты, в браки, заводят детей, и не знают, что это такое. И, ничего, не жалуются. А многие только думают, что знают. Те, у кого «все ровно». Ведь для совместной жизни, ведения хозяйства и воспроизводства себе подобных никакая любофф не нужна. Может даже помешать. Это излишество, извращение, свойственное, как и многие другие, только человеку. Ну где вы видели влюбленную собаку?
Он хотя бы искал.
Раньше он не планировал жить долго. Нет, убивать себя не хотел. Думал, судьба разрешит все сама. С помощью пьяного за рулем, обколотого урода с ножом, да мало ли… Судьба и разрешила, только по-своему.
До катастрофы он смотрел смерти в лицо пару раз. А после — наверно, несколько сотен. Но она всегда говорила — «подожди, сынок». Теперь он мог бы сказать, что знает, для чего.
Весь в слезах и соплях от пьяной истерики, он был сам себе противен.
— Возьми себя в руки, лузер поганый, — Данилов посмотрел в зеркало на распухшую кривую физиономию. — Ты это не я. Я вышел один на один против медведя… Испугался конечно, что греха таить, чуть в штаны не наложил. Но сумел преодолеть свой страх и победил. Я мужчина, воин, убийца, а не школьница. Сгинь, пакость.
Человек в зеркале на бойца был похож меньше всего. Саша знал, что это всего лишь алкоголь. Паленый. Даже настоящий не «прибавляет» веселья, а только заостряет состояние человека, а оно у него и до приема было в минусе. А уж эта дрянь по действию на неподготовленный организм сравнима с тяжелыми наркотиками.
Наконец аутотренинг помог. Невидимая рука, сдавившая горло и грудь, разжала пальцы.
Вроде бы Анастасия подходила ему по всем статьям. Одна беда: она была слишком занята. Александр не мог понять одного: почему она не сказала? «А потому, ответил он сам на свой вопрос, — что это не твое собачье дело».
Сердце очень хрупкая вещь: оно бьется, вспомнил он старый каламбур.
У нее было кольцо на пальце, которое ты, слепой, просто не замечал. А может, думал, что оно просто так, как напоминание о ком-то из старой жизни, кого уже нет? Так вот, ничего в этом мире не бывает просто так, пора бы это запомнить.
И вообще, вокруг есть свободные девушки. Неважнецкие, конечно, и старше тридцати, но есть. Почему обязательно чужая жена, да еще такого человека?
Данилов представлял себе правила жизни в патриархальном обществе и понимал, что местному начальству шекспировские страсти не нужны. Тут можно разбитым лицом не отделаться. Если о его увлечении узнают, могут и на выход указать. Законный муж-то куда более полезный член общины, а семья как ячейка нового общества для них вообще должна быть священной коровой.
Отстраненным взглядом социолога он видел, что наступают времена, когда супружеская верность станет, страшно сказать, нормой. Измены, конечно, останутся, но отношение к ним будет совсем другое. Добрачные связи тоже будут почти табу, особенно для женщин. А «сожительство» станет вообще нонсенсом. Как и свингерство, фри-лав, педофилия и прочие радости цивилизации. За последнее вообще будут сжигать. Или сажать на кол. Это будет совсем другой мир. Без порножурналов и блядских сайтов знакомств Может жить в нем будет скучнее, зато, наверно, правильнее.
На всякий случай Александр поставил рядом с кроватью ведро, но пока дурнота, мучившая его сразу после возвращения, немного отступила.
— Долбанный бразильский сериал, — пробормотал он, обращаясь к стене. — «Мария, я люблю вас… О, Луис Альберто, и я тоже».
А ведь завтра надо было идти в школу. Хоть и не с утра, а после обеда, но все равно. И опять эти учебные планы, приторное лицо Алевтины Петровны, «дружный» педколлектив, ученики, которые не хуже него понимают, что то, что рассказывает этот побитый жизнью скелет, им никогда не понадобится. И она тут как тут. Ученики были меньшим из зол.
— Ну нет, — снова обратился он к потрескавшимся обоям. — Я не третий лишний. Это вы лишние.
Кто-то внутри него, которого Александр долго подавлял, взбунтовался. Измученная голова выдала идею, которой уже почти неделю не могла разродиться. Саша даже удивился, как раньше гнал ее от себя.
«Да ты не просто лох, — подумал Данилов. — Ты Архилох. Был такой поэт древнегреческий. Вот примерно как ты. Герой он у тебя, значит? А я на помойке найден?»
Он не хотел идти в школу. Правда, если он просто проигнорирует, забьет на эту обязанность, его отправят в трудотряд, где он будет копать те же траншеи, но уже в унизительном статусе нарушителя. Нет, так нельзя. Надо по-другому. Отказаться от этой работы не получится. Разве что доказать, что можешь выполнять другую.
- Надломленная ярость (СИ) - Гэбриэл М. Нокс - Киберпанк
- Осколки (СИ) - Сергей Соловьев - Киберпанк
- Игра теней - Николай Трой - Киберпанк
- Хроники разделенных миров - Паша Козельский - Боевая фантастика / Киберпанк / Разная фантастика
- Трекер/Псайкер (СИ) - Груздев Василий - Киберпанк
- Трекер/Псайкер - Василий Груздев - Киберпанк / Разная фантастика
- Шкурка времени - Кир Булычев - Киберпанк
- Игра VRеальность - Андрэ Пан - Киберпанк
- По дороге из желтого кирпича - Руслан Галеев - Киберпанк
- Профориентация - Алла Гореликова - Киберпанк